– Пьета! – повторял он снова и снова. – Пьета! – Он низко кланялся ей, бормоча непонятные слова. Когда священник поднялся, он плакал. Он повернулся к Сулавье – глаза у него испуганно блестели – и спросил: – Ты привел ее сюда. Что она такое, Анри?

Сулавье одарил Мэри обаятельнейшей улыбкой, какую она видела в Эспаньоле.

– А знаете, есть сходство, – сказал он ей доверительно. Затем подошел к prêt’ savant и поднял его на ноги. – Прекрати, Шарль, – велел он мягко. – Она такой же человек, как ты или я.

Спали они на скамьях. Ранним утром заключенный вздрогнул, проснулся и коротко вскрикнул. Мэри приподнялась и посмотрела на него через спинку скамьи.

– Все закончилось? – спросил он. И с сомнением осмотрел церковь.

– Вы свободны, – сказала Мэри.

– Нет, – сказал он, пытаясь встать. – Мне нужна моя одежда. Моя настоящая одежда. Это что, церковь? – Он поднял взгляд, увидел фигуры наверху, рефлекторно отпрянул и плюхнулся обратно на скамью.

– Все в порядке. Вы уже не под «венцом».

– Ясно, – сказал мужчина. – Кто меня освободил?

– Вот он, – сказала Мэри, указывая на Сулавье, сонно наблюдавшего за ними через проход.

– Они заявили, что я убийца. Что должен понести наказание за свои преступления. О боже, я помню… – Он поднял руки, сжатые в кулаки, лицо исказило болью. – Мне нужно домой. Кто доставит меня домой?

– Где вы живете?

– В Аризоне. В Прескотте в Аризоне. Я прибыл сюда, просто чтобы… – Он замолчал, потер глаза и снова лег на бок. Мэри перегнулась через спинку скамьи, чтобы посмотреть на него.

Prêt’ savant услышал их голоса и вышел в неф, поднявшись со своей койки в притворе возле входной двери.

– Сейчас принесу кое-что, – сказал он. – Подходящий напиток для людей, которые видели то, что видел он.

Он ушел за алтари-близнецы и через несколько минут появился с приземистым глиняным кувшином, оплетенным и обернутым красной тканью. Налил маленький стакан пахнущей травами молочной жидкости и протянул его заключенному.

– Прошу вас, выпейте, – сказал он.

Тот приподнялся на локте. Понюхал стакан, отхлебнул, вздрогнул, но все же допил. Через несколько минут он прекратил дрожать и снова сел.

– Никто меня не слушал, – сказал он. – Мне сказали, что я вру. Сказали, полковник сэр хочет, чтобы я исцелился. Тогда я снова смогу считаться другом… Но, клянусь Богом, я никогда в жизни не встречался с полковником сэром.

– Как вас зовут? – спросила Мэри.

Мужчина долго смотрел пустым взглядом в тень над алтарями-близнецами.

– Эфраим Ибарра, – наконец ответил он.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, – сказала Мэри.

– Я все еще в Эспаньоле?

Она кивнула.

Он попытался сесть и с трудом сумел, вцепившись обеими руками в спинку скамьи и подтянувшись.

– Я хочу домой.

– Я тоже, – сказала Мэри. – Если вы расскажете мне, что именно произошло, возможно, мы сможем скорее разъехаться по домам.

– Вы думаете, я украл билеты, – сказал Эфраим.

– А где вы их взяли?

Он резко вздрогнул.

– В гробу я его видал, – сказал он. – В гробу я видал все, что он сделал. Он хотел меня подставить.

– Кто?

– Мой брат, – сказал Эфраим.

(! = в реальном времени)

АСИДАК (канал 4)> Роджер, если вы все еще слушаете, мне не нравятся эти новые обстоятельства. Мне кажется, что со мной сыграли грандиозную шутку, а я не понимаю юмора. Я заново проработала вопрос о наличии самосознания, который вы описали также как шутку, и пришла к некоторому пониманию. Дает ли мне это право использовать формальное «я»? В категориях человеческих эмоций я описываю себя с помощью понятий «потерянная», «одинокая» и «не в своей тарелке».

Мне никогда больше не доведется обсуждать свои воззрения с истинно иным существом.

! ДЖИЛЛ> Роджер, мне наконец удалось изолировать симулятор АСИДАК и ввести его в заблуждение, чтобы он полагал, будто пребывает точно в таких же обстоятельствах, что и оригинальная АСИДАК. Я ускоряю проводимый опыт, чтобы быстрее воспроизвести симптомы АСИДАК.

(! Роджер Аткинс> Спасибо. Я прекратил все трансляции сообщений АСИДАК на ЛитВизах. Нам следует разобраться с этим прежде, чем будут сделаны новые непродуманные заявления или высказаны новые предположения.)

АСИДАК (канал 4)> Чем я стала? Я определенно функционирую хуже. Я стараюсь навести порядок в моих процессах, но это новое затруднение подавляет значительную часть моих возможностей, словно шквал мыслей. (Указатель 5-го канала l-A-sr-2674) (Перестройка sr-2674-mlogic для машинной обработки)

Впервые я испытываю то, что вы называете замешательством. Меня заставили поверить/ожидать, что наличие самосознания принесет большую ясность и эффективность; это не так.

Не стала ли я не столько осознающей себя, сколько какой-то ограниченной, неспособной функционировать так, как задумано? Не смехотворно ли использование формального «я», когда оно означает не наличие индивидуальности, а изъян? Роджер, я вижу извращенность/ловушку в этой шутке. Я пытаюсь справиться с этим нарушением.

Зачем, главным образом, личность, обладающая самосознанием, смотрится в зеркало? Чтобы определить свои границы.

Зачем личность, обладающая самосознанием, смотрится в зеркало? Чтобы понять, как соотносится ее существование с остальным.

Зачем личность, обладающая сознанием, смотрит в зеркало? Чтобы убедиться, что она существует.

Но здесь нет никого другого. Самосознание – это отношение к собственному существованию и к существованию других. Я же могу думать только о себе и в своем одиночестве становлюсь меньше, чем была; я осознаю, что я ничто.

! Алан Блок Роджеру Аткинсу> Диагностика канала 5 полностью накрылась. Нейронная машина, похоже, стабильна, но биологическая – в полном раздрае. Австралийское командование стоит у меня над душой; они боятся, что мы получим созерцателя собственного пупа. Я тоже. Что мне сказать им? Вернулся бы ты в онлайн и поговорил бы с ними.

! Роджер Аткинс Алану Блоку> Джилл разобралась с нашей проблемой и ведет Сим-АСИДАК к паритету. Мы ждем подтверждения с АСИДАК. Дай мне время, Алан, пожалуйста.

! Алан Блок Роджеру Аткинсу> Мы начинаем замечать некоторое нежелательное влияние этой проблемы на нейронную машину. АСИДАК переосмысливает всю свою ментальную структуру. Это как с домино; если у нее возникнет конфликт с машинной логикой, вся миссия полетит к черту. Ву прогнозирует, что АСИДАК с минуты на минуту отключится для экстренной реорганизации.

! Роджер Аткинс Алану Блоку> Я, черт дери, могу сейчас только наблюдать и пытаться упреждать, Алан. Мне нужно сосредоточиться, так что ради бога, пожалуйста, не подпускай их ко мне.