— Да у нас своих таких полно, — значительно ответил де Бьенвилль. — Я не боюсь, наша городская стража сумеет справиться даже с самыми буйными.

Мэри Рид внимательно рассмотрела все интересные и представлявшие наибольшую ценность места в городе, расположение банка, лучшие базары и лавки. У нее уже начал появляться план спустить на берег столько матросов, сколько ей позволят, и по условленному сигналу атаки пушки «Черного дрозда» мгновенно положат конец любому сопротивлению. Она набрала матросов среди испанцев и португальцев, потому что надеялась, что их ненависть ко всему французскому сделает их весьма агрессивными. Она решила захватить пару богатых базаров, банк и рабовладельческий рынок. Больше в городе не было ничего ценного для пиратов, не считая нескольких складов с мехами.

На борту «Черного дрозда» Мэри изложила свой план, указала различные объекты нападения, объяснила, откуда должны начинать атаку матросы на берегу и где им надо дожидаться лодок с корабля, которые отвезут их обратно.

До наступления темноты два человека подгребли к «Черному дрозду» и поднялись на палубу. Они спросили капитана и, когда их провели в ее каюту, сообщили Мэри Рид, что их прислал сеньор де Бьенвилль и что он послал их сказать, что все ограничения на количество матросов, которые могут сойти на берег, сняты.

— Мы пришли к выводу, — сказал один из них, — что сможем принять всю команду. На самом деле, мы бы очень этого хотели; мы хотели бы принять наших друзей так, как они заслуживают. Вы, сэр, наш первый английский покупатель. Месье ле Мойен убедил нас отбросить все сомнения и приветствовать наших английских друзей. А вас губернатор приглашает на ужин в «Веселую красотку».

Говорящий поклонился и отступил на шаг. В этот момент Эдвин, и Мэри Рид должна быть очень благодарна своему мужу за это, выступил вперед и предложил, чтобы почетный прием был перенесен на следующий вечер, по крайней мере, вечеринка с капитаном. Сегодня в город сойдут почти все матросы, но многие из них вынуждены будут остаться на корабле, потому что они могут понадобиться.

Посланные удалились, сообщив, что за местными торговцами посланы гонцы и что многие смогут задержаться здесь всего на один вечер, после чего им придется вернуться на свои плантации и к своим лесам на рассвете, но раз уж нельзя принять капитана как следует, то они постараются, чтобы команда ни в чем не знала отказа. Уже у поручней, перед тем как спуститься в шлюпку, они привели последний и самый убедительный, с их точки зрения, аргумент:

— Будет много французских девушек, а мы знаем, что английские моряки их очень ценят.

— Смотри–ка, девочка, — произнес Эдвин, когда посланные покинули корабль, — что, по–твоему, значит это приглашение?

— Ничего, любимый, просто французы увидели, как блестит наше золото. Они из кожи вон лезут, чтобы угодить нам.

— Ты права, девочка. Они увидели, как блестит наше золото, и я прошу тебя, будь настороже. Я останусь на корабле. Я чую подвох.

— Брось! Чем нам может угрожать кучка несчастных французов? Но если ты останешься на борту, то и я останусь.

Число покидающих корабль матросов было увеличено до сорока, и им были даны те же инструкции. Они должны были собраться в одной точке наверху города и по сигналу броситься в атаку на Новый Орлеан. Позже подойдут шлюпки и заберут их обратно на «Черного дрозда».

Стемнело, и отобранные для нападения на суше люди расселись по шлюпкам и отправились на берег. Там их приветствовали жители, высоко поднимавшие факелы, чтобы осветить им дорогу. Мэри и Эдвин наблюдали за происходящим и ничуть не удивились, когда не заметили на берегу губернатора; вряд ли в его обязанности входило встречать матросов. Они узнали тех посланных, которые приходили утром, и других известных в городе людей.

Когда пробило две склянки, то есть девять вечера, одна из пушек по правому борту «Черного дрозда» выпалила по городу. Это был сигнал, ни одно здание в городе не пострадало, и с капитанского мостика ей было видно, как ее люди выскакивают из таверн. Но, похоже, не одна она подала сигнал. Впереди раздался крик, жуткий крик человека, которого зарезали прежде, чем он успел оказать сопротивление.

Раздался вопль:

— Спускай сходни!

Мэри велела свистать всех наверх. Слишком много людей толпилось на борту, и схватка была слишком короткой, значит, в ней участвовало много людей. Выхватив саблю и приказав мужу и рулевому следовать за ней, Мэри бросилась на палубу и вступила в бой. Ее клинок разил направо и налево, рубя головы неприятелей. В смутном свете корабельных фонарей трудно было отличить друзей от врагов.

— Канониры по левому борту, по местам! Заряжай и пали куда попало!

Полдюжины матросов отделилось и бросилось к пушкам выполнить приказ капитана. Через мгновение Мэри услышала канонаду, грохот залпов, которые немногие из оставшихся у нее канониров выпустили по городу. Но ее сабля не знала устали; она расчищала себе дорогу, разя всех на своем пути, не разбирая, друг это или враг, раз он оказался перед ней. Рядом она услышала знакомый голос:

— Неплохая работа, детка. Еще одна атака, и мы сбросим их в грязную воду.

— Вперед! — завизжала она. И первая подала пример.

Кто–то из французских поселенцев уже слышал о пиратке и закричал своим товарищам:

— Женщина! Пиратка!

Этого было достаточно, и они поспешно стали прыгать через поручни в Миссисипи. Крик был повторен на берегу, и пушка на набережной начала беспорядочную пальбу по «Черному дрозду».

— Поднять якорь, — скомандовала Мэри Рид и бросилась наверх, чтобы поднять единственный якорь, который удерживал «Черного дрозда» на месте.

Кабестан заскрипел, и через минуту корабль дрейфовал по течению. Без лоцмана она тут же села на мель, даже десяти минут не прошло. Но корабль уже обогнул излучину, схватка кончилась, «Черный дрозд» оказался вне досягаемости выстрелов. Принесли еще лампы и сбросили за борт мертвых, своих и неприятеля. Перекличка экипажа показала, что из сорока матросов, оставшихся на борту, двадцать погибло, а восемь были так тяжело ранены, что не могли драться. Мэри Рид решила, что возможная добыча не стоит того, чтобы продолжать драку, поэтому она уселась на капитанском мостике в ожидании рассвета.

Охватившую ее ярость трудно описать словами. Она винила себя, что привела людей в такое опасное место, что решила атаковать город, не разузнав, что за люди в нем живут; но она так и не поняла, что же произошло. Пиратов не обманули, и они не приплыли в воровской притон под маской добропорядочного города. Они просто стали жертвами банды грабителей, которые использовали запланированную церемонию встречи и празднования как прикрытие для нападения на богатых купцов. Они призывали на подмогу людей сомнительной репутации, один из них и узнал пиратку и некоторых ее людей. Известие о празднестве собрало в городе более ста человек, которые были немногим лучше пиратов, и они собирались накормить пиратов тем блюдом, которым те привыкли потчевать сами.