Полежали ещё, помолчали.

Чую — щупает самую свою самую любимую «часть» во мне:

— Что-то «он» у тебя совсем мягкий…

Повернувшись с стенке передом, а к Софьюшке задом, раздражённо говорю:

— Так думать прежде надо — что мужику в постели говорить!

Нежно гладит, ласково и жарко шепча в самое ушко:

— Ну прости, Серафимушка, глупую бабу… Прости…

Чую, моё поникшее было «естество» — зашевелилось воспрянув и, довольно бодро!

Довольно резко крутнув «против резьбы», я аж охнул, она воркующе вопрошает:

— «Он» уже простил меня, а ты…?

Переворачиваюсь на спину:

— Прощаю, конечно — куда от вас «двоих» деваться? Но тебе придётся отработать: сегодня и всю эту неделю… Ээээ… И всю следующую неделю — ты будешь сверху! Ну? Поскакали!

Перекидывает через меня ногу и «оседлав», откидывает рукой назад густую копну шевелюры:

— Вечно что-нибудь выдумываешь, охальник бестыжий… Ооо… Ой, как хорошо!

Прощаясь утром, говорю Софье Николаевне:

— Передай Аннушке, чтоб без меня ни на что не подписывалась.

Вытаращив по беспределу очи — чуть из орбит не выскочили, та аж отшатнулась в испуге:

— ЧРЕВАТО!!!

* * *

— Почему, я как неверный муж — последним замечаю «рога» на своей голове? — грозно вопрошаю Мишку, вызвав его на «ковёр», — почему у меня хотят увести из-под носа одно из самых лучших предприятий, а я про то не знаю и узнаю только случайно от случайного источника? Где твоя «внутренняя разведка», так её и тебя — перетак и разэтак…!

«За кадром» остался немой мишкин вопрос: как же так — о предстоящей смерти Ленина за месяц знал, а о том — что твориться под самым носом — не ведаешь⁈

Мол, что это за «ангел» такой⁈

Однако, я сделал вид — что так оно и должно быть. Пусть голову свою поломает в догадках — ему это полезно для развития интуиции. Поэтому продолжаю разнос:

— … Не хрен тебе в Ленинграде делать! Всю жизнь будешь в Ульяновске жить и следить: на каком сеновале и с какой целью — жениться или просто «побаловаться», Ванька Маньке сиськи мнёт.

Ответ Мишки меня просто убил:

— Серафим! Ты давно «почтовый ящик» смотрел? Я тебе ещё три дня назад сообщил о приезде американца из какой-то «Русско-американской индустриальной корпорации[1]».

Так, так, так…

Мучительно соображаю, что это за «зверь» такой забрёл в наши северные широты. Так и не вспомнив ничего:

— Любая «корпорация» — это очень серьёзно, Миша! Поэтому такое событие — относится к разряду чрезвычайных и неотложных и, ты должен был мне не записочки писать — а сообщить мне лично, срочно и немедля.

Обиженно надувшись:

— Попробуй тебе «сообщить», коль ты носишься по всей округе — подобно лосю с наскипидаренным хвостом! Ты ж только вчерась от нашего «Пассажира» приехал.

Побывал ингогнито с трёхдневной инспекцией у Дыренкова в АО «Россредмаш», проверил как у него идут дела по перенастройке производства к скачкообразному увеличению выпуска тракторов «Мужик» — запланированному на следующий год. Пока всё нормально, Николай Иванович — всё делает «по чертежу». Всё же имеются взятые на карандаш «отдельные недостатки» — над которыми я покорплю на компьютере, найду способы их исправления и, от имени «конторы» — в письменном виде ему подскажу.

Пока всё идёт по плану!

Несколько успокаиваюсь, ибо он со всех сторон прав, и:

— Ладно извини, Миша: я действительно запарился — с меня литр парного молока со свежими огурцами… Рассказывай, что знаешь.

— А что рассказывать? Я эту жид… Американскую рожу ещё в прошлом году на Всероссийской Выставке в Москве заприметил — очень он интересовался нашим шитьём. Так думал — чисто из присущего этому козьему племени любопытству.

Да, точно — было такое. Мы тогда с этой Выставки довольно быстро и не прощаясь слиняли: иначе думаю, предложение Аннушке — последовало бы гораздо раньше…

Мишка развёл руками, с не деланым возмущением:

— А тут — вон оно, что! Теперь приехал с переводчиком, разнюхал всё и предложил Анне Павловне оформить привилегии на Корпорацию, а ей самой — посулил ателье в Москве…

Интересное кино!

— Вот что, Миша… Напрасно ты так про человека: ведь он мог просто украсть модели и всё — пишите письма! И, фиг бы мы что сделали: с патентным правом у нас пока — полная шняга. На родное государство то, конечно — вполне можно оформить… Да нам с того, ничего не обломится.

Как известно, все изобретения в Советском Союзе до сих пор принадлежат трудовому народу — государству, то бишь. Лишь 12 сентября этого — 1924-го года, ЦИК СССР примет «Положение о патентах на изобретения» — хоть и с оговорками, возвращающий Россию к способам охраны прав изобретателей — сходных с общемировыми.

Барон, остался при своей — антисемитской точке зрения:

— Больше всего эти… Американцы еврейского происхождения — любят и умеют прикидываться честными. Если не украл — значит, ещё что более коварное затеял.

Впрочем, судя по интонации — Мишка уже откровенно стебался.

Многозначительно прищурившись:

— Я знаю. Однако, евреи — тоже люди, а вовсе не черти из Преисподней с рогами и копытами. Значит — их можно точно так же обдурить, став ещё более коварным чем они. А самый высший пилотаж, Миша — заставить врага работать на себя…

Тот, просто охренев от изумления, с неподдельным уважением:

— Ну надеюсь — ты такое сможешь провернуть… Как-никак — ангел!

— Ладно, Миша, иди и держи этого пинд… Американца, под плотным «колпаком».

Сам же доделав все неотложные дела того дня, нырнул в схрон с компом: посмотреть — что это за «Русско-американская корпорация» такая, нарисовалась на нашем горизонте?

* * *

Информации было практически ноль!

В нескольких книгах про эпоху НЭПа, которые я скачал в Инете — но не успел «там» прочесть, вскользь упоминалась эта созданная выходцами из России (по большей части — евреями) коммерческая организация возглавляемая неким Сидни Хилменом — уроженцем нынешней Литвы.

Проведя в 1921 году больше месяца в России и тщательно изучив воистину катастрофическую ситуацию — сложившуюся в нашей текстильной промышленности, тот предложил Ленину организацию совместного предприятия. Ильич разумеется, был совсем не против нежданно-негаданно подвернувшейся сладкой халяве и, вскоре был подписан официальный договор об организации РАИК и передаче ей девяти профильных заводов: шесть в Петрограде и трёх в Москве — при условии инвестиции не менее одного миллиона долларов.

Проведя довольно успешную пиар-компанию