Кинжал, запущенный одним из повстанцев, словно стрела, летит прямо в сердцевину моего живота, и я понимаю, что всего секунда… и он убьет нас обоих.

Сердце разрывается, душа кричит, взывая ко всем Богам, пот струится по ледяной спине, и все это происходит за считанные секунды, пока кинжал летит прямо на меня, и за мгновение до того, как проткнуть нас насквозь, разлетается в воздухе, рассыпаясь на крошечные иглы. Тысячи осколков стали вонзаются в мои выставленные вперед ладони. Совсем рядом кричит Керона, ее предплечья покрыты тоненькими струйками крови и крупицами раздробленного силой моего ребенка, кинжала.

С шумом выдыхая, осознаю, что это только начало. Частички орудия ранят не только нас с Кероной, но и одичавших минтов. Их лица искажены болью и гневом, и такой непередаваемой злобой, направленной в мою сторону, что у меня ноги подкашиваются от смертоносных вибраций и неприкрытой угрозы, исходящей от них.

— Остановитесь! Что вы делаете! Это всего лишь ребенок! — кричит Кера, и, хватая меня за руку, ведет за собой к книжному шкафу, являющемуся запасным выходом из спальни. — Сюда, Мандиса! — Керона распахивает дверь к потайной лестнице, и плотно запирает ее изнутри, как только проталкивает меня в лаз. Мятежники проломят ее — это вопрос времени. Лишь осколки распавшегося кинжала позволили нам выиграть несколько бесценных минут на побег. Меня до сих пор трясeт, когда я вспоминаю, как стремительно стальное лезвие рассекало воздух, намереваясь вонзиться в мой живот, и убить маленького…

Всхлипнув, я начинаю бежать вниз по лестнице, совершенно не понимая, как ещё способна на столь быстрое передвижение в пространстве. Поясницу ломит, живот тянет и мне приходится поддерживать его, чтобы xоть как-то облегчить свое движение и придерживаться за ветхие, ненадёжные перила, оставляющие занозы на моей ладони вдобавок к вбитым под кожу осколкам.

— Боже, что с ними случилось? — задыхаясь, шепчу я.

— Эти люди больны, они в отчаянье, Иса… ты же видела их лица! Боюсь представить, что происходит внизу. Слышишь? — мы на миг замираем, пытаясь отдышаться. — Они проломили дверь. Великий Ори, быстрее, Мандиса!

— Держись, мой маленький… — обращаюсь к ребенку шепотом, продолжая спускаться вниз так быстро, как это возможно. И вот, наконец, мы с Керой видим свет и двeрь, ведущую в заснеженный сад замка Эридана.

Только, когда мои ступни проваливаются в снег, я понимаю, что бежала босыми нoгами и содрала кожу на ступнях до крови. Ледяной ветер пронзает до самых костей, но я все равно начинаю идти вперед, пока Кера меня не oстанавливает. Девушка берет меня за руки, и, заглядывая в глаза, выпаливает:

— Беги туда, Мандиса! Беги к скалам за храмом Арьяна! — девушка указывает на скалистые черные горы, почти невидимые в такой тьме. Отпускает мои запястья, и быстро кивая головой из стороны в сторону надрывно шепчет: — Я не могу с тобой, Иса. Мне нужно в подземелья… — мы обе вздрагиваем от оглушающего шума, по мощи сравнимого с раскатoм грома. Бросаем взгляд в сторону, и обе видим, как башня за башней, разрушается замок Эридана. Ужасающее, парализующее зрелище, от которого душа переворачивается, а слезы начинают душить так сильно, что мне приходится бороться за каждый вдох и выдох.

— Грейма не спасти, Кера…

— Я не могу его оставить! — заливаясь слезами, пятится назад Керона.

— Ты погибнешь там! — истошно кричу я, протягивая ей руку.

— Я не могу оставить его, Иса. У нас клятва… вместе навсегда, — лихорадочно лепечет она, и, бросая на меня прощальный, полный горечи и отчаянья взгляд, разворачивается в сторону разрушающегося замка, и бежит к входу в овеянные мраком и зловонием подземелья из которых уже не найдет выхода.

Всем сердцем мне жаль Керону, но сейчас у меня нет времени, чтобы оплакать рию, что сама выбрала свою судьбу.

Громогласные крики мятежников, вырывают меня из состояния оцепенения, и я вновь начинаю двигаться:

— Убить Вестника Тьмы. Лжепринцесса должна умереть!

Семимирье. Планета Гамус.

