до её ключиц, покрывая их горячими поцелуями. Одежда была сброшена и всё произошло буквально само собой. Даже в памяти отложилось частично: помню, как упирался в стену, как мы меняли позы, пытаясь действовать прямо на ходу, как было неудобно, но возбуждение преобладало и мы продолжали, добивая себя до финала.

— Сегодня ночью… — пытался отдышаться я, ощущая, как по спине бежит пот, — повторим… Но по нормальному…

— В кровати, — улыбнулась она. Грудь девушки колыхалась вверх-вниз, ведь Люмия тоже не лежала бревном, активно мне помогая, отчего успела устать.

Меня порадовало, что у нас не было этого глупого момента стеснения, когда девчонка сама ощущает, как у неё буквально течёт по бёдрам, но до последнего мнётся, не в силах сделать первый шаг. Такой, например, была Колетта.

Люмия, к счастью, оказалась более адекватной. Ещё во время прогулки, когда мы держались за руки, она явно намекала на свою готовность. Правда я не ожидал, что наш первый раз окажется здесь… Местечко подвело, но в принципе… сойдёт.

Наколдовав немного воды, смыл пот и все любовные следы как с себя, так и с девушки, а потом, быстро одевшись, мы направились дальше, как ни в чём не бывало.

Вечером я ночевал у неё и половина ночи ушла на познание собственных тел. Похоже, я влюбился. Сука! Разумом ведь понимал, что это бред, но… чувства просто поют и полыхают страстью. То, что раньше казалось приятным и милым, теперь ощущалось красивым, прелестным, манящим… Мне нравилось в ней всё: небольшая грудь, довольно короткие волосы, веснушки, цвет глаз, тонкие губы… Отчего? Почему⁈

— Плевать, — шептал себе под нос, а потом склонялся над ней, чтобы запечатлеть ещё один поцелуй.

Тут мне в помощь пришёл небольшой опыт предыдущих отношений, потому что Люмия, кроме страстного желания и готовности на всё, не имела никаких знаний и навыков. Деревенская девочка была совершенно непорочна и хоть прекрасно знала о сексе, но никогда ранее с ним не сталкивалась.

Сейчас она с интересом осматривала мой член: крутила в руках, ласкала, наблюдала, как он поднимается и твердеет, пробовала с ним играть, а потом, по моей просьбе, взяла в рот, начиная работать язычком.

Ух!.. Моя ныне мёртвая невеста Мирелла, безусловно, имела куда больше опыта, но вот была ли в ней страсть? Определённо нет! В то время как Люмия брала именно ею! Море энтузиазма — это главное, а опыт приложится… Тем более, откуда девственнице его иметь? Такие навыки, признаться, вызвали бы у меня вопросы, хе-хе.

Вырубились уже под утро, усталые, но очень довольные.

«Индевос» продолжал своё плавание (поиск) ещё две недели. Пароход нарезал круги и пару раз мы даже натыкались на обломки непонятно чего: куски дерева, которые, очевидно, относились к нашей компании, но людских тел не было.

Долдрих уверенно утверждал, что их сожрали рыбы и разные морские обитатели.

— Падальщики, — хмыкнул он. — Ты ведь, Кирин, и сам рассказывал о том, как вы ловили рыбу, так откуда тогда вопросы, куда делась «пища», оставленная на поверхности залива?

Тут усач прав.

В конечном итоге, никого, кроме нас шестерых: меня, Ресмона, Люмии, Сидика, Тофера и Глаца, а также Каратона с Нортусом (сион, которого мы вылечили), спасти не удалось. Безусловно, всегда имелся шанс, что тот же Люсьен или кто-то из его магов смогли выжить, но просто не наткнулись на нас. Что тогда? Одно из двух: либо дезертируют, либо своим ходом направятся в Пойт-Нор, порт в Морбо, куда мы и держали путь.

Хотя нет, был ещё один вариант: без знания чёткого пути, они останутся дрейфовать в море, пока не погибнут. Шансов на это тоже немало, ведь шторм легко мог отбросить их вдаль от основного направления судов: всё-таки Аметистовый залив достаточно широк. Следовательно, в теории их могло вынести куда-то в море Печали или даже Гурен. Ха-ха, последнее — смешнее всего! Ведь именно в тех местах находился Дэсарандес и наша армия, на соединение с которой мы отправились!

Так или иначе, капитан добросовестно выполнял задание. И конечно же причина не в том, что через нас, как магов, провели, сука, весь грёбаный пароход!

Каждый день я зачаровывал каюты, двери, кровати, окна, столы, лавки и прочее-прочее… Ресмон сказал, что скоро окончательно переквалифицируется в производственника. Люмия вместе с Бирусом варила зелья, периодически присоединяясь к нам и помогая в ремонте, а пришедший в себя Каратон лечил экипаж корабля, убирая всем даже разные мелкие, практически не стоящие внимания проблемы: потерянные зубы, старые переломы, которые плохо срослись, перебитые в драках уши, криво вправленные носы, какую-то странную сыпь, чудовищно выглядящие мозоли на ногах и прочее-прочее, чем Бирус не занимался, считая не стоящим внимания.

Единственный плюс: мне удалось выбить из скупердяя Долдриха деньги за наши услуги. Цены, конечно, не сравнятся с гильдиями, но и монеты шли напрямую в наш карман, а не через пять пар рук гильдейских крохоборов.

В свободное время, которого тоже хватало, занимался зачаровыванием собственной одежды и «обменом опыта» с Бирусом и Каратоном. Самые интересные нюансы записывал в книгу, включая и рецепты алхимических настоек. На это с завистью смотрели абсолютно все. Потому что грамотных среди колдунов не было. А это, так-то, особенно при работе с такой вещью, как алхимия или руны, являлось ключевым. Одна из причин, почему маги вообще шли в гильдии, была в том, что память позволяла запомнить не так чтобы сильно много. Десяток-два рецептов или рунных комбинаций, а всё остальное попросту пропадало.

Как признался Бирус, свои рецепты он… зарисовывал: изображение нужной травы, помешивания и прочее. Всё подробно зафиксировано, причём так, чтобы сам парень сумел разобраться. Помогало, но требовало много места и времени на расшифровку. В то время как текст — это быстрее и проще.

Здесь не мог с ним не согласиться, но поделать ничего не сумел. Не было смысла учить его чтению и письму, это лишь забьёт ему голову лишней информацией, а навык всё равно освоить не успеет.

— Мне жить осталось четыре месяца, — с грустной улыбкой сказал корабельный колдун. — Сейчас в Пойт-Нор заедем, как раз на празднование объединения Империи, а там обратно, в