Полгода спустя, в июне 1982 года, Рейган лично посетил папу, который благословил его начать «крестовый поход» против Советского Союза. О начале этого «крестового похода» Рейган объявил 17 июня 1982 года. Вскоре Рейган подписал секретную директиву, наполняющую идею «крестового похода» материальным содержанием. В тайном сотрудничестве с Ватиканом и через него в адрес «Солидарности» контрабандным путем пошли деньги, факсы, компьютеры, копировальная техника, транспортные средства, полиграфическое оборудование, радиостанции. Самым серьезным образом рассматривались вопросы поставок оружия польским повстанцам.

Примерно в это же время, в ночь с 12 на 13 декабря 1981 года, председатель Военного Совета национального спасения Войцех Ярузельский, предвидя такое развитие событий, вводит в Польше военное положение и арестовывает лидеров «Солидарности». Казалось бы, уже ничто не мешает ввести в Польшу войска Варшавского договора и окончательно урегулировать конфликт. И вдруг именно в этот момент начинается загадочная череда смертей прежде всего среди тех фигур в руководстве соцстран, которые были способны разрешить ситуацию силовым путем. Первыми из них были Цвигун и Суслов – буквально через месяц после введения в Польше чрезвычайного положения. За ними последовали Брежнев, Андропов и целая плеяда министров обороны стран Варшавского договора – Дмитрий Фёдорович Устинов (СССР), Мартин Дзур (ЧССР), Хайнц Гофман (ГДР), Иштван Олах (ВНР). Последние четверо умерли в течение года после учений «Щит-84», на которых все они присутствовали. Причем у всех прослеживались сходные симптомы – такие же, кстати, как и у Андропова. Сюда же надо добавить министра обороны Болгарии Добри Джурова, у которого были похожие симптомы, но который остался жив. Неожиданно заболел и умер Константин Устинович Черненко – тоже в 1985 году. Отравили его, по некоторым данным, еще в 1984 году. Короче говоря, к 1985 году «поляна» была зачищена и остался один Горбачёв, который сразу начал договариваться с Западом и сдавать позицию за позицией.

Иоанн Павел II посещал Польшу восемь раз. В 1987 году он отслужил торжественную мессу на открытой площади в Гданьске перед восторженной толпой в 750 тыс. человек. 25 августа 1988 года министр внутренних дел Польши Чеслав Кищак встретился с лидером «Солидарности» Валенсой и представителем польского епископата аббатом Алоизием Оршуликом. В следующем году состоялся «руглый стол», результатом которого стала легализация «Солидарности» и проведение парламентских выборов в июне 1989 года, на которых «Солидарность» завоевала 99 из 100 мест в Сенате. Начался распад Варшавского договора, а затем и СССР. В декабре того же 1989 года Горбачёв прибыл в Ватикан с целью установления с ним дипломатических отношений, где на встрече с Войтылой произнес покаянную речь, перемежавшуюся с хвалебными и заискивающими высказываниями в адрес польского папы. Так завершился «крестовый поход» против СССР. Вскоре Валенса и Горбачёв стали президентами. Последний в 1992 году заявил: «Всё, что случилось в Восточной Европе в последние годы, не было бы возможным без присутствия во всем этом папы, без великой роли, даже политической, которую он сыграл на мировой арене» (La Stampa, March 3, 1992).

Но если трезво взглянуть на всю послевоенную историю, то приходится признать, что подлинными ее творцами являются спецслужбы. И прежде всего – «призраки Лэнгли». Генерал-лейтенант Вернон Уолтерс, проходивший «свои университеты» в иезуитском Stonyhurst College в Англии, был участником большинства ключевых схваток на незримом фронте в годы холодной войны и неизменно выходил из них победителем. Он не проиграл ни одного сражения и может вполне носить титул Джеймса Бонда. 22 мая 1985 года он становится Постоянным представителем США при ООН, а 24 апреля 1989 года получает неожиданное назначение послом США в ФРГ. И именно Уолтерс сыграл ключевую роль в падении Берлинской стены и объединении Германии, оставаясь там послом США до 18 августа 1991 года, т. е. до начала ГКЧП и последовавших за ним крушения КГБ, запрета КПСС и развала СССР. Если я скажу, что это мистика – то я ничего не скажу.

