— Мистер Колтер, — сказал он, — я бы ни за что не рискнул поставить вас в неудобное положение, если бы мне не нужно было срочно повидаться с Рэйчел Толивер, причем так, чтобы она не догадалась об этом заранее.

— А в фойе этого сделать нельзя?

— Пропадет эффект неожиданности. Она поймет, что я задумал.

— А что вы задумали?

Матт улыбнулся.

— Не то, о чем вы подумали, уверяю вас. Даю вам слово. Мне просто нужно поговорить с ней наедине.

Мистер Колтер помолчал. Ему явно было не по себе.

— И этого никак нельзя сделать здесь... в фойе?

— Нет, — с нажимом ответил Матт.

— Ну ладно... раз вы дали мне слово Уорика, — он тоже выделил последнее слово, в упор взглянув на Матта через очки, — полагаю, что один раз можно нарушить правила. — Он протянул молодому человеку ключ. — Комната 106. Она находится на первом этаже, справа.

— Весьма обязан, — отозвался Матт.

Полчаса спустя у Рэйчел появилось такое чувство, будто портье ждал ее. Он с опаской приветствовал девушку, и, заполняя регистрационную карточку, она вдруг заметила, что он поглядывает на нее краем глаза.

— Если вам что-нибудь понадобится - что угодно, — сказал он, протягивая ей ключ от комнаты, — просто выскакивайте наружу и кричите что есть мочи, и я сразу же приду на помощь.

Рэйчел с недоумением выслушала его. Что она, по его мнению, должна обнаружить? Скорпионов в ванной?

Подходя к своей комнате, она почувствовала, что неимоверно устала. Поездка в Сомерсет отняла у нее последние силы, но она получила то, что хотела. Одного взгляда на плантацию - и на столбы дыма из труб целлюлозной фабрики, поднимающиеся над кипарисовыми деревьями, - оказалось достаточно, чтобы она укрепилась в своем намерении любой ценой получить Сомерсет обратно. Перед этим она спрашивала себя, стоит ли игра свеч. Зачем возвращаться в Хоубаткер? Несмотря на гражданскую гордость и славную историю, спокойствие и порядок, приток новой крови и денег, Хоубаткер оставался замкнутым, поделенным на классы городом. Здесь по-прежнему жили по правилу «все для белых». А она теперь стала богатой женщиной, придерживающейся прогрессивных взглядов. Почему бы не взять деньги и не уехать отсюда, чтобы начать заново традицию Толиверов где-нибудь еще, как поступили некогда ее предки?

Потому что ее место здесь, ответила она себе. И ровные ряды осенних культур, убегающих к горизонту, убедили Рэйчел в том, что она никогда не оставит землю, политую кровью и потом ее предшественников, на которой они трудились не покладая рук и... приносили себя в жертву. Она ни за что не откажется от того, что по праву принадлежит ее детям. Поступить так - значит совершить предательство. Поля выглядели вполне ухоженными. Генри говорил, что управляющий тети Мэри пока не уволился.

— Но на следующий год... Кто знает, что будет с плантацией?

Глядя на поля, залитые лучами заходящего солнца, Рэйчел печально улыбнулась. Она знала.

Ключ легко повернулся в замке, и она открыла дверь в комнату, полную сумеречного света. Негромко жужжал кондиционер. Но прежде чем она успела дотянуться до выключателя, из угла прозвучал знакомый голос:

— Привет, Рэйчел.

Перси в глубокой задумчивости сидел у телефона в своем кабинете. Боль, которую он расслышал в голосе Матта, когда тот позвонил и сказал, что находится в комнате мотеля в Маршалле и ждет появления Рэйчел, все еще звенела у него в ушах. Он не должен был оставлять мальчика в сомнениях относительно того, кого он будет спасать в первую очередь, если его самого припрут к стенке. Перси просто верил, что ему не придется принимать решения «или-или». Со своей обычной уверенностью - или самоуверенностью - он полагал, что, как только Рэйчел выслушает его, он сможет оправдать безраздельное доверие Мэри и сохранит для Рэйчел то, что она должна получить по праву рождения, не ущемив при этом интересы Матта.

Теперь, однако, у него были причины задуматься над тем, во что разоблачение обойдется ему самому. Угроза Матта - я никогда не простил бы того, кто обманул моего отца, какими бы мотивами он при этом ни руководствовался, - эхом отдавалась у него в голове. Стоило ли рисковать любовью и уважением Матта - и его прощением - ради того, чтобы спасти чувства Рэйчел к Мэри? Перси не мог рассказать историю Мэри, обойдя молчанием свою собственную, и чего он добьется, если это новое открытие, сделанное Рэйчел, навсегда закроет для нее возможность простить Мэри? А что, если - невзирая на все его истории - она оттолкнет от себя внука человека, который обманул ее отца? Достанет ли у него мужества пойти на такой риск? Перси взглянул на картину над камином. Хочешь ли ты, чтобы я покинул этот мир, зная, что мой образ навеки опорочен в глазах твоего сына?

Перси потер щетину на подбородке. Ох, Мэри, в каком неприятном положении мы из-за тебя оказались.Если Матт сумеет привезти сюда Рэйчел сегодня вечером, что он ей расскажет, в конце- то концов?

Матт медленно встал, и на его лице на мгновение отразился ужас при виде того, как сильно она изменилась. Рэйчел машинально поправила шорты цвета хаки.

— Как ты попал сюда? — требовательно поинтересовалась она.

— С помощью вот этого ключа.

Она презрительно улыбнулась.

— Ага, понимаю. Портье.

— Я напомнил ему о долге перед Уориками. Мне нечем гордиться, но у меня не было иного выхода.

Рэйчел опустила сумку на пол. Сердце билось так, что готово было выскочить из груди. Матт выглядел замечательно, он был таким же милым и родным, каким она его помнила. Надо подготовить для себя запасной выход.

— Как ты узнал, где меня искать?

— Пошевелил извилинами. Генри сказал мне, что ты заказала комнату где-то на обратном пути. Я вычислил, что ты поедешь обратно в Даллас и что логичной остановкой будет мотель в Маршалле.

— Умно с твоей стороны.

— Умно с твоейстороны, — парировал Матт. — Заказать комнату за пределами округа и поменяться машинами - это очень умные ходы. Они сбили меня с толку.

— Я хочу, чтобы ты ушел.

— С радостью, если ты пойдешь со мной. Дед умирает - в буквальном смысле - от желания поговорить с тобой.

Вот этого она и боялась. Несмотря на предубеждение, Рэйчел ощутила укол беспокойства.

— Мне очень жаль, Матт, но я никуда с тобой не поеду.

— Что ж, в таком случае давай поговорим, Рэйчел... как раньше. — Он жестом указал на кресло, приглашая ее присесть.

— Ты говоришь так, словно мы с тобой давно знакомы.

— Так оно и есть, и ты знаешь это. То, что было между нами, заслуживает хотя бы небольшого разговора. Разве ты с этим не согласна?

Рэйчел заколебалась. Голова у нее кружилась, в ушах шумела кровь. Опустив сумочку на стол между ними, она неохотно выдвинула стул. Не исключено, что разговор пойдет ей на пользу.