«Это блики в лабиринтах измерений».

«Последнему сейчас туго?»

«Он не осознает, каково ему. То, что он уже выучил свое имя, еще не делает его Перворожденным. Стать частицей и структурным элементом Первополя ему не суждено».

«Откуда ты знаешь? Подсмотрел расписание рождений в дневнике Судьбы?»

«Взгляни, как ты привык. Твой корабль уже почти у цели. Видишь капсид вокруг Солнечной системы?»

«Очень слабо».

«Верно. Потому что он гаснет. Он истончается, так и не выполнив свою функцию…»

«Функцию… Я до сих пор не понял, в чем заключалась его функция. Что делали на планете метаморфы? И как связано образование капсида с бомбардировкой Солнца?»

«Напрямую – никак. Это были видимые людям звенья непрерывной цепи трансформаций. Все прочие звенья-события происходили в иных измерениях пространства и состояниях времени. Метаморфы готовили планеты к превращению их в структурные компоненты Последнего, наряду с множеством звезд, пылевыми и водородными скоплениями, гравитационными полями… и многим другим. Только действовать в качестве «шестеренок» им предстояло не в том виде, в каком вы воспринимаете свои планеты…»

«В пятимерном?» – Сергей невольно усмехнулся.

«Что-то в этом роде. В вашем языке нет слов и образов для описания этого состояния пространства».

«Но жить на таком фрагменте материи нельзя».

«Людям – нет».

«Ты меня успокоил».

«Да? Чем?»

«Освободил от сомнений и зарождающегося чувства вины. Поскольку мы отстаиваем свое право на существование, значит, все в порядке. Мы хорошие, а Перворожденные – плохие».

«Зачем тебе это деление?»

«Иначе никак. Человек бинарное существо. Для него очень важно знать, что на смену ночи обязательно придет день, а добро в конце концов уравновесит зло. Как бы ни казалось, что зло победило раз и навсегда…»

* * *

– Почетный караул – это приятно. – Горох озадаченно почесал переносицу. – Только это явно не почетный караул.

– Европейские крейсеры, до полной эскадры, – определил на глаз Воротов. – Ваша светлость, по-моему, нас окружают.

– Диспетчер лунной базы подлета требует новый код. – Командор Трентон тоже озадаченно взглянул на князя. – Говорит, что служба навигации сменила все позывные.

– Вы сообщили, что наш корабельный «гибрид» временно пользуется кодом номер один?

– Конечно. Но диспетчер твердит свое, как робот: «Код номер один отменен, введите позывные…» Что мне ответить?

– Ничего. Держите курс на орбитальный комплекс «Беркут».

– Он… сбит, ваша светлость!

– Что? Он выдержал даже вспышку! Это настоящая крепость. Как его могли сбить?

– Не могу знать, но в точке фиксации стационарной орбиты комплекса «Беркут» – пусто. Вернее, одни обломки. Такое впечатление, что по нему ударили ядерным снарядом повышенной мощности, причем без предохранителя.

– Не вытолкнули в гипер? – удивился Горох. – Ядерные взрывы, да еще на промежуточной орбите, да еще над Землей… это… За такое бошки надо отрывать!

– Да-а, – протянул Сергей. Он весь напружинился и смотрел на обзорный монитор так, словно был готов в любую секунду ринуться в рукопашную, причем прямо сквозь экран.

– Ваша светлость, сфера окружения смыкается! – встревоженно предупредил Воротов.

– Горох, к бою! – не отрывая взгляда от экрана, приказал Преображенский. – Кажется, меня пытаются низложить…

– Низ… чего? – пробормотал Горох, лихорадочно набирая нужные коды и вводя команды в боевой блок.

– Подсидеть, – перевел Воротов. – Кто, интересно узнать?

– Кроме Барышева, некому, – предположил Горохов.

– Нет, генерал умнее, чем ты думаешь, – возразил Сергей. – На такую авантюру мог решиться только кто-то особо нервный. Такой, каким был мой горячо любимый шурин…

– Нет, откуда ему взяться! – запротестовал канонир. – Мы же его завалили, там, на Сулле! Во всех смыслах. Таким калибром жахнули, чуть сами на воздух не взлетели!

– А Конта выжил, – озадачился Воротов. – Значит, и Василий мог уцелеть.

– Вот именно, – князь поднял кверху указательный палец. – Трентон, по моему приказу расстыкуете корабли! Воротов, на крейсер, я на «Шторм». Как только разойдемся, Горох откроет беглый огонь с фрегата. Понял?

– Так точно!

– Я зайду им в правый фланг, ты, Игорь, слева. Поливать непрерывно, но только с дистанции! Никаких кинжальных проходов! На все крейсеры у «Шторма» торпед не хватит, придется «шайбы» между ними закатывать. Если сунетесь ближе, чем следует, сами можете пострадать!

– Понятно, – Воротов кивнул. – А может, я на «Шторме»? Ведь только первую плюху им залепите, накинутся, как собаки…

– Ничего. – Князь нахмурился. – Пусть кидаются. Ты тем временем в атмосферу уйдешь.

– Я вас не оставлю!

– Надо, Игорь! – отрезал Преображенский. – Для наземных операций ты подготовлен лучше меня. Я не сумею незаметно пробраться во дворец. Помнишь, где вход в тайный подвал? Спустишься туда и уничтожишь пульт. Это сейчас самое главное. Кто бы ни захватил власть, следует лишить его «кнопки». Понимаешь?

– Тогда и бояться будет нечего. – Воротов понимающе прищурился. – Отнять у террориста заложников, а дальше его можно даже взорвать – не беда. Так?

– Вот именно.

– Простите меня, ваша светлость, но… почему вы так уверены, что справитесь со всей армией узурпатора силами трех кораблей? – вежливо, до сарказма, поинтересовался Трентон. – Даже лишив его возможности держать под прицелом весь мир – я правильно понял насчет «кнопки»? – так вот, даже в этом случае крейсер, рейдер и фрегат – это не эскадра, даже не патруль… Это… три мишени в тире! Против нас выступила целая армия, неужели вы не видите?!

– Не волнуйтесь, Трентон. – Князь ободряюще похлопал пожилого командора по плечу. – С этим «узурпатором» я уже сталкивался не раз и не два. Он…

– Полное дерьмо! – не выдержал Горох. – И как человек, и как военный…

– Лейтенант! – Трентон укоризненно взглянул на канонира. – Могли бы подобрать выражение и поприличнее!

– Пожалуйста, господин командор: князь Василий Борисович в военном деле полный профан…

– Ну вот… – одобрительно кивнул Трентон.

– И абсолютное дерьмо! – после недолгой паузы добавил Горох.

– Сергей Павлович! – Командор обернулся к Преображенскому, но тот лишь снисходительно махнул рукой.

– Да ладно вам, господин командор! – Горох усмехнулся. – Как будто не на военном флоте всю жизнь прослужили. Что, ваши подчиненные не ругались никогда? Боцманы, например?