— Инанна действовала правильно, но не довела работу до конца, потому что желание власти оказалось сильнее, и она не захотела в корне менять традиции. Но время перемен настало, Вилидаретан. Если хаосисты не желают претворить их в жизнь, дело за деструкторами, — Катайла тоже залюбовалась только что созданным шедевром. Она чувствовала артефакты с рождения, и видела, что этот гораздо… счастливее, чем замороченные творения нашаран. — Я бы тоже была счастлива иметь друга, подобного этому, — самка кивнула носиком на кулон. — Боевого товарища, на которого можно положиться.

— Видимо, тебе действительно нужен присмотр моего артефакта, — заключил Вилидаретан, подумав. — Я сделаю тебе копьё с тем условием, что ты не станешь разрушать всё подчистую. Иначе нечему станет меняться.

* * * Нашар. * * *

С тех пор прошло не так много времени, но Катайла уже чувствовала печаль нового Кесена. Нападение на деревню для деструкторов было лишь обыденной зачисткой территории. Катайла никогда не любила сельчан, обычно более грубых, чем зверодраконы в городе, но сейчас она понимала причину их неприветливости — частые нападения убийц, к которым она сама теперь принадлежала. Так же как их лидер, долгое время живший среди врагов для лучшей слежки за ними, но, узнав о внезапной перемене в своей двоюродной сестре Катайле, сыграл свою смерть и прибыл к ней. Никто, кроме деструкторов, так и не узнал, что бывший сар-гачтарь Нашара — Равлакс — подрывал со всех сил благополучие собственного народа. И имел к этому все средства.

Наблюдая издали за деревней, уже затихавшей на окраинах под ленивыми лучами заката, Катайла переспросила Равлакса, перехватив оружие:

— Ты обещаешь, что не станешь их убивать?

— Незачем, — Равлакс материализовал в лапах причудливый жезл из зеленоватого металла, с навершием в виде массивного куба с непонятными знаками. — Дому со Звёзд нужны рабы, способные радоваться жизни. Многие стремяться стать ими добровольно, чтобы вечно испытывать его удовольствия. Мы оказываем этим Тёмным честь. Они перестанут травить Нашар своей ненавистью и научатся добру и счастью.

К укрытию руководивших операцией деструкторов прокрался массивный серый дракон с чёрной гривой. Только природная ловкость позволяла ему не шуршать громко листвой, а темень в зарослях позволяла кое-как маскироваться в просветах между редкими, но толстыми деревьями.

— Жители собрались на центральной площади. Кажется, у них какой-то праздник, судя по оттенкам аур.

— У тебя хорошее зрение, Карнинур, — Равлакс похвалил помощника, ведь для создания раздора вокруг лучше всего иметь дружную команду уничтожителей, способных помогать друг другу. — Присоединимся к этому празднику и преподнесём наш подарок. Можно перестать скрываться, влетаем со всех сторон и окружаем, только никого не убивать! — Дружелюбие было подкреплено грозно наставленным на чешуйчатую морду жезлом-булавой. — Баотасу нужны живые источники, если не хочешь сам его покормить!

— Конечно, мёртвые любовью не занимаются… — Ворча, дракон отвернулся и с мощным хлопком крыльев поднялся в воздух для короткого перелёта до широкого свободного пространства в центре деревеньки. Туда же слеталась вся группа деструкторов — немногочисленная, но способная. Равлакс ухмыльнулся, искривляя белые полосы на каурых щеках — жителей не придётся сгонять в одно место перед транспортировкой. Они уже собрались вокруг погребального костра, подожжённого совсем недавно, так что в нём ещё угадывались очертания умершего от ран самца. Настроение крылатых при этом, что странно, не было траурным, и их весёлость развеялась лишь с появлением грозно настроенных вторженцев, приземлявшихся на краю площади. Равлакс приблизился к собранию ближе всех, становясь на землю задними и в передних величественно сжимая свой артефакт:

— Вот хорошее доказательство того, что Тёмные безнадёжно испорчены, — обратился он громко к своим соратникам. — Они радуются смертям друг друга. Может, обрадовать их ещё больше, ускорив их собственную кончину?

— Не омрачайте память покойного! — Обиженно ответила серебряная чешуйчатая с такой же гривой, наверное, лидер сельчан. — Это был сильный маг и мудрый помощник, с ним наша деревня процветала. Даже после смерти он облагодетельствовал нас, раздав нам всё своё имущество.

— Да вы сами его и убили, разбойники! — Катайла не желала выслушивать чужие теории.

— Как бы мы убили такого миролюбивого крылатого и зачем? Мы ценили его и записали его последние слова, разве стали бы мы желать зла ему? — Драконесса подала Катайле глиняную табличку с настолько ровными отметинами когтей, что они воспринимались как оттиснутые на печатном станке. «Самая плохая жизнь лучше окончательной смерти. Любую жизнь можно исправить к лучшему, если стараться, трудиться и помогать друзьям. Но, потеряв жизнь, другую не получишь. Уничтожение не исправляет ничего, а лишь уничтожает возможность к исправлению.»

— Слова дельные, — скрыто усмехнулся Равлакс, — и мы поможем претворить их в жизнь. У вас всех есть шанс исправиться и перестать быть злобными и коварными Тёмными, получив вечное добродушие и наслаждение, — куб на воздетом вверх жезле распался на зависшие невдалеке друг от друга грани. Одновременно с этим на краю площади, словно вырезанная острым мечом, прямо в воздухе раскрылась широкая дверь, разрез в далёкую звёздную реальность, откуда повеяло сладкой и сладострастной энергией, за которую так любили своего нава его последователи.

Но прежде, чем загипнотизированные драконы повелись в ловушку, уже догоревший до обугленных, чёрных костей покойник встал посреди ревущего высокого костра. И произнёс мелодичным голосом самки:

— А мы доверяли тебе, Равлакс… Но ты сам подстроил кражу кристаллов и убил собственных караванщиков, верно? Отпусти хотя бы этих крылатых, быть игрушками навов это не то, что они хотят. А после мы с тобой спокойно поговорим.

— Маррут… — Равлакс не стал церемониться ни с противником Хаоса разрушения, ни со всем миром вокруг. Операция и так оказалась сорвана. Грани на разобранном кубе стали быстро и бессистемно менять свой порядок. Деструкторы, заметив это, в ужасе стали разлетаться, некоторые успели запрыгнуть в затягивающийся портал. Катайла крепче сжала копьё, прося его выставить как можно более прочную защиту. Только обалдевшие от нездешней энергии жители деревни остались стоять, пока Маррут закрывала их собственным щитом.

Вместе с порядком граней на вновь собранном кубе на миг изменились законы физики