Я подтвердил, что не стану.

— Вы знаете эльфов лучше очень и очень многих — это очевидно. Присутствовал ли кто-нибудь из них при нашем разговоре с прекрасной дамой, которая правит этими могучими женщинами?

— Вполне возможно, ваша милость, — ответил я, — но если и присутствовал, то я не знал об этом.

Мы сидели, потягивая пиво и задумчиво глядя в костер — слишком большой для любого из наших соплеменников, желающего зажарить мясо. Наконец Мардер сказал:

— Во время разговора о первом предмете кто-то прошептал, что это было сделано во имя любви. Мне кажется, слова были обращены к вам. Их произнесла королева?

Я ответил отрицательно и попросил Мардера не расспрашивать меня дальше, объяснив, что любым своим ответом я выдам друга.

— В таком случае я не стану, сэр Эйбел. Однако я задам еще один вопрос. Я не знал о присутствии особы, прошептавшей упомянутые слова. А ее величество, в чьем шатре мы находились, знали?

— Да, конечно, ваша милость. Она знала с самого начала, можете не сомневаться.

Затем Борда, красивая женщина ростом с грот-мачту каравеллы, сказала:

— Рыцарь не желает лезть в дела нашей королевы. Я мало знаю о рыцарях и ничего не знаю о герцогах. Но, похоже, рыцари умнее герцогов.

Когда я вернулся к своему костру, Поук и Анс спали. Какая-то женщина сидела у костра, грея руки, а Гильф дремал подле нее. Я спросил, чем могу быть полезен, и когда она обернулась, мне показалось, что это Линнет.

— Сядь рядом, — промолвила она, и голос принадлежал не Линнет. — Нет. Ты устал и выпил лишнего. Ляг и положи голову мне на колени, а я поговорю с тобой.

Я подчинился, и она много чего рассказала мне: о своем детстве в Америке, о знакомстве с моим отцом и о том, как они поженились.

Путешествие на юг было долгим и томительным, и однажды я попросил позволения поехать вперед, объяснив свою просьбу желанием увидеть Редхолл. Я галопом поскакал на юг по Военной дороге, предварительно велев Вистану, Поуку и Ансу присоединиться ко мне при возможности; и когда мы с Облаком скрылись из виду, мы взмыли в воздух и поднимались все выше и выше, покуда раскинувшаяся далеко внизу земля не стала походить на расстеленную на столе географическую карту: Военная дорога казалась нитью, а наше войско — отряды Била и Мардера и отряд дочерей Ангр, которых Иди вела в южные края, — ползущим по нити червем. Гленнидам, где жила Ульфа, представлялся с высоты темной точкой подле тонкого серебристого ручейка, а на берегу Гриффина я увидел место, где прежде находился Гриффинсфорд. Потом я разглядел Ирринг и разрушенный Иррингсмаут в месте впадения реки в море. Позади нас вздымались горы, могучая стена с парапетами из снега и льда, но Облако и Гильф — и я верхом на Облаке — поднялись много выше гор.

Наконец я увидел замок, подобный звезде. На зубчатой стене стоял Вальфатер — далекая крохотная фигурка, но ясно различимая. Одна рука скрывалась под длинной бородой, другая сжимала копье; на голове у него вместо широкополой шляпы, которую он носил во время странствований по дорогам Митгартра, красовался рогатый шлем — корона Вальфатера.

Наши взгляды встретились, и Облако тотчас же перевернулась в воздухе, обратившись копытами к Скаю, а спиной к нашему миру, — и теперь замок Вальфатера оказался под нами.

Если бы он поманил нас рукой, мы бы моментально спустились к нему. Но мы продолжали набирать высоту, хотя я чувствовал, что он хотел, или, по крайней мере, не возражал, чтобы я вернулся в его замок. Мы поднимались все выше и выше, пока Митгартр снова не оказался под нами.

Об этом мне неприятно упоминать: я принял за Редхолл другой замок. Я ошибся, и к воротам замка спустились Облако, Гильф и я; и я постучал в них большим железным кольцом, а потом нетерпеливо постучал еще раз, ибо было уже поздно. Наконец ко мне вышел слуга. Я спросил, Редхолл ли это (ибо замок стоял на дороге в Кингсдум), и он заверил меня, что нет, что Редхолл находится дальше к югу. В подтверждение своих слов он показал геральдические фигуры, изображенные на стене здания и на воротах, а потом предложил остановиться там на ночлег. Я поблагодарил слугу, но объяснил, что настроен заночевать в Редхолле. Уже тогда я знал, что мне не придется провести там много ночей, и хотел, чтобы их оказалось по возможности больше.

Дальше на юг поскакали мы во весь опор, а Гильф несся впереди, словно преследуя зверя по горячему следу, и наконец (к тому времени, когда любая другая лошадь уже давно выдохлась бы) я свернул в сторону, чтобы снова спросить, ибо мы покрыли значительное расстояние, и я опасался, что мы не заметили Редхолл в темноте и проехали мимо.

Ворота находились в плачевном состоянии, а дом за ними в еще худшем. Я уже собрался двинуться прочь, никого не тревожа, но в последний момент узнал в каменном изваянии перед входом фигуру мантикоры. Тогда я, разумеется, постучал, закричал и заколотил по обшарпанной, потемневшей от дождей двери рукояткой кинжала.

Ко мне вышла старуха со свечой, сгорбленная и почти беззубая. Понимая, что она может испугаться вооруженного мужчины, явившегося в столь поздний час, я назвал свое имя и сказал, что я всего лишь заблудившийся путник, не имеющий злых намерений.

— Очень жаль. Я надеялась, вы пришли убить меня.

— Всего-навсего спросить дорогу, — сказал я, — и сообщить добрые вести. Это Голденлаун?

Она молча кивнула.

— А где находится Редхолл?

— В полутора лигах отсюда. — Она указала на юг. — Там нет хозяина. Вряд ли они откроют вам, а у нас почти ничего нет для вас.

— Теперь там снова есть хозяин, — сказал я. — И хозяин этот — я, но я еще не видел своего замка.

При моих словах старуха немного выпрямилась, и, хотя она не улыбнулась, лицо ее просветлело.

— Инеистые великаны пришли сюда с первыми заморозками много-много лет назад.

— Да, — сказал я. — Я так и понял.

— Его тогда не было, сэра Равда. — Она пососала беззубые десны. — Ушел на войну. Он бы нас выручил. Вы останетесь?

— В Редхолле? На несколько дней, наверное.

— Здесь.

— Нет, я намерен лечь спать на своей собственной кровати, хотя кровать эту я еще никогда не видел. Я сказал, что меня зовут сэр Эйбел Благородное Сердце. В общем-то, это правда: такое имя я ношу уже много лет. Теперь мне надо привыкнуть представляться и сэром Эйбелом Редхоллом также.

— Я желаю вам доброй ночи, сэр Эйбел.

Дверь начала закрываться.

— Подождите, — сказал я. — Вы еще не услышали мою добрую весть.

— Я думала, это она и есть. И что за весть такая?

— Ваша хозяйка, леди Линнет, скоро вернется.

Старуха уставилась на меня немигающим взглядом и молчала так долго, что я уже решил, что она не произнесет более ни слова, и потому отступил на шаг назад, собираясь уходить. Тогда она спросила: