в кинозалах раздались вздохи изумления. Погас последний лучик надежды. Эвелин сидела с широко раскрытым ртом, Линда раскрыла рот… О боже! Всё пропало!

Тем временем на экране Том сперва застыл, а затем, растерянный, быстро сбежал с крыши, помчался вниз по лестнице, покинул здание, вышел на улицу, где царила мёртвая тишина, и, уныло свесив голову, встал как вкопанный. Саммер выходит замуж? Вместе с его душевными муками и одиночеством окружающий яркий мир постепенно потерял окраску и превратился в блеклый чёрно-белый набросок, затем из теней, просветов и линий расплывчатой улицы образовалась мёртвая синяя птица, символизирующая разрушенные мечты, потерю невинности.

«Круто!» — восторгались про себя критики. В художественной части фильма была проделана тонкая работа. Этот чёрно-белый набросок не только выглядел эффектно, но и в полной мере отображал подавленность Тома и ловко подчёркивал историю и актёрскую игру, к тому же создавал яркий контраст с предыдущей сюрреалистичной музыкально-танцевальной сценой.

Помимо выцветания кадра в конце, недавно разделённый на две половины экран тоже тонко показывал падение настроения Тома, вырисовывая его тоску, муки, депрессию. Это даже выглядело немного жестоко, а когда половина экрана с изображением его ожиданий сузилась и совсем пропала из виду, зрители отчётливо почувствовали, как у Тома разбилось сердце.

Мультяшная рисовка, как в «Джуно», интервью в стиле псевдодокументального кино, как в «Районе № 9», сюрреалистичные спецэффекты, как в «Похмелье», резкий монтаж, как в «Команде МТИ–21», разделение экрана, как в «Дьявол носит Prada»… Если «Светлячок» отказался от этих броских киноприёмов и шокировал мощью своих невообразимых кадров, то в «500 днях лета» волшебный юноша вновь от души развлёкся, поочерёдно применив здесь все свои прошлые трюки, причём это было сделано так умело и так уместно.

— Это враньё! Мы чёртовы лжецы, задумайтесь! Почему люди покупают открытки? Не потому, что хотят рассказать о своих чувствах, а потому, что не могут рассказать о них или боятся, а мы предоставляем им услугу, которая позволяет уйти от ответственности, понимаете?! Это всё полная чушь!

Том вспылил! На заседании фирмы он вдруг начал язвительно упрекать начальника, коллег и сами открытки. Зрители хранили молчание. Всё так, как говорит Том? Иногда действительно так.

— Эти открытки, фильмы, песни… — Том запыхтел, его покрасневшие глаза глядели на коллег, голос подрагивал. — Они виновны во всей этой лжи, в разбитых сердцах, в иллюзиях, во всём… И мы виноваты, я виноват! Думаю, мы делаем плохое дело. Люди должны сами говорить, что они чувствуют, а не то, что им вложили в уста, например, слово «любовь»…

Камера повернулась на 360 градусов, показав Вэнса, МакКензи и других людей за конференц-столом. Одни выглядели удивлёнными, другие сидели с каменными лицами. Том, подавляя свои эмоции, уже намного спокойнее добавил:

— …которое ничего не значит. Извините, простите, я увольняюсь, — он показал пальцем на открытки на столе. — С этим дерьмом вы и без меня справитесь.

С этими словами он развернулся и ушёл.

……

— Снимите себе номер! Серьёзно!

Том, одетый в халат и пижаму, весь неопрятный, шагал средь бела дня по улице. Заметив проходившую мимо парочку, он отпустил едкий комментарий в их сторону и, естественно, не получил никаких одобрительных взглядов.

— Ха-ха, — засмеялся он, качая головой, и продолжил идти дальше, как вдруг во всю глотку развязно запел «Here Comes Your Man»: — Outside there’s a boxcar waiting! Outside the family stew…

Все прохожие оборачивались на этого поехавшего типа.

Когда громкое, яростное пение постепенно стало жалобным и унылым, изображение переключилось: Том, обливаясь потом и тяжело дыша, колотил у себя в квартире чёрную грушу. То ли от усталости, то ли от задумчивости он прекратил бить, но раскачанная груша тут же прилетела обратно и ударила его.

— Ай!

Он безудержно зарычал и изо всех сил несколько раз ударил грушу, едва устояв на ногах, после чего резко бросился на кухню, взял нож и стал тыкать им грушу, как Сид вонзил нож в Нэнси, пронзил её тело, её сердце…

«Here comes your man,

Here comes your man…»

Кто Сид? Кто Нэнси? Из груши посыпались песок и опилки, Том остановился, с потерянным видом посмотрел на весь этот бардак, медленно уселся на грязный пол, уставился красными глазами на испорченную грушу и беззвучно зарыдал. Мираж Саммер расхаживал по комнате, занимаясь разными делами: уборкой, чтением, танцами и тому подобным. Её миражи один за другим заполнили всю комнату и потом так же один за другим растворились. Оглядывающийся по сторонам Том внезапно засмеялся. Весь покрасневший, он одновременно смеялся и плакал и как будто насмехался над собой и над чем-то ещё.

«Бедолага». Наблюдая за сумасшествием Тома, зрители могли почувствовать его страдания. В кинозалах воцарилась гнетущая, серьёзная атмосфера. Эвелин непонятно с какого момента начала держаться за сопливый нос и, похныкивая, бормотать:

— Боже, боже, у меня так болит сердце…

Остерегавшаяся весь вечер своей подруги Келли тоже имела влажные глаза. Сердце просто разрывалось от боли! Зрители, недавно пережившие болезненное расставание, массово плакали, тихие всхлипывания раздавались по всей Северной Америке. Почему меня бросили!

«В те времена я совершил много безумных вещей, весело было». Вспомнив эти слова Ван Яна, Натали тяжело вздохнула, даже её слаборазвитая слёзная железа, похоже, что-то выделила… А если серьёзно, что он натворил?

«Жалко его». У Рейчел, полностью погрузившейся в историю, навернулись слёзы.

«Ян, тебе тогда было настолько тяжко? Что прошло, то прошло». Хелен, наблюдая эти кадры, невольно откинулась на спинку кресла, запрокинув голову. Никакого злорадства она не испытывала, наоборот, было какое-то странное настроение. Она понимала, что все должны ценить то счастье, которое у них есть в настоящий момент.

«У меня бы было так же?» Джошуа тоже несколько раз расставался, но ни разу не переживал так сильно, как Том, однако если бы он потерял Алекс, то… Он взглянул на сидевшую рядом с ним богиню… Он бы сошёл с ума, жизнь не имела бы смысла, а тогда какой смысл усердно работать?

«Как она могла обречь его на такие страдания, как! Так нельзя… Бесит!» Представив, как Ян сходил с ума из-за Хелен, Джессика впала в ярость и готова была психануть! Но, как назло, здесь было неподходящее место, чтобы выместить злобу, а ей так хорошо было знакомо настроение Тома, пыряющего ножом боксёрскую грушу. Она ещё сильнее сжала руку Ван Яна.

Ван Ян болезненно стиснул зубы. Эта девчонка принимает его за Трансформера? Он неожиданно услышал, как Джессика пробормотала:

— Я приеду в Сан-Франциско и размажу ей лицо.

— Ты ведь шутишь? — изумлённо спросил Ван Ян.

Джессика повернула голову и посмотрела на него горящими