Вместе с Василевским он поспешил к Верховному главнокомандующему, чтобы убедить его воздержаться от наступательных действий на южном крыле советско- германского фронта.

Рекомендации Генерального штаба были учтены лишь частично: задачи наступления, предстоящего на юго-западном направлении, ограничились освобождением Харькова.

Действия советских войск под командованием маршала Тимошенко начались 12 мая и вначале развивались успешно.

— Вот видите, — упрекал генштабистов Верховный, — а по вашему настоянию чуть было не отменили такую удачную операцию!

Но уже к 19 мая фланговые контрудары гитлеровских дивизий под командованием генералов фон Паулюса и фон Клейста сделали положение критическим. За реку Оскол удалось отвести лишь часть советских войск; характер потерь был таков, что выгодное соотношение сил, как и стратегическая инициатива, здесь надолго оказалось на стороне противника.

Очередная неудача последовала на севере, где в окружении погибала 2-я ударная армия, чей командующий, генерал Власов, как позже выяснилось, встал на путь предательства. Вывести из окружения удалось только часть личного состава без тяжелой техники и вооружения.

Тем не менее 6 апреля 1942 года А. М. Василевскому было присвоено воинское звание «генерал-полковник», а 26 июня последовало его утверждение в должности начальника Генерального штаба: здоровье маршала Б. М. Шапошникова ухудшалось. Верховный главнокомандующий этим дал понять, что высоко ценит и уважает его мнение, а споры... что ж, в них рождается истина.

Прошло всего лишь два дня, и грозные события вновь потрясли советско-германский фронт. Группа армий «Юг» перешла в решительное наступление, чтобы достичь Волги и Кавказа, овладеть нефтью Каспия, отсечь военные поставки для Советского Союза через Иран и создать предпосылки для последующего успешного завершения войны.

Положение стремительно обострялось, и Александр Михайлович проводил гораздо больше времени в войсках, помогая командованию Брянского и Юго-Западного фронтов, нежели в стенах здания Генерального штаба. С июля внимание его было приковано к Сталинграду, и 23 августа, в день массированного воздушного наступления противника на город, он был там, под вражескими бомбами.

Генерал-полковник Василевский координировал действия войск, помогал командованию фронта создать оборону, организовывал контрудары и прием пополнений вплоть до прибытия Г. К. Жукова, на которого было возложено общее руководство всеми обороняющими подступы к Волге оперативно-стратегическими объединениями.

Особенно тяжелое положение сложилось к середине сентября. Фашистское командование начало решающий штурм, судьба города, казалось, висела на волоске, а спешно собранные пополнения, с потерями переправленные через Волгу, быстро таяли в жарком пламени сражения. Но именно тогда в Ставке Верховного главнокомандования состоялась беседа, во время которой определились и судьба битвы на Волге, и дальнейший ход войны в целом. В ней принимали участие всего лишь три человека: сам Верховный главнокомандующий, его заместитель Г. К. Жуков и начальник Генерального штаба А. М. Василевский.

Нанести мощные удары из районов севернее и южнее Сталинграда, чтобы окружить и уничтожить втянутую в бои за город группировку противника! Замысел был прост, строг и красив.

Успех операции во многом зависел от скрытности ее подготовки, и Сталин лично определял, кого и в какой степени привлекать к планированию. Поэтому изрядную часть кропотливой работы Александру Михайловичу приходилось делать в закрытом кабинете самому; карта, цветные карандаши, циркуль и курвиметр — вот, пожалуй, и все, чем пользовался военачальник, определяя порядок и последовательность разгрома противника в решающей битве войны. А ведь он параллельно руководил и повседневной деятельностью Генерального штаба, и выезжал в район Сталинграда для участия в подготовке ударных группировок.

3 и 10 ноября заместитель Верховного главнокомандующего Г. К. Жуков и начальник Генерального штаба А. М. Василевский провели совещания с управлениями Юго-Западного и Донского фронтов, проверили точность понимания поставленных задач и способов их решения, организацию взаимодействия с артиллерией, танками и авиацией. После этого генерал армии Жуков получил распоряжение подготовить отвлекающую операцию Калининского и Брянского фронтов, а генерал- полковник Василевский — координировать усилия всех трех оперативно-стратегических объединений сталинградского направления в ходе проведения контрнаступления.

До начала операции оставалось всего два дня, как вдруг последовал внезапный вызов в Москву. О причинах можно было только гадать, но, судя по всему, ожидавший его в Ставке «сюрприз» вряд ли мог быть приятным. Так и случилось.

— Ознакомьтесь, товарищ Василевский, — сказал Верховный, когда он вошел в знакомый кабинет, где члены Государственного комитета обороны в это время обсуждали хозяйственные вопросы.

Трудно сказать, что испытывал Александр Михайлович, читая письмо, подписанное командиром 4-го механизированного корпуса В. Т. Вольским; мол, запланированное наступление, безусловно, обречено на неудачу, и он, как честный член партии, просит отложить операцию или отказаться от нее совсем!

— На мой взгляд, никаких оснований для отмены подготовленной операции не существует, — сказал Василевский.

Утром следующего дня начальник Генерального штаба уже был в Серафимовичах, в штабе Юго-Западного фронта, который играл ведущую роль в первые дни операции, а затем направился в 5-ю танковую армию, наносившую главный удар.

Наступление началось в соответствии с планом, но густой снегопад резко снизил эффективность артиллерийского огня, не позволял использовать штурмовую авиацию. Лишь к 12 часам передовые дивизии смогли преодолеть первую позицию и продвинуться на 2-3 километра. Другие соединения, встретив ожесточенное сопротивление и постоянно подвергаясь контратакам, шли вперед крайне медленно.

Выход был один — ввести в сражение два танковых корпуса, 1-й и 26-й, предназначенные для развития успеха. Новая задача была поставлена соединениям быстро и четко. Их удар взломал оборону противника, и темпы наступления резко возросли.

К исходу дня танкисты продвинулись в глубину до 20 километров, разгромив попавшие под удар румынские части. Наибольший успех выпал на долю 4-й танковой армии под командованием генерала Кравченко: глубина ее продвижения достигла 35 километров.

На следующий день, 20 ноября, в наступление перешел и Сталинградский фронт. Условия погоды были еще более тяжелыми, но благодаря опыту предыдущего дня войска продвинулись на два десятка километров и здесь.

Вечером, докладывая Верховному главнокомандующему о ходе операции, Василевский счел нужным сообщить и об отличных действиях 4-го механизированного корпуса под командованием В. Т. Вольского...

23 ноября в районе Калача встретились воины Сталинградского и Юго-Западного фронтов. Кольцо вокруг вражеской группировки замкнулось! Генерал Василевский немедленно принял меры по созданию внешнего фронта окружения, а затем, по просьбе Сталина, полностью переключился на координацию действий сил, предназначенных для уничтожения окруженного противника.