— Мы с тобой обладатели уникального дара. Мы не просили об этом. Нам не дали право отказаться от него. Доктор — человек со способностями. Его Страх родился из зависти, а потом Организация вырастила его до внушительных размеров. Страх Доктора разросся до такой степени, что перестал помещаться в теле простого человека. Чтобы выжить ему пришлось придумать куда спрятать Страх. Так ему стало спокойней, и он смириться с моим присутствием с ним на одной планете.

Доктор подсовывал сущностям (болезням) свой страх, делая из них алкоголиков — зависимых от подпитки извне. Колоссальные затраты энергии компенсировали узкую направленность в мышлении, стремлении «друга» Микоша. На зависти специалисты Организации вырастили страх. На скорби к случайным жертвам, на презрении Микоша к своему дару, они же вырастили Дружбу с Доктором. Так они и шли рука об руку по дороге Жизнь.

Микош поздно увидел, что представляет его друг, на чём выращена «дружба». Эту «опухоль» уже было нельзя удалить, она вросла в его сущность. Он, приезжая в клинику, компенсировал энергопотери друга, становясь зависимым от этих поездок, как почётный донор крови. Потом появился Красавчик и компенсации для Доктора потеряли свою актуальность — Страх полностью перешёл на нового носителя. Перед владельцем клиники стал вопрос — «куда девать столько высвободившейся энергии?». А что делать с букетом вредных привычек, которые накопились для подпитки страха? Светлыми чувствами страх не подпитаешь — он засохнет и отпадёт.

Благодарность Доктора к Красавчику переросла в Любовь отца к сыну. Положительные эманации от встреч с Микошем пробили корку, оставшуюся от страха, и проросли семена дружбы. Доктор повзрослел, когда утратил свой страх и стал бояться за судьбу других (Красавчика), но от «дела своей жизни» он не мог отказаться, как Микош не мог растоптать, уничтожить Дружбу с ним. Замкнутый круг. Цикличность процессов — основа воздействия Организации на мир.

— Воды озера темны ночью, пока не взойдёт луна. — После этих слов в динамиках звучало посапывание Микоша, пока Тед не отключил громкую связь.

Ему становились понятны аллегории Судьбы, передаваемые через уста Микоша. Дружат два равных человека. Иначе смотрят на мир. Они подходят друг другу, но не в этой жизни.

Микош или Мир что-то пытались сказать Теду чрез едва уловимые знаки. Микош проводил всё время в фургоне, покидая его только в точках, указанных на карте, или разминая конечности на заправках. Заправки приходилось выбирать специализированные, там, где было можно заправить дом на колёсах водой, дизелем и газом (баллоны приходилось обменивать). Время заставляло чаще биться сердце «начинающего человека» об грудную клетку. Хоть Тед был прекрасно осведомлён в анатомии физического тела человека, но ощущения превалировали над сознанием. Сфера Ночи была перенасыщена, чувствовалось её приближение с каждым оборотом колёс так, что хотелось ехать на минимально возможной скорости, не вызывая подозрений у Микоша.

Судьбу или Рок не удавалось обмануть ни одному смертному. По легендам и богам доставалось, если ножницы мойр не затуплялись об жизненные нити смертных. Ночь и Микош встретились. На заправке Теда «разбил паралич» когда он почувствовал вхождение гостя в сферу Претендента (он боялся назвать их по имени, чтобы не переключиться на чужое видение). Опасения оказались напрасны — Охотник отпустил Монстра. Это вывело из физического ступора, но заставило зависнуть мозг.

— В чём разница между желаемым и полученным? — Микош протягивал Теду яблоко. После того как псевдобармен покачал головой, он, обтерев его об рукав рубашки, откусил большой кусок. — Ты копишь в себе вопросы, на которые пытаешься ответить сам. Тот страх, что внедрил в тебя Доктор, поставил крест на возможной дружбе между нами. Тебе кажется, ты раздумываешь, ты ищешь выход. Но ты его уже нашёл. Там на границе тобой открыт проход, и ты уже ждёшь. Кто придёт в то место? Кого ты поведёшь за собой?

Оказалось, что проще было общаться, не видя отражения рассеянного света фонарей от глаз Микоша. Это видение преследовало его, гнало из родного дома (клиники), заставляло вести себя как человек, принять свой страх как материальную преграду, оставленную далеко позади.

— Это на уровне рефлексов. — Тед говорил, опустив глаза на пыльные носки своих ботинок. — И рассказы о вашем прошлом не добавляли мне смелости, преодолеть тот трепет, ту агонию страха, что засели в моём физическом теле.

Микош был горой, в тени которой Теду было холодно и не уютно. Микош был больше, чем человек, но говорить с набитым яблоком ртом не мог и он. Просто кивнув и указав на наш минивэн, неспеша пошёл, смотря на звёзды, презирая пыль под своими ногами (его белые кроссовки были как с прилавка магазина).

Иди почти след в след за гостем, Тед пытался найти ответ на заданный вопрос. Он смутно ощущал, но не хотел доверять тонкому и слабому дуновению ветерка, колышущему изменяющуюся вуаль грядущего. Ему хотелось твёрдо стоять на ногах, как никогда в жизни. Быть в физическом теле и… он не хотел видеть Доктора.

— Доктора, моего учителя и приёмного отца, — сев за руль Тед нажал клавишу громкой связи, — нет в списках желанных гостей.

Подождав несколько мгновений (в динамиках раздавался хруст откусываемого яблока и работа челюстей, пережёвывающих сочный плод). Тогда он решился: — Это правда, что вы убили своего учителя?

— Нет… — Микош чуть не подавился куском яблока, закашлял, завозился на ложе, принимая более удобное положение тела. — Я не смог этого сделать. Но я его выследил и загнал в ловушку. Если бы это сделал я, то в коллекции Доктора не было бы его искалеченной сущности. Он не хвастался перед тобой? Не проводил через подземный ход в свинцовый бункер?

— Что мне делать в морге?

— Так он называл то место? — Микош видимо устроился, в динамиках теперь был слышен только его голос. — Шикарный бункер для правительства республики, построенный ещё при советском строе. Секретное место для секретных дел. Как себя ощущает винтик в часах?

Вопрос сопровождался видением: Микош на службе Организации; Красавчик в услужении Доктора — на службе Организации; Доктор в плену своей идеи фикс — на службе организации.

— В работающих часах — он счастлив. — Работа в клинике — была самым счастливым и беззаботным временем в памяти Красавчика. Тед был уже другим, он жил не для себя. Его счастье зависело от счастья Джил и Кима. — В сломанных — печаль, тревога, бесполезность.

— Кого хотел получить Доктор и кого сотворил ты?

— Вашу копию. — Тед выпалил это не задумываясь. Засмущался своей прямоте, а потом начал наполняться чувством вины, что «предал» учителя. — Но я не