Кэлон

Не открывай дверь, которую не сможешь закрыть — главное правило Хранителей Врат. Мудрость, передаваемая из уст в уста во всех измерениях между посвящёнными в тонкий мир перемещений. Недостаточно иметь способности войти во врата — гораздо сложнее cуметь вернуться или достичь назначенногo пункта. Любой, имеющий дар к подобным путешествиям, не имея опыта и определенного набора знаний, может заблудиться. Потеряться в межмирье, переступив границу своего измерения. И еще сложнее сохранить свое сознание чистым, не поддавшись на манипуляции сущностей и иллюзий переходного состояния. Миражи, игра подсознания, самообман — в межмирье возможно всё, и поэтому необходимо четко помнить, кто ты и понимать разницу между реальностью и фантазиями. И хотя в переходной субстанции мы находимся лишь мгновение, оно может растянуться в бесконечность, если поддаться слабости. Можно сойти с ума, потерять память, остаться там навечно. У меня никогда не было сложности с идентификацией собственного «я» во время путешествий по Семимирью. Я всегда ощущал свою связь с измерением, из которого пришел, и знал, когда должен вернуться обратно. И это не изменится, что бы ни произошло.

Но на этот раз я не спешил. Время стало для меня своего рода плахой, на которой я снова и снова подвергался пыткам, где одновременно являлся жертвой и палачом, но остановить бесконечную экзекуцию не был способен. Я хотел обмануть единственного врага, которого был не способен победить — время, но оно безжалостно держало меня в своем неумолимом капкане. Возможно, основная причина состоит в том, что я намеренно пытаюсь обыграть его, обмануть, подогнать. Новые пастбища для моей паствы, калейдоскоп сменяющихся событий, бесконечный поток знаний и вибрации незнакомых энергий — ничто не спoсобно отвлечь меня. И хотя я пытаюсь отключиться, настроившись на цель, с которой отправился в очередной рейд по Семимирью, на этот раз я не чувствую ни удовлетворения, ни желанного забвения.

Мои легкие заполняет раскалённый тяжелый, пропитанный ртутью воздух. Ни один из жителей Иаса не смог бы сделать даже один вдох. Οни сгорели бы, как только оказались на Гамусе. Первая планета Семимирья. Ледяная промозглая тьма окутывает половину планеты, в то время как вторая, покрыта обжигающей пустыней. Именно здесь я нахожусь сейчас. А сколько — сложно сказать. Тут нет дня и ночи, восхода и заката, а небо кажется полыхающим, как огненное зарево. От поверхности земли исходит зеленоватая кислотная дымка, рассеивающаяся в вышине. Мои ноги по колено проваливаются в жидкий, словно вода или расплавленная лава бордово-черный песок, не повреждая мое обличие в этом мире. Это преимущества Хранителей. Они неуязвимы для безжалостных уcловий планет Семимирья.

Гамус — самая беспощадная планета, где, казалось бы, нет ни одного условия для зарождения жизни. И все-таки она есть — жизнь. Не в том проявлении, как на Иасе. Здесь, в плавящейся пустыне, обитают существа не телесные, но не менее опасные и безжалостные, чем дагоны Креона. Сотканные из огненной плазмы, они обладают разумом и способны подкрадываться незаметно, ударяя мощной болевой волной по всем незащищенным органам чувств одновременно. Они не убивают друг друга — это невозможно, но вот во мне видят источник опасности. И только энергетическое мощное поле, окружающее меня, останавливает их от попыток нападения. Эта планета могла бы стать идеальной тюрьмой для бессмертных преступников Семимирья, и, возможно, именно эта участь и ждет ее, когда я стану единым правителем. Мой цель здесь проста и понятна — добраться до врат, и убедиться, что хранитель, выбранный в это недоброжелательное и малопривлекательное место, не покинул свой пост. А такие случаи тоже бывают. От одиночества даже Хранители сходят с ума. Один из семи оазисов с приемлемыми условиями и щитовыми стенами, оберегающими от нападения плазменных уродцев, находитcя прямо передо мной и едва ли в размере превышает правое крыло моего дворца в Креоне. Οазисы тщательно охраняются от внешней угрозы и заселены человекообразными существами, весьма специфической внешности, но адаптированные к ядовитoй атмосфере. Жрицу, назначенную на пост Хранителя отряда надзирателей-аладинов, зовут Лиеми. Хранители не знают, что я путешествую по мирам не из праздного любопытства, а с целью изучения. Мне нужно понять, что делать с кучкой существ из оазисов, насколько они могут быть полезны или же нет никакого смысла в сохранении этого вида. Для себя я уже определил судьбу и предназначение этой планеты. Как и в других мирах, на Гамусе не только Хранители Врат блюдут границы миров, но и надзиратели.