как, ты же умный крылатик? К тому же не хаосист и не деструктор, с собственной, не сломленной волей… А энергии в тебе хоть отбавляй, чем я сейчас и займусь!

После этих слов драконесса материализовала в лапе шприц с желтоватой субстанцией, а пленник заревел, метаясь в оковах, боясь не только укола, но и его последствий. Сначала короткая острая боль, потом жуткая боль при введении будто бы кипящей жидкости… А потом, когда игла уже вынута, во все клеточки тела ударила жаркая и приятная волна. Вожделение усилилось до таких высот, которых не достигало за месяцы воздержания — большее Агнар просто не мог выдержать даже для тренировки воли и сдавался собственным передним. Только они сейчас были плотно прикреплены к ложу, оковы не поддавались вырываниям, держа в своей безжизненной хватке ещё крепче, чем недавно щупальца. По шлангу в ноздри ударил практически чистый афродизиак, не дававший надышаться, но сильнее утяжелявший промежность. Воля сломилась, энергия покидала ауру, а шерсть теряла чёрный цвет, возвращая свою благородную синеву.

Звёзды мигнули в унисон, и сияние их ослабло. Контуры комнаты размылись, словно растекавшаяся в воде капля краски. Агнар подумал, что это очередная шутка его восприятия, изломленного длительными пытками, но самка отреагировала на эти события резко и испуганно, тут же вскочив, выдирая кристалл с накопленной украденной энергией из ужасной машины и растворяя его в своей ауре:

— Кто-то ворвался в Дом!

— Кто-то посмел вредить Воплощению! — ответила не без гордости черношёрстая драконесса с единственной алой прядью в гриве. Она ворвалась в комнату из-за полога звёзд, миг осматривалась, а потом гневно зыркнула на всполошённую бело-красную. После чего та тут же безвольно опустила взгляд и остановилась, не успев наброситься.

— Воля Тьмы сильнее, — усмехнулась Арма, обращаясь к измученно и жалостливо смотрящему на самок Агнару. Потом она подошла к серебристому столу и когтями содрала кандалы, вложив немало энергии в усиление, помогая страстям в нём утихнуть, нейтрализуя воздействия и облегчая мучения. — Лети в Нашар, и не забывай, кому обязан спасением!

Агнар чуть не запрыгал от счастья, что наконец оказался свободным, но перед сторонницей не слишком уважаемого вольными драконами начала сдержался. Потом синий перевёл взгляд на бело-багряную, и его пасть раскрылась в улыбке-оскале.

— Только я заберу её с собой. Она должна возместить мне мою помощь ей, и расскажет мне всё о своей технологии… заодно станет первым испытуемым!

* * * Нашар. * * *

Когда Катайла проснулась, то не почувствовала ни жжения в лёгких, ни тяжести правой передней лапы… ни даже шевеления нава в груди. Белая серогривая драконица присела на чистой постели, но мягкая серебристая лапа уложила её обратно.

Однажды Маррут, служительница Порядка, боровшаяся с деструкторами, обещала исцелить Катайлу от всех тех преобразований, что сделали с ней ради восстановления деструкторы, вернув к нормальной жизни Тёмной… если только сама Катайла этого захочет. Но, кажется, наступил момент, когда спрашивать разрешения было не нужно. И Маррут подействовала, вернув Катайлу к жизни и здоровью при помощи своих, неизвестных Нашару сил.

— Полежи пока, — улыбнулась Катайле Маррут, добро светя единственным синим глазом. — Я давала время подумать, требуется ли тебе моё лечение, но ситуация стала настолько неотложной, что я осмелилась вмешаться без твоего разрешения.

Катайла глянула на свой протез… нет, теперь на его место вернулась здоровая, собственная лапа. Самка прижала её к своей груди — теперь полностью своей, столь же пушистой, как и раньше.

— Спасибо тебе… Ты спасла меня от спасителя, — попыталась Катайла пошутить, — даже двоих…

Маррут повела ушком:

— Двоих? Я и одного не насчитаю. Нав о тебе не слишком заботился.

— Я не о нём… — Катайла в задумчивости отвернулась к яркому окошку, задумавшись об Агнаре. Теперь, по крайней мере, весь вред и отомщён, и возмещён. Можно считать все старые склоки лишь недоразумением.

Глава восьмая

Снова в море

* * * Через девятицу в Утгарде. * * *

Больше всего на свете любой Тёмный ненавидит, когда ему приказывают. Даже если приказ исходит от обладателя великой силы или даже от величайшей силы — Тьмы. Тёмные по своей натуре слишком свободолюбивы и своевольны, чтобы выполнять чьи-либо распоряжения — но вот Агнару пришлось подчиниться приказу той, что спасла его от сладостных, но вечных мук — и той, кто гораздо дольше него была Воплощением. Засунув гордость под свой пушистый полосатый хвост, этот вернувший себе синий цвет шерсти дракон направил свои красные копыта прямо в Утгард, мрачно раздумывая по пути о будущей встрече с Инанной. Впрочем, к его немалому удивлению, пушистая драконица была настроена более или менее дружелюбно — её радовало то, что Нашар избавился от проклятых навов, вернувшись к мирной жизни… Или её подобию.

— Ко мне соизволил явиться Тагирион, потомок адмирала при Аменемхате, — громко и с каким-то скрытым удовольствием воскликнула она, когда служанка из рода чешуйчатых драконов распахнула перед Агнаром двери и поспешно прошмыгнула мимо самца. Тот, не обращая внимания на взбаламученную драконицу, сделал несколько шагов вперёд, затем остановился и скрестил лапы на груди.

— Прибыл по воле Тьмы, если быть точнее.

— Странно, что Арма помиловала тебя за такую ужасную растрату душ, — чуть улыбнулась Инанна и как бы невзначай закинула одну заднюю лапу на другую. — Причём не на правое дело, а на безумство.

Красные глаза дракона блеснули, самка сразу же помрачнела.

— Так же, как и тебе, волод? — неожиданно дерзко ответил Агнар. Инанна нахмурилась — то, что он нынче обладал той же мутацией, что и правительница Нашара, ещё не давало ему права на длинный язык.

— И что же ты имеешь ввиду своим оскорблением?

— Тебе лучше знать, — рыкнул дракон. — Чертежи, коими владела Маррут, созданы для войны с навами, а не за борьбу за власть!

Дерзить рыжей драконице осмеливается далеко не каждый Тёмный, но на этот раз рыжегривая сдержалась и лишь