Если хотите узнать, удалось ли им изловить главарей разбойников, прочтите следующую главу.

повествующая о том, как два монаха учинили разгром во дворце царя драконов, и о том, как с помощью бога Эрлана и его братьев они одолели оборотней и вернули похищенные драгоценности

Итак, Сунь Укун и Чжу Бацзе, прихватив с собой двух оборотней, уцепились за порыв ветра, сели на облако и в следующий миг уже были у озера Лазоревые Волны на горе Каменный Хаос.

Тут Сунь Укун придержал облако, на котором они летели, дунул на свой волшебный посох, произнес заклинание, и вместо посоха в руках у него сразу же оказался острый жертвенный нож. Он отхватил ухо у черной рыбины, нижнюю губу у сома, а затем сбросил обоих в воду и крикнул:

– Живей отправляйтесь к своему повелителю, царю драконов, и доложите ему, что я, Великий Мудрец, равный Небу, Сунь Укун, прибыл сюда и требую, чтоб он немедленно отдал мне все похищенные сокровища пагоды Золотое сияние! Тогда я пощажу его и его домочадцев. Если же он вздумает артачиться, я вычерпаю из его озера всю воду, а его со всеми сородичами, старыми и малыми, предам лютой казни!

Оборотни плюхнулись в воду, переполошив остальных обитателей озера – тритонов, крокодилов, черепах, осьминогов, крабов и рыб, – и вместе с ними направились прямо ко дворцу царя драконов.

– О великий царь! – вскричали они, представ перед своим повелителем. – Беда! Вчера ночью нас изловил в пагоде ученик Танского монаха Сунь Укун и крепко-накрепко связал. А сегодня утром нас притащили к правителю государства, и он учинил нам допрос. Пришлось во всем признаться. Тогда нас посадили в тюрьму, а потом отдали Сунь Укуну и Чжу Бацзе. На облаке они домчали нас сюда, бросили в озеро, велели явиться к тебе и сказать, чтобы ты вернул все сокровища пагоды!

Царь драконов в это время как раз распивал вино со своим зятем Девятиголовым. Услышав имя Сунь Укуна, он так перепугался, что душа у него чуть с телом не рассталась, и он обратился к своему зятю:

– Ну, дорогой зять! Дело – дрянь! Эту обезьяну нам не одолеть!

Но Девятиголовый, выслушав царя драконов, надменно рассмеялся и сказал:

– Не беспокойся, дорогой тесть! Я с детства обучен военному мастерству. Нет такого уголка в стране, омываемой четырьмя морями, где мне не пришлось бы встретиться в бою с прославленными героями. Чего же нам бояться? Вот я сейчас выйду и схвачусь с ним. И если не одолею его с третьего раза, не дерзну показаться тебе на глаза.

Девятиголовый быстро облачился в военные доспехи, взял серпообразную секиру, вышел из дворца, вынырнул на поверхность озера и громко крикнул:

– Кто здесь Великий Мудрец, равный Небу? Ну-ка, выходи и прощайся с жизнью!

Сунь Укун и Чжу Бацзе ничего не ответили и стали внимательно разглядывать выскочившего из воды оборотня.

Вот как он выглядел:

Шлем из белого серебра

слепит, словно свежий снег,

Доспехи тоже шлему под стать —

как иней осенний блестят.

Воистину с яшмой небесной схож

пышно расшитый халат.

Во лбу, на затылке множество глаз —

На север, на запад, на юг, на восток

разом они глядят.

Страшный оборотень стоуст —

Слева и справа отверстые рты

разом слова твердят.

Звуком единым

сотрясает он пустоту,

В страхе взмывает птица

в небесную вышину.

Не дождавшись ответа, оборотень снова крикнул:

– Кто здесь Великий Мудрец, равный Небу?

Тогда Сунь Укун провел рукой по золотым обручам своего посоха и ответил:

– Великий Мудрец Сунь Укун – это я!

– Ты откуда взялся? – насмешливо спросил оборотень. – Где живешь и как попал в государство Благодарственных поклонений? По какому праву охранял пагоду и изувечил двух моих воинов? Как посмел явиться сюда, на мою драгоценную гору, и угрожать мне? Пусть даже я украл сокровища пагоды, тебе что за дело? Ты идешь за священными книгами? Ну и иди!

– Э, да я вижу, ты нахал, понятия не имеешь о справедливости! Ведь из-за тебя невинно страдают монахи из монастыря Золотое сияние! А они – мои братья. Как же мне не вступиться за них?

– В таком случае давай драться! Только, боюсь, не доведется тебе увидеть священные книги.

От этих слов Сунь Укун пришел в такую ярость, что, позабыв обо всем на свете, ринулся со своим посохом на противника.

И вот на горе Каменный Хаос разгорелся бой. Лютый был бой.

Более тридцати раз схватывались противники, но так и нельзя было сказать, кто победит. Чжу Бацзе долго наблюдал за сражением, потом не выдержал, поднял вилы и стал сзади подкрадываться к врагу, чтобы нанести ему удар в спину. Но, как вы знаете, у оборотня было девять голов и девять пар глаз. Он заметил Чжу Бацзе и успел отбить удар. И все же он почувствовал, что биться сразу с двумя ему не под силу, и превратился в страшную гидру о девяти головах.

Тут Сунь Укун вскочил на благодатное облако и принялся колотить чудовище по всем девяти головам. Но гидра расправила крылья, со свистом перевернулась и камнем упала к подножию горы, где стоял Чжу Бацзе. В тот же миг прямо из туловища у нее выросла еще одна голова, гидра раскрыла пасть, подобную кровавой чаше, зубами ухватила Чжу Бацзе за загривок и уволокла на дно озера. Там Девятиголовый принял свой облик, швырнул Чжу Бацзе на землю и крикнул:

– Возьмите этого монаха да покрепче свяжите! Он мне ответит за моих старшин!

На шум вышел сам царь драконов и, увидев пленника, очень обрадовался.

– Ты совершил великий подвиг! – сказал он, обращаясь к своему зятю.

Девятиголовый рассказал, как было дело, и царь драконов велел тотчас же устроить в честь зятя пир. Мы не будем рассказывать, как они пировали, а вернемся к Великому Мудрецу.

Увидев, что оборотень схватил Чжу Бацзе, он не на шутку перепугался.

«Как же я теперь покажусь на глаза наставнику? – думал он. – Да и правитель государства Благодарственных поклонений меня засмеет. А одному мне, пожалуй, не справиться с этим чудищем».

Поразмыслив еще немного, Сунь Укун щелкнул пальцами, произнес заклинание, встряхнулся, принял вид краба и, бултыхнувшись в воду, очутился перед торжественной аркой дворца. Дорога во дворец была ему хорошо знакома еще с того раза, когда он увел черепаху с золотистыми глазами. Итак, Сунь Укун добрался до дворца, перелез через порог и увидел старого царя драконов, который весело распивал вино со своим зятем. Приблизиться к ним Великий Мудрец не решился и подполз под восточную галерею, где увидел оборотней-крабов, затеявших какую-то игру. Сунь Укун прислушался к их разговору, быстро усвоил их язык и спросил:

– Не знаете ли вы, что сталось с тем длиннорылым монахом, которого изловил царский зять? Сдох он или жив еще?