— А где вы его отловили-то? — спросил Кутузов, шагающего последним, Бескудникова, перед тем, как опера отвернули к жилому корпусу.

— Там, — указал пальцем куда-то на северо-восток Бес и, не дожидаясь дополнительных вопросов, запрыгнул на пандус.

В кубрике оказался один лишь Липатов, читающий «Золотого теленка», все остальные присутствовали на «матче века». Пока оперативники переодевались, Сергей рассказал, что в их отсутствие ничего глобального не произошло. Слюняев уехал ещё утром, Жоганюк весь день маялся похмельем и на люди не показывался. Кутузов пару раз пытался выяснить, где «Рябина и его бригада» и заметно нервничал, получая лаконичный ответ: «На ОРМ». Выезд был за весь день только один, куда-то на конечную остановку маршрутного такси. Двое гаишников, из местных, остановили «Газель», а водитель, не говоря ни слова, из пистолета выстрелил в одного из них и убежал, потерявшись в лабиринтах частного сектора. Раненого отвезли в девятую городскую, но, говорят, шансов мало. Почему водитель «Газели» это сделал непонятно, в машине ничего не обнаружили. Гильзы на месте не нашли. Пистолет, якобы, беглец забрал с собой. Возможно, он был в розыске, а, скорее всего, гаишники чего-то темнят. Сегодня же торжественно открыли баню и почти все уже её опробовали.

Один из руководителей грандиозного проекта, сержант ОМОНа Горынцев, демонстрируя дымоход железной печи, упал и сломал себе ключицу.

— Левую? — уточнил Костя, вспомнив рассказ Луковца о злом роке, преследующем отряд.

— Вроде да.

От судьбы не уйдешь, банально подумалось Косте и он, вкратце пересказав Липатову историю с Бекханом, ушел вслед за Бесом и Долговым обновлять баннопрачечный комплекс.

* * *

Футбол давно закончился. Все оперативники, напарившись в бане и насидевшись в курилке, лениво переговариваясь, вяло играли на кухне в карты. Пару раз заглядывал Кутузов, но, так и не дождавшись прихода Рябинина, ушел спать. И только когда в наступившей ночи раздалась дежурная стрекотня автоматных очередей, в кубрик вернулся Рябинин, волочивший в руках, словно убитый жизнью челнок, автомат, броник и разгрузку.

— Ну, наконец-то! — вскочил из-за стола Бескудников, — ты там не «женил»[62]его случайно?

Рябинин хмуро махнул рукой и присел за стол. Игра в дурака прервалась, Кочур смешал карты в колоду. Все ждали, что скажет Сергей.

— Выпить есть что? — спросил он в никуда.

— Так мы только тебя и ждем… Вань, давай, — подал знак Поливанову Бес.

Ваня, ближе всех сидящий к ящику с гранатами, приспособленному под бар-тайник, полез за гуманитарным спиртом. Кстати, история его появления в фабрично упакованных бутылках из-под питьевой воды «Серебряная роса», неразрывно связана со славным именем Саши Кочура. Когда после прихода первой гуманитарной помощи из Вологды руководство опрометчиво распределило спиртное по подразделениям, несколько дней обстановка в Центре Содействия малость дестабилизировалась. Если похмельные рожи подчиненных командиры и начальники ещё могли терпеть, то когда зазвучали матерные посылы по известным адресам, была произведена «зачистка» остатков и наложено эмбарго на спиртное в гуманитарной помощи.

Первое время «богатыри» по этому поводу закручинились (пить 25-градусную чеченскую «палёнку» не очень хотелось), но вовремя вспомнили о поговорке «голь на выдумки хитра». В частности, Саша Кочур отзвонился своим друзьям из родного отдела милиции и поплакался на судьбу. На другом конце провода его успокоили, пообещав найти выход. Он и был найден в максимально короткие сроки. Один из оперов Сашиного отдела обслуживал административный участок, на котором располагался цех по розливу питьевой воды. Интимно поболтав с мастером линии розлива, друзья-коллеги Кочура притаранили в цех пару канистр изъятого спирта, забрав на выходе три упаковки полуторалитровых бутылок «Серебряной росы» со всеми фабричными прибамбасами.