В 1988 году в честь военных и гражданских лиц, внесших выдающийся вклад в военную разведку США, был открыт Зал славы военной разведки США, расположенный на территории Учебного центра военной разведки в Форт Хуачука в Аризоне. Среди таких имен, как руководитель УСС генерал-майор Уильям Донован и основатель детективного агентства Алан Пинкертон, одним из первых там увековечено имя генерал-лейтенанта Вернона Уолтерса.

Надо сказать, что Андропов видел надвигавшуюся угрозу и пытался ей противостоять. Вскоре после избрания Войтылы главой Римско-Католической церкви он информировал Политбюро, что решение Ватикана было принято под давлением Бжезинского, советника президента США по национальной безопасности, и представляет реальную угрозу для всего Варшавского договора. Обо всех перипетиях того времени лучше других мог бы рассказать Виктор Васильевич Шарапов, все эти годы находившийся рядом с Андроповым. По его словам, все понимали, что доставшееся от Хрущёва и Брежнева наследство требует глубоких преобразований с целью раскрытия подлинных преимуществ социализма, ускорения развития промышленности, роста благосостояния за счет усиления самостоятельности предприятий и коллективов, жесткой борьбы с погрязшими в роскоши коррумпированными чиновниками и партократами всех уровней. Надеялись, что будет создана такая атмосфера, когда голос труженика будет услышан в любой инстанции, учтен при решении важнейших для страны вопросов. Необходимо было выстоять под ударами Запада и сохранить все самое ценное в социальной сфере – бесплатные образование и медицину, право на труд и гарантированное обеспечение по старости.

В те первые ноябрьские дни 1982 года Юрий Владимирович работал увлеченно и плодотворно. По воспоминаниям Виктора Васильевича, после окончания рабочего дня он просил помощников зайти к нему, говорил о необходимости обновления социализма, для чего требовалось отойти от некоторых укоренившихся в мышлении шаблонов. Именно тогда впервые прозвучало слово «перестройка» – но только применительно к экономическому механизму, чтобы вывести страну на путь интенсивного развития.

«Что выделяло Андропова среди других партийных и государственных деятелей того времени, что поражало и восхищало нас, людей, которым посчастливилось работать рядом с ним? – пишет Шарапов. – Конечно, это прежде всего его большой политический кругозор, аналитический ум, государственный подход к решению задач. Он знал марксизм не по цитатам, а по глубокому изучению этой науки. Видел сильные и слабые стороны социализма, жизни советского общества».

Было ли ошибкой, что Андропов приблизил к себе Горбачёва? Сейчас мы понимаем, что да. Но откуда он мог знать, как тот поведет себя уже без него, – такие вещи не знал даже Сталин, который тоже «приблизил» Хрущёва. Мир балансировал на грани ядерной войны, требовались компромиссы, поскольку экономика работала на пределе возможного. Именно в этот момент здоровье Андропова резко ухудшается, и лидер, призванный вывести страну из тупика, 9 февраля 1984 года уходит в мир иной – и вслед за ним в том же 1984 году второй ключевой силовик, министр обороны Дмитрий Фёдорович Устинов. Андропову было 69 лет, Устинову – 76 лет. А возраст последовавших за ними министров обороны соцстран еще меньше: Мартин Дзур – 65 лет, Иштван Олах – 58 лет, Хайнц Гофман – 75 лет. Генсеку Черненко было 73 года. Для сравнения: Трампу сейчас 73 года, Меркель – 65 лет. Все те же цифры, обычные для политиков. Так что ни о каких «престарелых» кремлевских лидерах говорить не приходится. А соблазн устранить их и тем самым сразу решить все проблемы был велик.