бизнесменом в Америке — это на мой взгляд и, есть — «поиметь» Америку.

— «Самым богатым»⁈

— Ну хорошо — в первой десятке, я несколько погорячился.

Готов биться об заклад, как триста еврейцев на Синае — я купил его с потрохами!

Весь осыпавшись пеплом, докурив сигару, за неимением пепельницы, мистер Гейдлих затушил окурок в любезно подставленном мною горшке с фикусом и, вернувшись с небес на обетованную землю:

— Скажи ещё — я стану первым президентом-евреем…

Пальцем в него, как с плаката:

— ТЫ СКАЗАЛ!!!

А, что? Если правильно воспользуется моей инфой о «Великом депрессняке» — то запросто!

— Ещё скажу, что я стану первым человеком — поставившим на это деньги у букмекера. Хахаха!

— Хахаха!

Посмеявшись, Иохель Гейдлих посерьёзнел:

— Давай не будем забегать так далеко вперед, Серафим.

— Не вопрос, Иохель! Сперва реализуем наш «меморандум о намерениях», а дальше видно будет.

Переговоры в тот день шли долго, до самого ужина — после которого, мы с ним расползлись по своим «норам» — как дождевые червяки после марафонской дистанции.

Этот ж… Этот американец жид… Еврейского происхождения, с меня буквально — все жилы вытянул!

Я ему тоже вдоволь мозги «полюбил» — доведя чуть ли не до геморроидального припадка с попыткой суицида в особо извращённой форме. Но на следующий день к обеду — когда я пошёл на значительные уступки (хахаха!), мы пришли к взаимно приемлемому консенсусу.

Затем ещё через полтора дня, после затянувшегося весьма и весьма конструктивного срача, мы с ним набросали приблизительный план по переходу «Русско-американской индустриальной корпорации» под контроль «группы российских акционеров-инвесторов». Конечно, это «группой» буду я и мои «виртуальные клоны». Как это сделать — ещё думать и думать надо, но железобетонно уверен — у меня получится.

Мистер Гейдлих, оправдания мои не обманул: он сумел составить и затем навязать мне свой план так, что кроме альбома с моделями одежды — срубить себе хорошенький гешефт за мой счёт. Когда я под это дело подписался — он враз пришёл в хорошенькое расположение духа и расслабился — считая, что надул меня. Однако, мысленно рисую ему народную индейскую избу и про себя жизнерадостно похохатываю:

ФИГВАМ!!!

Конечно же, я деликатно промолчал об «лохматом тазе» — которым накроется его «РАИК» в конце следующего года, в результате затяжной забастовки рабочих-швейников в САСШ и финансового краха «Объединённого союза работников швейной промышленности Америки» (ACWA). Поэтому имею все основания считать, что мистер Гейдлих в этой истории — будет выглядеть полным лабухом.

Ну, что ж…

Бизнес, есть бизнес!

Когда перед его отъездом уже прощались, мне в голову пришла ещё одна идейка:

— Иохель, дружище, послушай… Чтоб нам с тобой почаще встречаться и общаться — не вызывая ничьих подозрений, я хочу — чтобы «РАИК» построила в Ульяновске фабрику готового платья «под ключ». Скажем так… Ээээ… На пятьсот швейных машинок.

Взяв его за пуговицу и смотря прямо в глаза:

— Только, уже никакого оборудования с пунктов сбора вторсырья! Всё должно быть самое современное и новейшее. Это можно оформить как концессию — чтоб обойти государственную монополию на внешнюю торговлю. Расходы фифти-фифти: ваше оборудование, наши — коммуникации и производственные здания.

К этому времени в архитектурно-строительном отделе «ОПТБ-007» уже перешли на проектирование промышленных зданий.

Затем, до чего-нибудь докопавшись — концессию можно будет расторгнуть, как это неоднократно делалось «в реале». Чего, например, мне будет стоить организовать забастовку в Ульяновске?

Раз плюнуть!

А вполне возможно, концессию можно будет использовать и использовать — для дел довольно далёких от нужд швейной промышленности.

Надолго зависает, но хорошенько подумав — говорит уклончиво:

— Я не обладаю полномочиями решать такие вопросы. Но я могу внести твоё предложение в Контрольном Совете и его… Как это по-русски?

— «Пролоббировать»?

— О, йес!

— Йес, йес… ОБХСС!

— Эскюз ми, не понял…?

— Непереводимый местный фольклор, Иохель… Не парься особо.

Аппетит, как говорится приходит во время еды и меня вновь осеняет:

— … А небольшую, но высокопроизводительную обувную фабрику? Скажем так… Ээээ… Полмиллиона пар обуви в год?

Через секунду урезал осетра: в Советской России — дефицит обувной кожи. Животноводство ещё не восстановилось после двух войн подряд и, произойдёт это не скоро — даже если мне удастся отменить (тьфу, тьфу, тьфу!) сплошную коллективизацию.

Уточняю:

— Обувной цех на сто тысяч пар обуви в год.

Нижегородскую губернию обую — и то ладно.

Хотя, имеется в задумках — пораньше познакомить хроноаборигеннов с знаменитой кирзой. Население, до сих пор рассекает в каких-то опорках — порою проявляя удивительную находчивость и изобретательность в деле самообеспечения обувью.

Тот, пальцы веером:

— Хотя, «РАИК» не имеет никакого отношения к обувной промышленности…

Пусть не имеет отношение, но через концессию на швейную фабрику — можно привести оборудование хоть для атомной электростанции, главное — табличку правильную на нём повесить и в «сопроводиловке» нужные буквы написать. Если таковое в Америке уже имеется, конечно.

— … Но если ты найдёшь «мани», всё будет о’кей, партнёр:

Что он сказал?

«Мани»?

МАНИ!!!

'Money, money, money

Must be funny

In the rich man’s world

Money, money, money

Always sunny

In the rich man’s world![2] '.

Тексты самых популярных песен зарубежной эстрады всех годов у меня есть. Надо только найти того, кто смог бы переложить их на ноты, а потом…

Это Клондайк!

— Иохель! А нет ли у тебя на примете толкового продюсера в области эстрадной музыки?

— Мюзикл?

— Он самый.

— В Америке всё есть.

Бодренько так:

— Тогда деньги найдём, партнёр.

Хорошо знакомы ещё по «лихим девяностым» русский бизнес: договариваются о сделке, потом один ищет товар — а другой деньги.

Не привыкать!

После этого, ваще: из самых тёмных подземелий души — вылезла уже давно знакомая «жаба» и стала вместо меня квакать:

— Иохель, дружище… Хочу вот наладить производство в СССР канцелярских принадлежностей: копировальной бумаги, скоросшивателей, дыроколов, анилиновых чернил, стальных перьев, скрепок, кнопок.

Всё это добро в Советской России, славной своей раздутой бюрократией — в данный момент не производилось, а импортировалось на сумму в пять миллионов(!) золотых рублей в год.

Ещё не успел американец ответить, как я несколько заискивающе, предъявляю следующую хотелку:

— Иохель, друг! Небольшую производственную линию по туалетной бумаге, а…?

Весь многонационально-многострадальный Советский народ (в том числе и ваш покорный слуга) — в лучшем случае вытирает жоп…пу газетами с портретами вождей, а