Что же со мной?!

Кракен задумчиво шевелил щупальцами в ванной в районе моего хвоста, следя за моими эмоциями по связи, а потом спросил:

«Может, у тебя инициация?»

«Инициация?! - не поняла я, - что это такое?»

«Не знаю», - последовал ответ с эмоцией недоумения.

Я с трудом подавила злость. Как можно что-то говорить, когда сам не знаешь, что?! Но часть моего сознания уцепилась за эту мысль и заставила успокоиться, сформулировать новый вопрос:

«А почему ты решил, что это инициация?»

«У моей прежней хозяйки было такое. Потом сказали - «инициация»», - пояснил Кракен свою мысль.

Я пыталась выспросить у него, что это значит, что за инициация, но в ответ получала лишь удивление и неопределенные ответы. «Инициация - то, что бывает у русалок». «Не знаю, но похоже». «Она стала тогда странная».

«Раскрой свою память, постарайся вспомнить все, что знаешь об инициации», - попросила я и постаралась как можно тщательнее настроиться на эмоции Кракена и закрыла глаза.

Воспоминания шли в разнобой и, конечно, домашнему питомцу никто не пытался объяснить, что происходит с его хозяйкой. Только странные поступки, случайно подслушанные разговоры, смысл которых ускользал от Кракена...

* * *

Девочка... русалочка лет, наверное, пятнадцати - еще подросток, тело уже выросло, а в голове ветер. Хозяйка. Добрая, нежная... создав первый камень Кровь моря, подарила его любимому осьминогу, чтобы он прожил долгую жизнь... камень еще маленький совсем, поэтому и разума Кракену добавилось немного, совсем не те возможности, которые у него появились позже.

Ее родители - взрослые, строгие, немного страшные. Отец смотрит с неодобрением, если домашний питомец не на месте, если плавает над накрытым столом, роняет вещи в доме... но не забывает отрезать лакомый кусочек от туши рыбы, пойманной на обед, и угостить тайком. Мама мягкая, нежная, гладит иногда, кидает ему шарик из водорослей, чтобы принес. Но любит порядок и чистоту. Ругается, если осьминог растаскивает камешки из своего гнезда по всему дому. Да, тогда у него еще было гнездо, по привычке. Потом перестал его строить за ненадобностью.

Его люди иногда посещают Храм Воды. Он возвышается над уровнем моря и так красив в свете полной голубой луны! В такие дни в Храме праздник, родители хозяйки легко меняют хвосты на ноги и идут в Храм. Их одежда проста и удобна: женщины в обеих эпостасях носят повязки или бусы на груди. Меняя хвост на ноги, русалки не зависимо от пола оборачивают бедра отрезами красивой яркой ткани вроде шелка. Никаких штанов, чтобы всегда легко можно было обернуться.

Хозяйка еще маленькая, она не меняет хвост на ноги, а заезжает в храм верхом на водяном горбе. Впрочем, ее берут с собой только по большим праздникам, детям там делать нечего.

* * *

Потом что-то происходит. Хозяйка «кричит» - ее эмоции бьют через край, ударяя по всем вокруг. Так общаются русалки под водой - передают свои эмоции, оформляя их в слова.

«Ты должна контролировать себя», - строго внушает ей отец, но хозяйка не слушает. Ее трясет, вода вокруг идет ходуном.

«Милая, все будет хорошо...» - уговаривает ее мама.

«Я устала, я поплыву в Храм, - решает девушка, - там мне спокойнее».

Но отец преграждает ей путь из дома:

«Стихия и так давит на тебя. Скоро инициация, тебе нужно готовиться. Старайся сдерживать эмоции использовать магию как можно меньше», - внушает он.

Я замираю, пытаясь понять достоверно, что все это значит.

«Вы все время только и говорите об этой инициации! - ворчит девочка, - со мной все в порядке!»

«Послушай отца, это важно,» - пытается утихомирить ее мама.

«Я прекрасно себя контролирую!» - от эмоционального всплеска Кракен сжимается в комок и забивается в самый дальний угол комнаты, а выпущенные его хозяйкой водяные жгуты ударяют по обстановке, разрушая вещи.

Только после этого девочка раскаивается.

«Ничего-ничего, это инициация, - приговаривает ее отец, обнимая, - мы все через это проходим».

* * *

Перепады настроения хозяйки все ярче. То она мягкая, любящая, заботливая, то рычит разъяренным зверем. Словно подростковый кризис, помноженный на десять и приправленный неконтролируемыми всплесками разрушительной магии. Самое удивительное - родители, они не пытаются призвать девочку к порядку, не противостоят ее силе, наоборот, пытаются ее уговаривать и успокаивать, взывать к разуму. «Она должна справиться с собой сама», - иногда говорит мама отцу, когда тот пытается сдерживать дочь.

В ее поведении проявляется склонность к гиперконтролю. Кракену больше не разрешается уплывать из дома в одиночестве, охотится он только под присмотром хозяйки, а уходя, она запирает свою комнату с ним внутри. Ему хочется сбежать, но, попытавшись однажды, он не выдерживает и возвращается. И получает в наказание какой-то ментальный удар пополам с манипуляцией.

Не знаю, мне показалось, что это что-то ненормальное и что применена магия: он ощутил себя настолько виноватым, что хоть убейся. Будто бы из-за того, что он бросил хозяйку, она так переволновалась, что чуть не умерла.

В моей собственной голове всплывают воспоминания о прочитанной когда-то статье о детстве Тургенева, что мать била его, но при этом играла на чувстве вины, будто бы это он сам заставляет ее его наказывать и что от расстройства ей становится хуже со здоровьем. Только ребенок может в такое верить, да еще и такой вот домашний осьминог.

* * *

В доме очередной скандал, Кракен аккуратно выплывает из комнаты, прислушивается -вдруг хозяйке потребуется помощь.

«Почему вы не берете меня с собой?! Сегодня полнолуние, а я уже совсем взрослая! Я тоже хочу в храм! Вы же раньше меня тоже брали!» - ментальные крики девочки разносятся по дому.

«Дорогая, тебе пока нельзя. Ты поплывешь в храм, как только случится инициация», -пытается уговорить ее мама.

«Тогда вы никуда не пойдете!» - она бьется практически в истерике, водные жгуты бьют по всему подряд, но в доме уже не осталось ничего легко бьющегося.

Отец посылает эмоцию возмущения, но мать аккуратно успокаивает его, гладит по руке и кивает:

«Хорошо, мы останемся дома, если ты так хочешь».

«Нет, я так не хочу! Почему все никогда не бывает, как я хочу?!» - от безумного гнева девочку моментально бросает в расстройство. Если бы они и так не были под водой, я бы сказала, что она заплакала.

«Что со мной? Мама? Что мне делать? Я не могу контролировать себя! Я схожу с ума?!» Женщина обнимает дочь, поглаживает по спине:

«Ничего-ничего, все пройдет. Это просто инициация. Это стихия давит на тебя».

«Но что она от меня хочет? Зачем? К чему склоняет? Она хочет, чтобы я кому-нибудь навредила?»