Сэр Хадсон Лоув был разочарован. Он надеялся услышать оскорбления, которые он с удовольствием бы записал, а потом отослал в Англию, чтобы они стали известны Веллингтону.

— Он сказал именно так? Вы уверены, что точно передаете его ответ.

— Да, сэр.

— Хм-м-м, мы к этому еще вернемся. Меня больше всего интересует, не проскользнули ли во время беседы намеки на то, что он собирается покинуть остров?

Наконец после длительных расспросов им позволили покинуть кабинет губернатора. Когда Греннисон повернулся, чтобы уйти, он задел карман мундира. Там что-то зашелестело. Он ничего не клал в карман и поэтому достал из него бумагу. На ней было написано несколько предложений по-французски. Греннисон понял, что кто-то в Лонгвуде положил ему эту бумагу в карман. Он не понимал по-французски, и поэтому положил записку на стол секретаря.

— Мне неизвестно, что там написано. Кто-то положил записку мне в карман.

Секретарь расправил бумагу и прочитал то, что там было написано.

— Это весьма интересно. Когда вы нашли записку?

— Только сейчас.

— В ней говорится, что мы должны проверить вино, которое поступает для генерала Бонапарта. Если на этикетке имеются капли воска, нам следует искать кое-что в пробках. Это очень важно! Благодарю вас, лейтенант Греннисон, я передам записку губернатору.

Несколько недель Бетси не удавалось повидать свою подругу Джулию. Калитка дома была постоянно закрыта, и когда бы Бетси ни позвонила, Маргетт выходила на вымощенную камнями дорожку и грустно кивала головой. Служанка так и не смогла выучить хотя бы несколько английских слов.

— Больна, — отвечала она. — Очень больна. Никто не видеть.

— Даже меня? — спрашивала Бетси, указывая на себя.

— Никто не видеть.

Как-то Бетси подъехала, решив, что она должна увидеть подругу, которая явно нуждалась в ее помощи. У ворот была привязана лошадь доктора Генри Троттла. Ее можно было узнать по привязанному к седлу кожаной сумке, в которой добряк доктор возил различные лекарства. Маргетт показала на дом и на лошадь, которая срывала траву, выросшую у дома.

— Твоя хозяйка плохо себя чувствует?

У девушки покраснели от слез глаза, и она кивнула головой. Видимо, наступил кризис. Бетси говорила с ней негромким голосом.

— Я останусь и поговорю с доктором. Я должна знать состояние бедной Джулии.

Казалось, что Маргетт ее поняла. Она устало улыбнулась и отправилась по своим делам в заднюю часть дома. Через минут десять доктор медленно вышел из дверей и пошел к воротам.

— Доктор Генри, как у нее дела? Мне не удавалось ее видеть длительное время.

Доктор покачал головой.

— Я привез с собой Генриэтту Ваттс. Она здесь останется… пока не придет конец. Бетси, мне кажется, что бедная леди не протянет ночь. Вам известно, что у нее больные легкие?

— Да, доктор Генри. Когда я разговаривала с ней в последний раз, она мне об этом рассказала и еще сказала, что быстро теряет силы. Она едва могла говорить шепотом.

Доктор отвязал коня и собирался сесть в седло, но потом решил задать девушке несколько вопросов.

— Вы когда-нибудь ее видели?

— Только раз. Таково было ее желание, и она показала мне только часть лица. Она была прекрасной дамой! Но мы с ней долго обо всем разговаривали.

— Она вам рассказала историю своей жизни?

— Да, доктор Генри.

— Значит, она вам доверяет больше, чем мне. Я несколько раз спрашивал ее о том, как получилось, что у нее изуродовано лицо, но она мне ничего не ответила. Наверно, она стала жертвой ужасного несчастья. Вы кому-нибудь о ней рассказывали?

— Конечно, нет. Я не говорила об этом даже моим родителям. Я дала ей обещание.

У маленького доктора было прозвище — Генри Без Шляпы — он был единственным человеком на острове, кто ходил повсюду без головного убора. В результате вокруг круглой лысины у него в разные стороны, как спираль, торчали остатки волос, и он казался весьма забавным.

Доктор никак не мог поверить, что Бетси не нарушила обещания. Он провел рукой по голове и нахмурился.

— Моей жене стоило родиться мужчиной, тогда она бы стала удивительным адвокатом. Она могла бы допросить Сфинкса, и он вынужден был бы ей все рассказать! Вы не можете представить, как на меня давили, чтобы я все разузнал об этой бедной леди!

Он мрачно покачал головой.

— Я боюсь сказать ей о том, что бедная леди унесет с собой в могилу секрет своей жизни.

Бетси его хорошо понимала. Его жена была самой отчаянной сплетницей на всем острове, половина населения называли ее — Пронырливая Керри, а остальные — Болтушка Троттл.

— Когда умрет ваша бедная подруга, вы мне все о ней расскажете? — спросил Бетси доктор.

— Нет, доктор Генри. У нее остались знакомые в Англии и следует позаботиться об их чувствах.

— Как жаль! Я надеялся, что вы мне поможете. Мне попадет за это! — он помолчал. — Должен сказать, юная леди, что вы у меня вызываете уважение своим поведением. Многие люди на острове просто взорвались, если бы им пришлось хранить такой секрет. У них из ушей пошел бы дым.

Он попытался взобраться на лошадь. Доктор был небольшого роста, и для него было сложно выполнять подобное упражнение.

— Все станут приставать к вам, чтобы что-то узнать об этой леди. Вы сможете выдержать расспросы?

— Конечно.

— Не удивляйтесь, если даже человек из «Плантейшн-Хаус» начнет все у вас расспрашивать. Он считает, что в этом каким-то образом замешан Наполеон. Вы выдержите официальные расспросы?

— Наверняка.

Доктор хлопнул в ладоши.

— Молодец! Я вас за это уважаю. Не поддавайтесь, дорогая, если даже сам губернатор почернеет от ярости!

Он сел в седло, а Бетси чуть не заплакала. Она подошла ближе к окну, где лежала умирающая Джулия и прислушалась. Там стояла тишина.

— Джулия!

Никакого ответа. Девушка заговорила:

— Джулия! Джулия! Моя дорогая подруга. Вы мне сказали, что так будет лучше, но мне очень тяжело!

Никакого ответа не последовало, и Бетси уже не могла сдерживать слезы.

— Прощай, дорогая Джулия! Прощай навеки!

Бетси с трудом взобралась в седло, потому что глаза у нее затуманили слезы.

— Поехали со мной, дитя мое, — сказал доктор.

Бетси опоздала к обеду. Еда была разложена по тарелкам, и Сара Тиммс волновалась, стоя рядом со столом. Мальчики поели и ушли к себе. Бетси села рядом с отцом и, увидев тушеную говядину, недовольно сморщила нос.