с вами столкнемся, и запаслась – ради этого пришлось лезть в чулан. Ну почему же яд не подействовал?!

– Может быть, потому, что я не фея? К слову, фей не существует, мисс Гримм, – это сказки для детей.

– Странно слышать это от вас! И они существуют! Я однажды самолично…

– Да-да. Поймали зубную фею и посадили ее в банку. Вы уже говорили и…

Голова вдруг закружилась. Лицо Зои Гримм будто бы начало течь. Вестибюль утратил четкость очертаний, а потом все кругом, напротив, стало резким до боли в глазах.

В воздухе все еще висел зеленоватый порошок, медленно оседая на плечи Зубной Феи.

«Москит» в ее руке дрогнул.

Зои Гримм широко улыбнулась.

– Я отдам вам то, за чем вы пришли, – сказала злодейка. – Но только, если вы дадите мне за каждый выпавший зуб по монетке… Это будет честная сделка, не так ли? А вы что думаете, мистер Супмарк?!

Она скосила взгляд, и Зубная Фея повернула голову.

Мстительница вздрогнула.

У основания лестницы стояло громадное сгорбленное существо в багровой шубе до самого пола. С шубы свисали ржавые цепи и большие бронзовые бубенцы. Меховая оторочка глубокого капюшона некогда была белой, но теперь бурела от копоти, а из самого капюшона через две дыры торчали длинные кривые рога.

Глаза монстра горели тяжелым рыжим пламенем, подсвечивая нечеловеческое лицо: узкое, скуластое и сморщенное, с треугольной бородой и оскаленной пастью, полной длинных клыков.

Полли мгновенно поняла, кого видит. И ее охватил ужас.

– Крампус…

Монстр зарычал, и в этом рыке Зубной Фее послышался хруст древних сосен на морозе. А затем монстр прыгнул.

Зубная Фея отпрянула, но мстительный дух зимы был очень быстр. Она и глазом моргнуть не успела, как Крампус оказался рядом.

Одним стремительным движением он набросил на нее, словно чехол, большущий бордовый мешок. Подхватил мешок за ворот, Крампус с легкостью закинул его себе на плечо.

– Я выплатил долг, – сказал он, глянув на Зои Гримм.

После чего чуть присел, согнув колени, а затем прыгнул под потолок вестибюля, оставив на полу после себя лишь тлеющие угли.

Всего за какое-то мгновение он забрался на карниз и вместе с мешком вылез через окно-часы.

Глава 15. Ворон с монетой в клюве. Продолжение.

Мистер Томмс был обычным клерком. Он одевался неприметно, носил стрижку «Формалль», какую носили все клерки в городе, любую лицевую шевелюру, вроде усов или бороды, себе не позволял и повсюду таскал с собой портфельчик для бумаг.

И сейчас, стоя за дверью, которая вела на крышу банка, он очень жалел о том, что портфельчика при нем нет. Руки его дрожали, и их некуда было деть.

Обычная конторская жизнь Роберта Томмса за последние два дня круто изменилась. И сейчас, именно в эти минуты, она менялась еще больше…

Взвыла сирена, и все внутри клерка сжалось. Пути назад нет. «Протокол» запущен. Началось…

За дверью раздался лязг – на крыше открыли крышки люков. А затем загрохотали какие-то механизмы. Стены коридора задрожали, круглые плафоны на газовых рожках мелко завибрировали. Банк наполнился гулом.

«Протокол» в действии: автоматоны со всего здания отреагировали на призыв и по трубоходам устремились в вестибюль.

Мистер Томмс боялся даже задумываться о том, что сейчас происходит в вестибюле. Он не знал, как эта женщина собирается управиться с двумя дюжинами механических охранников.

Зои Гримм одновременно и пугала, и восхищала мистера Томмса. Когда она рассказала ему о том, что задумала, он согласился с мнением, которое ходило в городе: она безумна. Но при этом он почему-то ей поверил. Поверил, что все получится.

«Столько зла они причинили! Но еще больше его будет причинено, если я не сделаю то, что должна, – сказала она ему. – И вы поможете мне. Это ваш шанс все исправить, мистер Томмс. Все закончить…»

Роберт Томмс хотел все исправить, но при этом он был из тех, кто знал подлинную мощь банка. Выслушав план Зои Гримм, он сказал:

«Только чудо поможет вам все это провернуть и не умереть…»

«Верно, – ответила она. – Новогоднее чудо…»

Он поправил шарф и, отодвинув засов, открыл дверь. В проем тут же ворвался порыв ветра, принесший с собой снег, а следом пролетела механическая ворона. Словно и не заметив клерка, она шмыгнула через этаж и скрылась в заблаговременно открытой кабинке лифта.

Тяжело вздохнув, мистер Томмс посеменил к лифту. «Пассажир» уже сидел на диванчике, сложив крылья и сверля его рыжим ламповым взглядом.

– Счастливого пути, – сказал клерк и, выбрав на переключателе отметку «Коридор хранилища», выскочил в коридор и задвинул решетку.

«Первая задача выполнена», – подумал мистер Томмс, глядя, как стрелка на полукруглом указателе над лифтом медленно ползет, сменяя номерки этажей.

Насилу оторвав взгляд от стрелки, мистер Томмс двинулся к лестнице, но прежде, чем его нога сошла на первую ступеньку, он вдруг остановился.

Ему предстояло сделать то, чего он боялся больше всего. Роберт Томмс почувствовал, как его трясет, как от лица исходит жар – и все это от одной лишь мысли о том, что его ждало впереди. Мистеру Томмсу срочно требовалось перевести дыхание, сделать хотя бы один глоточек свежего морозного воздуха.

Согласно «Протоколу вторжения», все автоматоны должны были покинуть крышу – так что никто не удивится его появлению там.

Мистер Томмс вернулся к двери, толкнул ее и вышел под открытое небо. Его пальто и шляпа остались на третьем этаже, на вешалке, и он тут же замерз. Ледяной ветер пронизывал насквозь.

На причальной площадке для аэрокэбов и небольших дирижаблей, как и ожидалось, никого не было. Несколько раз в день ее расчищали от снега, но тем не менее сейчас ее покрывал гладкий белый ковер. Швартовочные механизмы с огромными катушками по углам площадки скрывались под сугробами.

Мистер Томмс бросил взгляд в небо – лишь чернота да снежинки. Он вдруг словно выключился. Эти снежинки опускались так медленно, меланхолично – в них было что-то успокаивающее, усыпляющее…

Где-то там, внизу, сейчас творится подлинное сумасшествие, но здесь… так тихо и…

Справа, за рядом дымоходов, что-то заскрежетало, и мистер Томмс обернулся.

«Болван! – пронеслось в голове. – Какой же я болван!»

Из-за труб, покачиваясь из стороны в сторону, вышел автоматон в черной форме с золочеными пуговицами.

Душа мистера Томмса ушла в пятки. Он ведь полагал, что все они спустились по своим трубоходам!

Механоид пошагал к нему через причальную площадку, подняв дубинку.

Мистер