напряженным. Понимал, что в случае чего не мог бы защитить Чжу Баи даже от этой версии себя. А ведь этот просто ученик, есть в этом мире люди куда сильнее.

Заклинатель кивнул, осторожно взял пальцы Чжу Баи в свою руку, потянул к себе и коротко шепнул что-то на ухо. После этого наконец развернулся и вышел, сразу с порога прыгнув на ближайшее дерево и отправившись дальше. Словно спешил, словно не хотел слышать ответ. У Чжу Баи снова розовели щеки и кончики ушей.

— Что такое? — нехотя спросил Го Хэн.

Чжу Баи глянул на него и тут же застенчиво отвернулся, словно это Го Хэн сказал ему что-то смущающее. По сути, так и было, и Го Хэн догадался, что это могли быть за слова.

— У него есть свой Чжу Баи, — обиженно произнес Го Хэн, скрестив руки на груди.

— У меня тоже, — невпопад ответил Чжу Баи, но Го Хэн его понял, встал перед ним на одно колено и тоже осторожно взял его руки в свои, заговорил мягко:

— Он от тебя отказался. К тому же, я смею надеяться, что мы прошли гораздо больше всего, чем вы с ним. Я понимаю, что после всего кажусь тебе омерзительным, но я все еще не отказываюсь от своих слов. Если дашь мне шанс, я смогу быть самым преданным, мягким и заботливым.

И тоже сразу после этого отпустил и ушел на улицу. Чжу Баи постоял некоторое время, рассматривая свои руки. Его настолько смущали мысли о мягком, заботливом и чувственном, что он предпочел бы, чтобы его тоже брали не спрашивая. Тогда часть ответственности была бы на Го Хэне и Чжу Баи не пришлось бы обдумывать, насколько он и его мечты мерзкие.

В своем мире как-то так получалось, что у него не было таких снов. У него не было таких мыслей. Тем более под конец, когда единственное желание, которое Го Хэн в нем вызывал — это бежать подальше. Но тут вдруг оказался в мире с мягким Го Хэном. Чжу Баи и тут не думал о нем, как о человеке, с которым можно переспать. Просто о человеке, который ему дороже всех. К которому он все равно ощущал привязанность. Потому что во-первых, этот Го Хэн ничего такого не делал, и во-вторых этот Го Хэн бил себя пяткой в грудь что и не сделал бы. Если бы этот Го Хэн изнасиловал кого-то другого — Чжу Баи это бы отвратило. Но в мире Го Хэна на этом месте тоже был он.

Когда появились фантазии?.. Пожалуй, с того момента, когда Го Хэн, заигрывая с ним, сказал, что всю ночь не выпускал бы его из роскошной кровати публичного дома. И зерно было заронено еще тогда, когда Го Хэн попытался сорвать с него одежду, чтобы убедиться, что он не ранен. Но до этого фантазии были чем-то детским, словно мысли человека, никогда не знавшего о процессе секса. Чжу Баи просто представлял, как с него срывают одежду, а потом трогают. Просто трогают, а он пытается держать лицо и делать вид, как это неприятно. После тех слов Чжу Баи пытался представить их обоих на той кровати, но фантазии были подобны холодной воде. Он начинал их, но тут же пугался того, что мечтает о таком, и пресекал.

***

Некоторое время спустя их уже всерьез начало волновать, что скоро осень, холода, а ни хижина, ни их одежда не предназначены для зимования. Еды теперь хватало, хотя заклинатель с тех пор и не посещал их, да и никто больше на эту хижину не набредал, разве что звери, которые никогда не подходили близко.

Утром теперь было прохладно, но пока что спасало проснувшись сразу развести огонь в очаге, да и одно тяжелое и старое одеяло на двоих.

Го Хэн был задумчив, он все больше понимал, насколько беспомощен в этом мире. Они говорили о том, что могли бы сделать. Чжу Баи предлагал перетащить их в более теплый мир, заодно перестать прятаться и посмотреть что-то новое. Вроде отпуска. Но никто не мог спрогнозировать, выдержит ли его ядро. Где в этом мире тепло не знал никто из них.

На правах возраста иногда Чжу Баи мухлевал и позволял себе лениться. Го Хэн, как старший и озабоченный тем, как протянуть еще немного, вставал по утрам первым, как только просыпался. Чжу Баи позволял себе еще немного полежать под одеялом, которое хранило тепло их обоих. Но оно быстро остывало и приходилось выбираться. Они так привыкли друг к другу, что когда скрипнула входная дверь — Чжу Баи решил, что это Го Хэн пришел вытаскивать его из кровати и жаловаться, что тот не помогает. Откинул одеяло, собирался оправдываться — и замер. Любой человек, кроме Го Хэна, в дверях их хижины, появившийся так внезапно, привел бы в ужас Чжу Баи. Но этот был худшим из всего, что можно было представить. У закрытой двери стоял Сун Линь.

Во дворе слышался стук — Го Хэн снова колол дрова. Не похоже было, чтобы он заметил приход чужака. И Сун Линь с улыбкой приложил палец к губам, словно бы они играли.

Чжу Баи вылез из-под одеяла и поднялся, встал на кровати. Сама кровать располагалась прямо под окном.

