Клауд. – Но стоило пообщаться с тобой подольше, и я почувствовал непреодолимую потребность быть всегда рядом, помогать и оберегать. Против своей воли. Поверь, я сопротивлялся, но это оказалось сильнее меня.

И до меня начало доходить. Позвоночник как будто льдом сковало, и я испугалась дальнейших слов. Однако, Райвен заговорил раньше Клауда.

– В Шантару ее отдали, потому что знали об этой особенности? – он прищурился, глядя на Алекса. – Знали, что она вызывает неконтролируемую симпатию, и что орки не смогут ее убить, а станут защищать изо всех сил.

Эльф кивнул, признавая его правоту. Да, он, конечно же, на это и рассчитывал.

– И когда я нанес смертельный удар, заклятие дало мне время, чтобы я смог так же привязаться, – заключил Райвен.

Подтверждение ему не требовалось. Я почувствовала, как его пальцы разжимаются, выпуская мою руку, и спина больше не ощущала тепла его тела. Каратель отстранился и встал сбоку от меня. Под ногами как будто разверзлась бездна, но я стою и почему-то не падаю. Друзья застыли вокруг с выражением крайней скорби, как будто кто-то умер. Я по очереди обвела их взглядом. Шакс как будто внезапно прозрел. Наверное, недоумевал все это время, почему не придушил вражескую эльфийку в самом начале и, более того, стал ей другом, делил с ней комнату и даже постель. Гордячка Кэдрин поджала губы и укоризненно качала головой. Ну да, вряд ли бы она стала мне помогать, руководствуясь своей душевной добротой.

А я ведь ничего не замечала, принимала все как само собой разумеющееся, не задумываясь о чужих мотивах. Вечная дура Рейн. Слепая. Недалекая. Вероятно, слишком зацикленная на себе, чтобы заметить что-то. В груди что-то сжалось и с тихим звоном лопнуло, но этот звук, похоже, слышала только я. В горле застрял горький комок, мешая говорить, и поэтому Райвен опередил меня.

– Я хорошо выполнил свою миссию, – горько усмехнулся он, и я отважилась взглянуть ему в глаза. Серебро потемнело до цвета грозового неба, и в его взгляде смешалось разочарование, боль и презрение. Но в одно мгновение все это сменилось стылой пустотой, а так он смотрел на меня лишь в миг первой встречи. Равнодушие, которого я боялась больше всего, отразилось на его лице и застыло маской.

Глубоко вздохнув и сморгнув кипящие в глазах слезы, я шагнула к карателю, пытаясь снова поймать его руку, но шанар отшатнулся и покачал головой.

Кажется, все кончено.

– Райвен, – хрипло позвала я, все еще надеясь, но он отвернулся, не желая слушать.

Черное и белое.

Предательство, без полутонов.

За что ты так, Райвен? Мои-то чувства настоящие...

Но, похоже, это уже не имеет значения.

Слишком больно. Слишком темно в душе. Слишком страшно от мысли, что у меня только что отобрали все, весь смысл жизни одним ударом. Чувства такие сильные и непонятные, что хочется лишь одного — спрятаться. Они правы, я всех обманула. Глупая, думала, сработал закон — от ненависти до любви всего один шаг. Но любви не было. Была подмена. С тем же успехом я могла бы напоить карателя приворотным зельем. Я бы на его месте тоже себя возненавидела. И, наверное, хорошо, что меня всего лишь оттолкнули, могли и убить.

Мне надо время, чтобы пропустить это через себя, пережить, подумать. Время, чтобы остыть. Чтобы восстать из пепла взорванной души, собрать себя по крупицам, даже зная, что как прежде уже не будет. Меня не будет.

Не придумав ничего лучше, я выхватила из сумки кристалл для мгновенного телепорта и активировала. Убегать я умею лучше всего остального.

Никто не пытался удержать меня. Ничья рука не выдернула меня с круга, ничей голос не позвал. Проваливаясь в бело-голубое сияние, я в последний раз посмотрела на Райвена, зная, что прощения просить бесполезно, он свое решение принял и от него уже не откажется. И значит, скорее всего, мы больше никогда не встретимся, разве что случайно. Но Алассар велик, а теряться я умею. Закрыв глаза, я провалилась во тьму пространственного туннеля, уже точно зная, куда подамся.

Глава 35

Шаксас Варр-Вардр

И куда эта куропатка лысая смылась? Вид был такой, как будто со скалы сигануть решила. И ведь натворит дел, готов последнюю монету на это поставить. Я укоризненно посмотрел на Райвена, но тот по самые уши погряз в собственной злости.

Идиот.

Подумаешь, защита. Защита пала, а чувства не изменились. Значит, они истинные. Да, я не раз задавался вопросом, как моя врожденная, на уровне инстинктов, неприязнь, вдруг переросла в искреннюю привязанность к мелкой заразе, но очень быстро понял, что все дело в ней. Несмотря на то, что Рейн истинная темная, воспитанная в лучших традициях наемников, есть в ней какая-то уязвимость, даже беззащитность, что каким-то образом обезоруживает тех, кто должен был бы убить ее. И не в защите дело, а в ее удивительной наивности, безграничной преданности и верности. Но как донести это до упрямого карателя?

– Похоже, нам пора, – Алекс с тревогой обернулся на выход. Похоже, мы с этим эльфом мыслим одинаково.– Надо найти Рейн, пока не случилось ничего непоправимого.

Дальнейших уговоров не потребовалось. Напротив дверей из крошечной светящейся точки растянулось окно пространственного перехода.

– Это выход, – пояснил Клауд. – За Вратами собрались новые искатели приключений, и мне бы не хотелось, чтобы они видели, как кто-то выходит отсюда живым. Портал выведет вас в Шаенон.

Я кивнул. Уверен, мы с этим чернокрылым еще не раз увидимся, поэтому никто не стал тратить слова на долгие прощания.

– Райвен, – позвал шанар, когда мы нестройной группой уже развернулись к телепорту. – Сережка, которую я тебе дал, кроме базовых характеристик имеет еще одно свойство. Один раз в сутки она может перенести тебя туда, куда захочешь. И не важно, место это или кто-то, кто тебе дорог.

Каратель кивнул, прекрасно поняв намек. Однако по его хмурой морде прекрасно видно, что пользоваться ею для поисков Рейн он вовсе не собирается. Хафф упрямый. Ладно, выберемся отсюда, я ему мозги на место вправлю, даже если придется повыдергать все перья.

– Шакс, – Клауд протянул мне узкий медный браслет, покрытый налетом патины. – Передай это Рейн, когда найдешь ее. С его помощью она сможет со мной общаться, и в случае крайней необходимости призвать. Уверен, она сейчас нуждается в защите больше, чем когда-либо.

Я снова кивнул. Да, тот