Контроль над обычными вооружениями был беспорядочным. Европейский договор, подписанный в 1990 году, установил ограничения на вооружение между членами НАТО и Варшавского договора. Данные условия были нацелены на баланс сил двух блоков. Но Варшавский договор прекратил свое существование, а многие его бывшие члены вступили в НАТО. Договор, который вел учет войск и вооружения, с российской стороны был полным абсурдом. В 1999 году адаптированный вариант договора, налагающий ограничения на отдельные страны, был подписан на конференции в Стамбуле. Но страны НАТО отказались его ратифицировать, пока Россия не отозвала около 2000 своих военнослужащих, оставшихся в Молдове и Грузии. После восьмилетнего ожидания Путин отказался и объявил в 2007 году, что Россия приостанавливает соблюдение этого договора. Западные государственные деятели задавались вопросом, есть ли способ предотвратить разногласия в рядах этих нескольких тысяч российских солдат, прекратив любой контроль над обычными вооружениями в Европе.

Россия ни за что не собиралась идти на уступки. Но она получала от этого столько же выгоды, сколько Запад от жесткого контроля над вооружениями совместно с эффективным контролем против распространения ядерного оружия и программ по борьбе с международным терроризмом. Остались возможности для совместной работы по обеспечению более безопасного мира, как считали западные друзья России, несмотря на разочарования предыдущих двух десятилетий.

Большинство россиян страх, что временное возрождение их страны начали на Западе, приводил в недоумение. По их мнению, Россия никогда не была так слаба. В течение двух десятилетий она находилась в изоляции, покинув Восточную Европу, отбросив своих союзников третьего мира, отступив к своим границам, даже когда ее новые соседи поставили в худшие условия русскоговорящие меньшинства, а ее давний соперник, США, выпускал ракеты и пехотные бригады по всему земному шару. Тем не менее авторитетные голоса на Западе представляли Россию как яростную, стремящуюся к восстановлению империю. «Длинными зимними ночами „Всадник без головы“ бродит по российскому ближнему зарубежью, угрожая независимым странам», – жаловался в декабре 2004 года журналист Николас Кристоф. Грозный всадник, президент России Владимир Путин, не был «здравомыслящим прототипом Бориса Ельцина, предупредил Кристоф, он был скорее «русифицированным Пиночетом или Франко», который стал президентом, чтобы «привести страну к фашизму». Для Збигнева Бжезинского, бывшего советника США по национальной безопасности, геополитическая политика Путина «зловеще напоминала политику Сталина и Гитлера в конце 1930-х годов».

Большинство россиян считают, что при всех своих недостатках их политическая система постепенно стабилизировалась за последние годы, предоставив людям гораздо больше свободы, пространства, для независимой частной жизни, чем когда-либо прежде. Напротив, когда историк Найл Фергюсон слышит о России, он видит в ней тень нацистской Германии.

Власть Гитлера укрепилась после 1933 года из-за бессилия как парламентских, так и федеральных учреждений. Путин уже многое сделал, чтобы ослабить Думу… Гитлеровский режим также опирался на пропаганду, проводимую государственными СМИ; Путин уже контролировал три российских основных телевизионных канала… А Гитлер твердо верил в главенство государства над экономикой. Систематическое разрушение Кремлем крупнейшей нефтяной компании страны ЮКОС, как и эффективная ренационализация целого энергетического сектора, позволяет предположить, что Путин принял ту же точку зрения, что и Гитлер: он относится с презрением как к правам частной собственности, так и к верховенству закона.

Политологу Александру Мотылю Путин напоминает не столько Гитлера, сколько итальянского союзника Фюрера.

Как Муссолини, Путин выступает за стильную черную одежду, которая ассоциируется с жесткостью и серьезностью. Как и Муссолини, Путин любит фотографироваться на фоне оружия и других военных орудий. И как Муссолини, Путин любит хвастаться своим предполагаемым физическим мастерством.

Другие западные комментаторы сравнивают Путина с диктаторами Фердинандом Маркосом, Анастасио Сомосой, Пак Чжон Хи, Ким Чен Иром. Я искал в Интернете схожесть с Иди Амином и Чингисханом, но сравнения с ними, по-видимому, еще не так распространены.

Уважаемая некоммерческая правозащитная организация Freedom House ежегодно оценивает страны по степени политической свободы и гражданских свобод, которыми пользуются их жители. С 2005 года она аттестовала российские политические права на шесть баллов, по шкале от 1 (самые свободные) до 7 (самые несвободные). По этим данным политическая система страны стоит на одном уровне с Объединенными Арабскими Эмиратами[169]. Объединенные Арабские Эмираты, согласно докладу Freedom House, – это федерация семи абсолютных монархов, чьи династические назначенцы принимали все законодательные и исполнительные решения. В такой системе нет и намека на демократию. Единственный «парламент» – совещательное собрание, члены которого либо назначаются Эмирами, либо избираются коллегией избирателей, которых назначают тоже они. У них нет политических партий. Судебные постановления являются «предметом рассмотрения со стороны политического руководства». Запрещено публиковать «негативный материал о президентах, дружественных странах, [и] религиозных вопросах». Существуют «убедительные доказательства», как пишет Freedom House, что «члены королевской семьи и полиции страны применяли пытки в отношении политических конкурентов».

Freedom House отдает гражданским свободам России 5 баллов, так же как Йемену[170]– стране, где государство имеет полную монополию на телевидение и радио, где критика президента или публикация материалов, которые «могут распространить дух несогласия и разделения среди людей» считаются незаконными, где власти блокируют веб-сайты, которые они считают оскорбительными, где конституция провозглашает шариат «источником всего законодательства», где Уголовный кодекс «предусматривает более мягкое наказание для лиц, осужденных за… нападения или убийства женщин якобы аморального поведения», где более 40 человек были убиты и сотни получили ранения в последнее время, когда власти силой разгоняли демонстрацию протеста, где граждан секли в наказание за употребление алкоголя или за преступления сексуального характера и где в 2008 году восьмилетняя девочка появилась в здании суда столицы, чтобы попросить судью дать ей развод (отец заставил ее выйти замуж за 30-летнего мужчину; по иронии судьбы в данных обстоятельствах закон не позволил ей выдвинуть обвинения против отца, потому что она была несовершеннолетней, но, к счастью, судья сделал исключение).