Подписанные «4 ОМ А.Кочур» упаковки следующим грузом гуманитарки были доставлены адресату.

Одна из таких бутылок сейчас встала во главу стола. Липатов и Гапасько с пристеночных полок выставляли банки с тушенкой, засохший лаваш и овощи.

— До умывальника схожу, — Рябинин тяжело встал, — ополоснусь по пояс… а то мхом прорасту скоро.

Пока Серега ходил мыться, Бескудников не удержался и «вмазал». Для премедикации, пояснил он. Костя предпринял попытку дойти до Кутузова, считая, что лучше сегодня рассказать ему то, что будет предназначено для официальной версии событий, но свет у него уже не горел, а стучаться опер передумал. Катаев вышел на пандус и, вдыхая ночной воздух, смотрел в чёрное южное небо. Стрельба практически прекратилась, лишь где-то на окраине изредка тявкал пулемет. Дождавшись Рябинина около входа в корпус, он вместе с ним вернулся на кухню.

Несмотря на свою двужильность, Сергей был выжат, как лимон в стиральной машине. После первой же кружки разведенного спирта, майора повело и он, с видимым усилием, рассказывал о результатах общения с Бекханом Басалаевым.

— Он в темах, но он «шестерка», — оторвав, наконец, взгляд от поверхности стола, сказал Рябинин, — и, кстати, он не Бекхан…

— А кто? — Бес, тянувший в рот кусок лаваша с жироволоконным пластом тушенки, замер, — «Граф»?

— Да нет… — Серёга усмехнулся, — он Руслан… Руслан Русланович Басалаев… ну, а дальше всё верно, по паспорту, кроме даты рождения…

— Ну и на хрен этот маскарад? — удивился Костя, — ради строчки в паспорте «палиться»?

— Тут другое… Парни, я закурю… — не дожидаясь ничьего разрешения, Рябинин вытащил из кармана измочаленную пачку «ЛМ», — а то на улицу идти сил нету. Был у него брат, Бекхан на пару лет старше. Наркоманил по «ханке»[63]… Потом в Нальчик уехал зачем-то и там, говорит, кеды склеил, короче, торчок «системный»… А вот Руслан, то есть, наш уже знакомец, он с 97 по 99 работал в охране шариатского суда, а потом, когда вторая война началась, в Ингушетию сдернул, типа, беженцем…

— Путает, сука! — не удержался Бес, — так я ему и поверил! Охранник шариатского суда и никого не убил!

— Да и хрен с ним, Саша! — устало оборвал его Рябинин, — не это сейчас нам надо… что он делал в суде и где ошивался… согласитесь?

Опера вразнобой закивали. Бес, изображая отличную точку мнения, взялся за бутылку, индифферентно разливая спирт по второму кругу.

— Вот… А когда брат к Аллаху дунул, — взяв наполненную кружку, продолжил Рябинин, — он с ним именем и поменялся, а паспорт получил новый, как и положено… Ну… давайте…

Вторая порция заметно мазнула Серегу по глазам — он начал часто смаргивать.

— Ты сейчас по ходу утухнешь, — заметил его состояние Липатов, — давай-ка, чаю крепкого заварим… почифирим…

— Давай… — согласился с ним Рябинин и, щёлкнув зажигалкой, прикурил, — короче, после получения «красной книжицы» и появился в его жизни наш общий кореш. Иса… Примерно с полгода назад… В общем, он его дёрнул, напомнил настоящее имя, славное шариатское прошлое, а чтобы закрепить дружбу, показал ему фотку, на которой наш Бекхан-Руслан нашего солдата караулит, с автоматом наперевес… Его потом, как оказалось, у «трех дураков» расстреляли.