– Поискать более возвышенное место.

– Таковых больше нет!

– Посмотрим.

– Оставьте мне этого маленького демона, – холодно потребовал Преподобный.

Дэнни прижался к Капитану. Рука мальчика задрожала в его ладони.

– Демона? – осознав, что едва не сорвался на крик, Капитан заставил себя понизить голос. – Дэниэл привел нас к этой колдунье и тем доказал, что свободен от любых демонов.

Опустив руку на эфес шпаги, Капитан медленно, шаг за шагом, продолжал отступать.

Зрячий глаз Преподобного злобно засверкал.

– Об этом судить не нам, а Господу. Приведите мальчика ко мне.

Но Капитан был не намерен подчиняться. Видя это, Преподобный кивнул Волу. Великан, а за ним еще дюжина человек, двинулись вперед, окружая Капитана.

Капитан обвел взглядом обращенные к нему лица в поисках верных людей, но не нашел ни единого. Людьми овладел страх; опасаясь за свои бессмертные души, они готовы были сделать все, что прикажет Преподобный. «Ничего не поделаешь», – подумал Капитан. Стоит выхватить шпагу, и они с Дэниэлом умрут в мгновение ока.

– Я тебя не брошу, – негромко шепнул он мальчику. – Обещаю.

Не сводя с Капитана настороженных взглядов, люди придвинулись ближе. Вол приставил к горлу Капитана острие меча, и один из солдат оттащил от него Дэнни.

– Оружие тоже, – сказал Вол.

Капитан с неприязнью взглянул на гиганта. Еще двое шагнули к нему и избавили его от меча и кинжала. Как только Капитан остался безоружным, Вол ухмыльнулся и легонько потрепал его по щеке.

– Вот и молодец. Вот и славно.

Вол подтащил мальчика к Владычице, захлестнул его шею свободным концом веревки, стягивавшей ее горло, и рывком затянул петлю. Дэнни сдавленно вскрикнул от боли, и Вол отвесил ему подзатыльник:

– Не скули, щенок.

Капитан стиснул кулаки, изо всех сил стараясь сдержаться. Да, он понимал: скоро им всем конец и все это уже не имеет никакого значения, но все же еле сдерживал злость.

– Ангелы!!! – истово, с дрожью в голосе закричал кто-то, указывая в море. – Город ангелов!

Клубы тумана расступились, и над водой в ночи показались башни – огромные сверкающие башни, опоясанные мириадами огней.

– Царство Небесное! – воскликнул Преподобный, воздев руки к небесам и упав на колени. Из глаз его потекли слезы. – Царство Божие! Наконец-то!

Капитан не верил собственным глазам. Неужели это и вправду рай? В небе виднелись огни – множество огней, одни парили в воздухе, другие моргали, третьи куда-то мчались… Неужели это действительно ангелы?

Откуда-то издали донесся трубный звук. Налетевший бриз принес с собой странные, незнакомые запахи – что-то вроде запахов нефти или, может, скипидара, а также вполне знакомые – запахи рыбы, гниющих отбросов и сточных вод. Так пахли каналы Венеции. Неужто в раю может пахнуть, как в выгребной яме? В этом Капитан сильно сомневался.

Вновь трубный звук – на сей раз громче, ближе, но таких труб Капитан никогда прежде не слышал. Еще один долгий непрерывный гудок, еще громче и ближе… Что бы это ни было, оно приближалось.

Капитан вгляделся в последние клочья тумана. Оттуда, из темноты, прямо на него двигалось ослепительное зарево!

– Вижу судно! – закричал кто-то.

«Верно», – подумал Капитан. Он уже слышал, как нос корабля рассекает волны, и видел два ряда фонарей по бакборту. Это и впрямь было судно, великолепное судно!

Преподобный поднялся с колен, широко распростер руки и пошел навстречу приближавшемуся кораблю.

– Господь! Сам Господь пришел за нами!

Впереди из Тумана на фоне ночного неба проступал силуэт Манхэттена – так близко, что Ник мог разглядеть даже зевак на пристани. При виде такого зрелища все замерли, но лишь на миг. Останавливаться было нельзя: земля буквально уходила из-под ног. Пока что они едва держались впереди наступавших вод.

– Вон они! – прошептал Питер, указывая вперед.

Да, так оно и было. Там, на клочке выступающей из воды суши, сгрудилось не меньше семи десятков Пожирателей плоти.

Ник даже не представлял себе, что Питер думает делать дальше. С таким количеством людей невозможно было справиться силами оставшихся Дьяволов. К тому же все они все равно вскоре окажутся в Нью-йоркской гавани. Но Питера это ни на секунду не смутило. Он, сломя голову, помчался вперед, предоставив остальным догонять его, и Таннгност шумно пыхтел и сопел, стараясь не отстать.

Тишину разорвал громкий гудок. «Паром», – подумал Ник. Судя по звуку, он был уже близко. «Вот он!» Впереди показались огни парома, и… О нет, он сейчас врежется прямо в Пожирателей плоти! Ник узнал судно с первого же взгляда – это был один из статен-айлендских паромов. Казалось, он пытается отвернуть, уйти в сторону от земли, внезапно возникшей прямо по курсу. Толпа Пожирателей плоти качнулась назад, раздалась в стороны, расступаясь перед носом парома, с плеском въехавшим на берег. Миг – и Пожиратели плоти полезли на борт, заполняя собой верхнюю палубу. «А вот теперь будет интересно», – подумал Ник.

Мимо Ника проскакали баргесты. Следом за ними промчались Дьяволы и эльфы. Все они направлялись к парому. Ник понял: если он не попадет на борт, ему предстоит полночное купание, – и поспешил за ними.

Паром дал задний ход, вода за кормой забурлила, и судно развернулось к берегу бортом. Питер прыгнул на кормовое ограждение. Дьяволы, эльфы и баргесты последовали за ним. Сверчок вбежала в воду по колено, Питер подал ей руку и втянул ее наверх. Взобравшись на палубу, Ник услышал тоненький девичий смех и увидел ведьму с дочерьми, карабкающихся вверх по борту, словно огромные пауки.

Последним к парому галопом, поднимая на пути тучи брызг, подбежал Таннгност. Тролль уцепился за леер. Питер, Резак и Гек подхватили его, втянули наверх, и в следующую секунду паром отчалил.

«И что теперь?» – подумал Ник, глядя, как остатки острова исчезают в заливе. Земля Авалона не тонула – она таяла, растворялась, как порошок какао в молоке. Фосфорически мерцающие пузыри поднимались из воды и лопались, превращаясь в едва заменую искристую дымку, тут же исчезавшую в воздухе без следа.

Ник опустил голову. Казалось бы, гибель Авалона должна его только радовать, но сердце вдруг сжалось от необычайно пронзительного ощущения одиночества, и Ник осознал, что не чувствует никакой радости. За кормой на его глазах исчезало, гибло, навек уходило в прошлое сердце целого мира.