более комплексных, вроде вопросов выживания. Уже тогда парень понимал, насколько страшен и тёмен Крэйн. Так, во сне они с первым героем возвращались с вечерней лекции по коридору, полному портретов, написанных Мирой.

— Как выжить? — Фолл отвёл взгляд последней картины в коридоре, переведя его на Арта, остановившегося возле двери в свою комнату. — Либо я что-то не понимаю, либо я уже отвечал тебе на этот вопрос, ученик.

— Стать сильнее — лишь временное решение, — с напряжением в голосе протянул парень. — В этом мире… Очень много тех, кто куда могущественнее меня. Тех, кто совершенствовался годами — например, Сангвин. Как мне одолеть их? Нет, не так… Как мне выжить при встрече с ними?

— До вашей встречи ещё много времени, — положил руку на плечо Арта Фолл, качая головой. — Но, знаешь… Способ есть. Вряд ли он тебе понравится, потому что это не то, чем должны руководствоваться герои.

— Я бы хотел сперва выслушать, — упорно стоял на своём последний герой, глядя Фоллу в глаза.

Тот усмехнулся, кивая. Будто уверяя сам себя, что когда-нибудь эти слова пригодятся ученику.

— Что ж… Если ты по-настоящему хочешь выжить, но не можешь позволить себе стать холодной машиной для убийств, то вместо машины ты должен стать животным. Рвать, кусать, брыкаться, рычать, бежать напролом — чистые инстинкты, никакой рациональности.

— Животным? — неуверенно переспросил Арт.

— Сейчас ты вряд ли поймёшь… — выдохнул Фолл, убирая руку с плеча парня и вынимая ею пачку сигарет. Сунув табачный свёрток в зубы, улыбнулся. — Да и, повторюсь, герои до такого не опускаются. Благородство, понимаешь ли, не позволяет. Ты… — Фолл вздохнул, вынимая сигарету изо рта. Покрутив её между пальцами, продолжил. — Ты видишь нас как спасителей, как свет в абсолютной тьме. Не могу сказать, что это неправильно. В конце концов, ты ещё молод, да и героем стал совсем недавно… Но если ты попадёшь в ситуацию, когда ты по-настоящему, без какого-либо выхода, не будешь способен выжить, когда уйдёт вся надежда, когда не останется товарищей, что стоят с тобой плечом к плечу…

Фолл говорил, и блеск его глаз тускнел.

— Тогда ты либо умрёшь, либо обратишься в животное в попытке выжить.

— Ты… Скажи, Фолл, ты сталкивался с подобным? — тихо спросил Арт, раздумывая над тем, что сказал первый герой.

— Больше, чем хотелось бы, — хмыкнул он. — Возможно, ещё слишком рано такое говорить, но Арт — нет ничего ценнее для живого существа, чем его собственная, пардон, жизнь. А мы, по своей натуре, привыкли защищать то, что имеет для нас ценность. Так, свою жизнь мы защищаем с несравнимым ни с чем рвением.

— Я готов отдать свою жизнь, если это защитит кого-то, кто мне дорог, — сжав кулаки, сказал парень. — Потому что так поступают герои.

— Ха! — хохотнул Фолл, поджигая сигарету. Вернув её в зубы, затянулся, выпуская серый дым под низкий потолок. — Видишь вот эту картину… — он ударил пару раз по золотой рамке, в которой находился портрет. Там, сунув руки в карманы брюк, стоял высокий молодой мужчина с голубыми глазами, короткими рыжими волосами и усталой улыбкой на губах. Мужчина был запечатлён в процессе работы, судя по разбросанным вокруг него бумагам и манускриптам. Позади виднелся край стола и чёрной древесины, с которого капали чернила на пол, покрытый алым ковром. — Этот красавчик — Ди.

Арт вздрогнул, вглядываясь в мужчину пристальнее. Он выглядел, несмотря на улыбку, воодушевлённым. Учитывая, что этот герой был инженером, не так удивительно, что его работа приносила ему счастье.

— Ди пришёл в Крэйн, когда Сад уже был построен, — подняв голову, чтобы заглянуть старому другу в глаза, протянул Фолл. — Поняв, что из этого мира ему не выбраться, как бы умён он ни был, Ди, как и ты, решил посвятить себя нашей единой цели — его спасению. Хоть он и был куда старше тебя, идеализм и максимализм, присущие молодым героям, в нём никуда не делись, даже с годами. Знаешь, что его на самом деле погубило? Кажется, ответ очевиден — яд нам'яррского ленточного василиска. Чуть глубже — его погубили гномы, ещё глубже — гномья чёрная зависть к его таланту. Но на самом деле, Ди погубила его наивная вера в то, что он может всё контролировать. Что он герой, а героев не могут предать, не могут ложно обвинить… Вера в то, что раз он герой — значит, он автоматически на стороне добра для всех, кто знает о том, что он герой. Он был готов отдать жизнь за гномов, которые его убили. Иронично, не правда ли?

— К чему ты ведёшь? — пристально глядя уже на Фолла, спросил Арт.

— Не разбрасывайся громкими словами, — ответил тот, затянувшись. — Строй свою жизнь. Сражайся за неё сам. И не жди чего-то светлого от других просто так, по факту того, что ты герой. Это первое. Второе… Что ж, — он выдохнул, пряча на мгновение портрет в облаке серого дыма. — Второе ты, быть, может, поймёшь потом. Если нет — да и плевать, не такая уж и важная вещь.

— Почему не сказать мне сейчас?

— Потому что сейчас ты искренне полагаешь, что суть героев — в спасении этого мира и тех, кто здесь живёт.

— А это не так?

Фолл замолчал, посмотрев на парня. Затянулся, криво усмехнувшись.

— Доброй ночи, Арт.

— Арт!

Парень вскочил, дрожа от холодного пота, покрывшего его тело. Тяжёлое одеяло оказалось спущено, демонстрируя жуткие шрамы, оставленные на обнажённом теле его же собственными костями. Порезы от прорубивших кожу рёбер, рваные следы от вышедших из суставов бедренных костей… Протерев глаза, Арт обнаружил себя в маленькой комнате с белыми стенами, половину которой занимала кровать, на которой он, судя по всему, провёл эти несколько дней. Возле кровати стоял стол с магическим светильником, освещавшим ровным жёлтым светом все семь квадратных метров. Рядом со столом, сдерживая слёзы, сидела Ирис, вглядываясь в его бледное лицо. Вяло улыбнувшись, парень кивнул ей, что послужило для сестры сигналом к объятьям.

— Ты едва дышал… — едва не придушив Арта, бормотала Ирис сквозь всхлипы. — Тобой занималась лично Нера…

— Одна из лидеров Сада? — нашёл в себе силы удивиться парень, замечая краем глаз матовый блеск синего и алого. Клинок покоился в кожаных ножнах, прислонённый к краешку кровати. — Я думал, они сейчас заняты…

— Её вызвал Крон, открыв прямой портал из Пангонии, — наконец-то освободив Арта от железной хватки, вернулась на табуретку Ирис. — Потому что никто из целителей не мог гарантировать, что ты проживёшь хотя бы день.

Нера, негласная правая рука друидов Пангонии. Без её вмешательства Золотая Империя выжгла бы