знаменитого и любимого князя их Мстислава Храброго[23]. Всеволод вообще остерегался войн, потому уступил Мстиславу и отпустил задержанных во Владимире купцов и их товары. Таким образом Всеволод потерпел неудачу в столкновении с Мстиславом, сыном того Мстислава, который обратил в бегство войска Андрея.

И в отношениях к Киеву и южной Руси Всеволод шел по следам Андрея Боголюбского. Заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он, подобно старшему брату, не поехал в Киев, не польстился на стол отца и деда, а правил южной Русью с берегов Клязьмы. Но Мстислав Храбрый был последним киевским князем, отказавшимся быть подручником суздальского князя. Следующие князья только тогда и чувствовали себя более прочными на Киевском столе, когда получали его из рук Всеволода. Так оказалось на Руси два великих князя — киевский и владимирский, но первый был старшим и великим только по названию, а второй на самом деле. Даже в самой отдаленной русской окраине — Галицкой земле — князь отдал себя под защиту своего родича во Владимире. «Отец и господин! — сказал он через посла Всеволоду. — Удержи Галич подо мною, а я Божий и твой со всем Галичем и в воле твоей всегда».

Жестоко обошелся Всеволод с рязанцами, осмелившимися выйти из повиновения ему. Он приказал перехватать горожан с семействами, разослал их по разным городам, лишил свободы епископа, а самый город сжег. Таким образом была покорена Рязанская земля и присоединена к Владимирскому княжеству. Слава Всеволода, как могущественного и сильного князя, гремела по всей Руси. «Его имени, — говорит летописец, — трепетаху вся страны и по всей земле изыде слух его и вся зломыслы его вда Бог под руце его». Певец «Слова о полку Игореве», замечательного литературного произведения XII века, взывает к Всеволоду о помощи южно-русским князьям в их несчастном походе на половцев в 1185 году. «Великий князь Всеволод! И мыслию тебе не прилететь издалека, наблюсти отчаго стола золотого! Ты ведь можешь Волгу веслами разбрызгать, а Дон шлемами вылить!»[24] Так возвеличен был суздальский князь и так на виду у всей Руси была Ростово-Суздальская область, или теперь уже великое княжество Владимирское, в XII веке. А еще в начале этого века это был глухой, заброшенный край, который получали младшие в роде князья в придаток к другим уделам. Истощаемые разными неурядицами, южные области отдавали свои соки, способствующие росту нового княжества. Пришельцы заселяли пустые пространства и насаждали в них принесенную с собой культуру.

Всеволод продолжал дело брата в украшении и обстраивании Владимира. На самом возвышенном месте берега Клязьмы, вблизи Успенского собора, построил он свой княжеский двор. Красивые холмы над Клязьмой, увенчанные златоглавыми храмами, несколько напоминают днепровские холмы в Киеве. Невольно приходит в голову мысль о желании северных князей придать своей новой столице хоть часть красоты и обаяния ее прославленной предшественницы. И действительно, князья, отстраивая и украшая Владимир, подражали Киеву и переносили оттуда названия церквей, ворот и местностей. Первый детинец, или средний город во Владимире, выстроенный еще Андреем Боголюбским, был назван им Печерним в подражание Печерского в Киеве. В этом Печернем городе основал впоследствии Всеволод Рождественский мужской монастырь. В летописи под 1191 годом отмечено построение первого храма в этом монастыре: «Того же лета заложи великий князь Всеволод церковь каменну в граде Володиме-ре Рождество св. Богородицы августа 22 день при епископе Иоанне». Дальше сообщается, что при заложении церкви присутствовал сам великий князь и весь двор его при полном собрании вельмож и бояр. По обычаю были пожалованы на содержание монастыря многие села и угодья. Наконец, Всеволод завершил украшение кремля построением дивного храма во имя Дмитрия Солунского, хоры которого были соединены переходами с покоями княжеского дворца.

Ростовцы с презрением называли владимирцев каменщиками, в их захолустной области были прежде бояре, дружинники, купцы, земледельцы, но не было мастеров и ремесленников. Мало было городов, просты и незатейливы были их храмы, никто не думал об украшении их. Первые каменные церкви, выстроенные еще Юрием Долгоруким (1152 г.) в Переяславле Залесском и селе Кидекше, ничем не отличались от древних киевских церквей. Но Андрей Боголюбский не напрасно вызывал лучших мастеров из всех земель для построения и украшения Успенского собора. Они научили мастерству владимирских жителей и положили основу для процветания здесь искусств как строительного, так и разных других. Всеволод, живший до своего великого княжения около семи лет в Греции, также привез художников и мастеров в Суздальскую область и во Владимир, но при построении им храмов впоследствии работают уже местные люди, пользуясь, может быть, только указаниями иностранцев. Летописец указывает, что ростовский епископ Иоанн для возобновления соборной церкви в Суздале (1195) из Владимира вызывал искусных мастеров, умевших лить олово, крыть крыши и белить известью.

После страшного пожара, опустошившего Владимир в 1185 году, много нужно было рабочих рук для восстановления сгоревших храмов и для новых крупных построек, затеянных Всеволодом. Об этом пожаре так повествует летопись: «В том же лете бысть пожар велик в граде Володимере месяца апреля в 13 день, в среду, погоре бо мало не весь город, и княж двор великий сгоре, и церковий числом 32 и соборная церковь святая Богородица златоверхая, юже бе украсил Благоверный князь Андрей, загореся сверху, и что бяше вне и вну узорочий и поникадила серебреная и сосуд златых и серебреных без числа и порт, шитых золотом и жемчугом, все огнь взи, без утеча, кроме владимерской чудотворной иконы Богоматери, которая сохранена была невредимою Божиим покровением». После возобновления Успенского собора и построения Рождественского и Дмитриевского Всеволод обнес весь холм новыми каменными стенами.

Дмитриевский собор отличается от всех окружающих его храмов своим внешним видом, он выстроен по образцу церкви Покрова на Нерли и носит на себе следы уже не восточного византийского влияния, а западного «романского». Небольшой, белый, легкий и изящный, он поражает стройностью и соразмерностью своих частей. Посреди стен, кругом всего собора идет роскошный узорчатый пояс. Такие пояса составляли характерный признак владимиро-суздальской архитектуры того времени. Отличительными особенностями этой архитектуры являются также деление наружных стен тонкими полуколоннами и затем обилие лепных и резных украшений на стенах снаружи. В этих особенностях и сказывается влияние архитектуры Западной Европы. Все стены Дмитриевского собора, особенно кверху от пояса до кровли испещрены такими украшениями, состоящими из высеченных на камне фигур святых, различных цветов, трав, фантастических птиц и животных. Внутренние стены храма, так же как и стены Успенского собора, расписаны фресками.

Всеволод носит в истории прозвание «Большого Гнезда», вероятно, за свое многочисленное семейство.