и, словно железным молотом, стал со страшной силой бить зверя по голове. После семидесятого удара из глаз, носа и ушей тигра хлынула кровь и он повалился, испустив последний вздох.

Только теперь У Сун отпустил зверя, направился к сосне и стал отыскивать обломок своей палицы. Опасаясь, что тигр еще не сдох, он вернулся и снова ударил его. Затем он убедился, что тигр уже не дышит, отбросил свою палицу и подумал: «Как бы мне стащить этого тигра с горы?» Он приблизился к зверю, но оказался не в состоянии вытащить его из лужи крови. Да оно и понятно: после такой борьбы руки и ноги у него ослабли.

Тогда У Сун вернулся к гранитному камню, уселся и стал размышлять. «Теперь уже совсем темно, – думал он. – Если здесь появится еще один тигр, то мне уже с ним не справиться. Нужно как-нибудь спуститься с перевала, а завтра утром решу, что делать». Он разыскал на земле у подножья камня свою шляпу и, обогнув рощу, стал медленно спускаться с перевала.

Но не прошел он и половины ли, как вдруг увидел в выжженной солнцем траве еще двух тигров. От неожиданности У Сун даже вскрикнул:

– Ай-я! Ну, теперь-то мне конец!

Но вдруг эти тигры встали под деревьями на задние лапы. Приглядевшись попристальнее, У Сун понял, что это люди, напялившие на себя тигровые шкуры; в руках они держали рогатины с пятью зубьями. Увидев У Суна, они перепугались не меньше его самого и, заикаясь от страха, стали его расспрашивать:

– Ты… ты… что же это, наверно, съел сердце лисы, печень барса и лапу льва и думаешь, что твоя храбрость спасет тебя? Как же ты осмелился ночью один и без оружия идти через перевал?! Да ты… ты… что, человек или оборотень какой?

– А вы-то кто такие? – в свою очередь спросил У Сун.

– Мы – здешние охотники, – ответили те.

– Так зачем же вы пришли на перевал?

– Ты что, с луны свалился, что ли? – удивлялись охотники. – Недавно на перевале Цзинянган появился огромный тигр и каждую ночь нападает на людей. Он погубил уже человек восемь наших охотников, а скольких этот зверь пожрал путников – и не счесть. Начальник нашего уезда приказал старостам всех деревень вместе с охотниками уничтожить зверя. Но он такой огромный, что и не подступишься. Кто же осмелится пойти на него? Из-за этого зверя мы уж сколько палочных ударов получили, а все никак его не поймаем! Нынче ночью опять пришла наша очередь идти на зверя. Мы прихватили с собой человек десять крестьян, вокруг горы расставили в разных местах самострелы с отравленными стрелами, а сами притаились в засаде. И вдруг видим, что ты спокойно идешь с перевала. Вот мы и испугались. Но кто же ты все-таки такой? И видел ли ты тигра?

– Я из уезда Цинхэ, и зовут меня У Сун, второй в роду, – ответил он. – Я только что был на перевале, на лесной опушке, и наткнулся там на тигра. Ногами и кулаками я забил его до смерти.

Слушавшие его рассказ охотники так и застыли от изумления. – Ну, это ты врешь! – сказали они наконец.

– Если не верите, взгляните на меня – я весь в крови.

– Да как же тебе удалось убить его? – спросили охотники.

Тогда У Сун подробно рассказал им о своей схватке с тигром. Слушая его, охотники лишь ахали от изумления да громко радовались. Потом они позвали крестьян, которых оказалось человек десять, вооруженных рогатинами, большими луками, кинжалами и пиками. Увидев их, У Сун спросил охотников:

– Почему же они не пошли на гору вместе с вами?

– Да тигр-то уж больно свирепый, вот они и не решились дальше идти, – ответили ему.

Когда все собрались, охотники попросили У Суна еще раз рассказать о том, как он убил тигра, и, выслушав его, никак не могли поверить.

– Ну, раз вы сомневаетесь, – сказал У Сун, – пойдемте со мной, и вы сами убедитесь.

У каждого из крестьян имелись при себе кремни и огниво. Они тотчас же высекли огонь, зажгли факелы и двинулись на перевал вслед за У Суном. Когда они поднялись туда, то увидели мертвого тигра. Его огромная туша горой вздымалась на земле. Это зрелище доставило всем большую радость, и тотчас же в деревню был послан человек доложить об этом старосте и наиболее уважаемым жителям. Крестьяне привязали тигра к двум шестам и, взвалив на плечи, стали спускаться с перевала.

У подножья горы их встречало человек восемьдесят. Тушу убитого тигра торжественно пронесли перед всеми собравшимися; У Суна же усадили на носилки и понесли в деревню, в дом самого именитого жителя. Возле деревни их встречала большая толпа во главе со старостой.

Тушу опустили перед домом. Здесь собралось человек тридцать местных охотников, которые пришли поглядеть на У Суна и порасспросить его. Присутствующие почтительно спрашивали об его имени, а также откуда он родом. Он сообщил им, как его зовут, сказал, что уроженец соседнего уезда Цинхэ и в семье второй сын. Сейчас он возвращается на родину из Цанчжоу и вчера вечером так основательно выпил в кабачке, что хмельной пошел через перевал и столкнулся с тигром. Он рассказал также, как забил тигра до смерти. Слушая его, присутствующие поражались и говорили:

– Вот это герой! Настоящий герой!

Охотники поднесли У Суну дичи и вина. Но после схватки с тигром он был так утомлен, что больше всего хотел спать. Тогда хозяин дома велел работникам приготовить ему постель в комнате для гостей и пригласил У Суна отдыхать.

На рассвете староста деревни отправил гонца в уездный город доложить о событии и приказал сделать носилки, чтобы отправить туда убитого тигра. Когда наступило утро, У Сун встал, умыл лицо и прополоскал рот. Возле дома в ожидании стояли все почетные жители села, которые принесли с собой баранью тушу и вино. У Сун оделся, повязал голову косынкой и, выйдя из комнаты, поздоровался с собравшимися.

Крестьяне преподнесли ему мясо и вино и сказали:

– Этот зверь погубил много человеческих жизней. Сколько охотников подвергалось из-за него наказанию палками! Но теперь благодаря такому мужественному человеку, как вы, наша местность избавлена от этого бедствия! Вы герой и оказали нам великое благодеяние. Теперь население деревни будет жить спокойно, и путники смогут без страха проходить здесь.

– Это не моя заслуга, – отвечал У Сун. – Если бы не вы, мне ничего не удалось бы сделать.

Все присутствующие поздравляли У Суна с победой и целое утро пировали. Потом