переводворенными, или, наконец, рассчитывают найти работу по своему ремеслу. Так, например, 4 семейных переселенца, по болезненному их состоянию и для совместного жительства с родственниками, были переводворены комиссиею из Ишимского округа в Тобольский и, наоборот, 2 семейных переселенца, по болезни семейств и необходимости для них в лучших климатических условиях, были переназначены из Тобольского в Ишимский округ; другие же переселенцы были переводворяемы из Тобольского в южные округа губернии, как наиболее удобные для хлебопашества, с выдачею им пособия на домообзаводство. Но затем, на основании распоряжения начальника губернии от 15-го июня 1866 года за № 2700, польские переселенцы были переводворяемы из одной волости в другую уже местными исправниками, без испрошения на то предварительного разрешения исполнительной комиссии, с донесением лишь ей о том для соответствующих отметок по алфавитным и распределительным спискам переселенцев. Было ли принимаемо исправниками при таком переводворении переселенцев из одной местности в другую процентное отношение числа водворенных уже переселенцев к количеству крестьян-старожилов — неизвестно, предписанием же губернатора от 19 октября 1869 года за № 3920 разрешено было допускать такое переводворение лишь в том случае, если переселенец не получил еще пособия на домообзаводство.

Вообще же водворение и переводворение переселенцев с некоторыми отступлениями от установленных на то правил производилось частью по распоряжению высшего начальства, частью и по распоряжению начальника губернии. Так, например, министр внутренних дел, по представлению начальника губернии, разрешил оставить одного переселенца, назначенного уже исполнительною комиссиею в Тобольский округ, на жительстве в г[ороде] Тобольске, для управления пиво-медоваренным заводом, с причислением к городскому мещанскому обществу, без согласия последнего. Затем, по распоряжению генерал-губернатора, один переселенец, водворенный в Омском округе, был переведен на жительство в г[ород] Туринск, другой же переселенец Тарского округа уволен был по годовому паспорту на свободное проживание в г[ород] Павлодар, с дозволением отлучек для работ в г[ород] Семипалатинск. Наконец, с разрешения же генерал-губернатора, Казенною палатою был перечислен один переселенец из Тобольского в Ялуторовский округ, в помощь местному окружному врачу, другой же переселенец-фельдшер был переназначен из Омского в Тобольский округ для занятий при Тобольской городской больнице. Затем и начальник губернии с своей стороны разрешил оставить одного переселенца с семейством на жительстве в г[ороде] Тюмени, где он имел родственницу, с причислением в ближайшую к городу деревню, и вместе с тем входил к генерал-губернатору с ходатайством о водворении одного переселенца, окончившего гимназический курс, в Тобольске, с причислением к городскому мещанскому обществу, на что получил ответ, что предположение Министерства внутренних дел о водворении в городах Сибири польских переселенцев, получивших образование или изучивших какие-либо ремесла, не вошло еще в законную силу, и что таковое водворение этих лиц в городах предполагается в самом ограниченном размере, со строгою осмотрительностью причин такого водворения — в виду чего начальник губернии предложил исполнительной комиссии причислить этого переселенца в одну из самых ближайших деревень к городу Тобольску (в Р/г верстах). Вместе с тем начальник губернии не нашел препятствий к удовлетворению ходатайства Тарского исправника о переводворении одного переселенца из Логиновской в Бутаковскую волость для совместного жительства с родственником, сосланным по мятежу 1831 года, несмотря на то что эта последняя волость не вошла в число местностей, назначенных для водворения польских переселенцев. Наконец, один переселенец, находившийся под арестом при Тобольской городской полиции, согласно предложения начальника губернии, был перечислен исполнительною комиссиею в г[ород] Березов, с тем чтобы и в новом месте жительства он находился под строжайшим полицейским надзором. Были также нередкие случаи, когда некоторые из переселенцев, водворенные уже по Тобольской губернии и имевшие родственников в Томской или Енисейской губерниях, ходатайствовали о переводворении их в место жительства их родственников. В этих случаях исполнительная комиссия, собрав все необходимые для того сведения, в том числе и согласие родственников на совместное жительство с ними просителей, постановляла журнал, утверждаемый начальником губернии, о передаче просителей в место причисления их родственников по Томской или Енисейской губернии и уведомляла о том местную экспедицию о ссыльных.

Вместе с тем, согласно предложения генерал-губернатора от 16-го августа 1868 года за № 2177, основанного на 2 пункте Высочайшего повеления 25 мая того года, тобольским губернатором было сделано распоряжение о разрешении политическим ссыльным разъездов по Сибири. Но исправлявший затем должность начальника губернии председатель бывшего губернского правления Курбановский[504], имея в виду, что при недостаточной осмотрительности в разрешении разъездов политическим ссыльным, из коих, вероятно, очень многие пожелают немедленно воспользоваться этим правом, легко может случиться, что местности, наименее благоприятные для устройства быта, которые однако же назначены для водворения политических ссыльных, совсем будут оставлены ими, и взамен того произойдет весьма значительное скопление политических ссыльных, по выданным им свидетельствам на отлучки, в немногих сравнительно пунктах, как напр[имер], в городах и торговых селах, где представляется более возможности к заработкам, причем там могут встретиться более или менее серьезные затруднения в самом надзоре за столь значительным числом ссыльных — секретным циркуляром от 20 сентября 1868 года за № 4110 счел долгом обратить на это обстоятельство особенное внимание гг[оспод] начальников полицейского управления, рекомендовав им строго держаться указания генерал-губернатора о разрешение отлучек только тем политическим ссыльным, которые отличаются хорошим поведением, и вместе с тем просил ежемесячно сообщать ему со всею подробностью — сколько именно выдано ими свидетельств на отлучки, на какие сроки и в какие местности, а также где преимущественно будут сосредоточиваться политические ссыльные, и чем они будут там заниматься, причем присовокупил, что вообще всякие сведения, могущие служить к разъяснению последствий означенного распоряжения, будут приняты им с благодарностью.

VI

В означенную выше общую цифру польских переселенцев, водворенных по Тобольской губернии, в количестве 3990, вошли 2684 человека, или 67,25 % общего числа, приговоренных по суду к предварительному содержанию в арестантских ротах гражданского ведомства в Европейской России и, частью, к отдаче в военную службу, остальные же затем 1306 человек, или 32,75 % (в том числе женщин одиноких 7 и семейных 13), были высланы на водворение в Сибирь административным порядком, по распоряжению министра внутренних дел, согласно таковым же распоряжениям наместника Его Императорского Величества в Царстве Польском генерал-фельдмаршала графа Берга и главного начальника Северо-Западного края графа Муравьева[505].

Как видно из статейных списков, все переселенцы первой категории были преданы суду за активное участие в мятеже или содействие ему, как то: за нахождение в мятежнических шайках или за принадлежность к составу польских жандармов-вешателей, а также за вооруженное нападение на должностных лиц местного сельского населения, за оказание материальной помощи мятежникам и подговор других лиц к поступлению в их шайки, за приобретение,