— Ну правда, что он сможет сделать? Только зря расстроится… поранится, будет нехорошо, — произнес Сун Линь и направился к кровати. Го Хэн то ли услышал приглушенный голос, то ли легкие шаги, а может отвлекся еще на что-то, но стук во дворе прекратился.

— Ты мне угрожаешь? — зачем-то спросил Чжу Баи, забираясь на подоконник неглядя, глаз он при этом не сводил с заклинателя.

— Предупреждаю. Мне он тоже нужен здоровым. Но и тебе нужно лечение. Пока ты пролечишься — у него уже заживут раны. Мальчик! — последнее он произнес чуть громче, угрожающе. Отрицательно покачал головой. Чжу Баи выдавил спиной раму окна, распахнув его, собирался так же и упасть вниз — там было невысоко, все равно что со стола спрыгнуть. Но ощутил цепкую хватку на лодыжке, его дернули обратно. То, что он ощутил дальше не было человеческими руками — отрез мягкой шелковой ткани. Этот отрез замотал его, притянув руки к телу и спеленав ноги. Сун Линь его больше не трогал, он прислушивался к шагам на улице. Когда распахнулась дверь и на пороге появился Го Хэн с топором — Чжу Баи как раз смог освободить хотя бы голову. Сейчас он был небольшим коконом на кровати.

— Что же ты, — мягко заговорил Сун Линь, обращаясь к Го Хэну. — Вы же все знали, что Чжу Баи пострадал. Что ему плохо, но даже не подумал обратиться ко мне. Я заберу его подлечить, потом вы снова…

Сначала в Сун Линя полетело полено, которое он отбил голой рукой, потом на него же попытался броситься Го Хэн, но на обоих его руках повисли уже знакомые ему люди. Заклинатели, которые вели его до логова Сун Линя. Марионетки.

— Не волнуйся, он же и для нас драгоценный, — произнес рослый мужчина.

— И ты сам знаешь, что кроме тебя его никто не сможет тронуть, — тем же тоном продолжала женщина. Сун Линь тем временем поднял на руки сверток, завернул в свой теплый плащ с головой.

Го Хэн первой убил женщину — ударом по голове. Потом добавил еще два, пока она не упала к его ногам, все еще пытаясь вцепиться в него. Мужчину он ударил по горлу, и снова еще два раза. Они не сопротивлялись и не пытались закрыться. Оба упали. Но, стоило Го Хэну с окровавленным топором шагнуть к Сун Линю, как обе марионетки снова вскочили и повисли на нем. На них не было ни следа ни то что ран, но и крови.

— Ты бы не совался, — посоветовал мужчина. — А то со сломанными ногами ты его не только не догонишь, но и сдохнешь тут один.

— Нет! — раздалось из свертка. Он вдруг ожил, попытался высвободиться и Сун Линю стало сложно его удерживать. Заклинатель улыбнулся, словно извинялся, наклонился и что-то зашептал в этот сверток. Тот успокоился.

— Не травмировать, — приказал он и спокойно встал на подоконник. И вышел так, словно это было дверью, разве что пригнулся.

Го Хэн рубил отчаянно. Уже не целился так, чтобы убить — рубил по рукам, по головам, по плечам, по лицам. Марионетки опадали после смертельных ударов, но поднимались снова.

Го Хэн продвигался, но марионетки забрали у него драгоценное время. Когда он дополз до подоконника — за окном было пусто, никого. Сун Линь испарился вместе со своей ношей, и Го Хэн не мог понять даже в каком направлении тот исчез. Го Хэн ощутил, что задыхается. Марионетки все еще цеплялись за него, но около окна хватка их стала слабее, затем и вовсе они отпустили. Тогда до Го Хэна дошло, что и марионетки тоже могут стать ключом к поиску. Он резко развернулся. Он больше не собирался их убивать, только проследить за ними. Марионетки, словно припозднившиеся гости, спокойно вышли из хижины через дверь, а оттуда уже скакнули как кузнечики на деревья. Го Хэн бросился следом. Он мог бежать только по земле, он очень быстро стал отставать, но пытался держать их в поле зрения. Топор он все еще тащил с собой, но вскоре бросил и его, потому что считал, что так побежит быстрее. Очень скоро он выбился из сил, потерял из виду марионеток и обнаружил, что заблудился. Он стоял один посреди густого леса.

 ***

Бэй Чан решил навестить своих подопечных тогда, когда выдался свободный денек. Го Хэн остался в ордене, как и остальные ученики. Им необходимо было прикрыть отсутствие учителя тренировкой.

Бэй Чан вернулся очень быстро. Все, что он брал с собой, он принес обратно, и Го Хэн еще тогда заподозрил неладное. Учитель положил на стол в общежитии свертки с едой и, глядя в пол, пригласил:

— Этот ученик должен сходить со мной к вратам школы. Иначе он отказывается входить.

Предполагалось, что учитель только навестит их, но он привел кого-то в орден… кого-то одного.

Главной проблемой был Чжу Баи. В ордене была его душа, а тело бродило где-то с чужой внутри. К Го Хэну не было претензий, потому что он вернул чужое тело. В орден опасно было приводить именно Чжу Баи, потому что могли изгнать чужую душу как злого