Запада, Имуги и его сын. Размеры их тел оказались слишком огромными для нашей территории, и они чуть не разнесли недавно отстроенные здания. С тех пор мы рады, только если они приходят по очереди.

Я ещё раз погладила морду маленького Имуги, улыбнулась, когда он попытался обвиться вокруг моих ног, но я выбралась из объятий, которые теперь с лёгкостью могли меня убить. Благодаря оставленному шраму он продолжал чувствовать во мне родню.

– Можешь полежать там, под солнцем, но по огороду не ползай и оставь в покое наших куриц, – позволила я, указав на пустое пространство в стороне. – А ты проваливай, – бросила я Эйдену, проходя мимо.

Мне не нужно было смотреть на него, знала, что, будь у него рот, язык и голосовые связки, он бы хохотал, довольный тем, какую реакцию вызывал.

Внезапно Эйден преградил мне путь, и я замерла. Обычно наш «разговор» на этом заканчивался, я уходила по делам, а Имуги со своим сыном уползал обратно то ли в пещеры, то ли в реки, которые они облюбовали, но сегодня Пятый Дракон хотел что-то ещё. Тело напряглось, но огромная змеиная голова выжидающе глядела на меня. Драконы, вернувшись в свои тела, не растеряли связи с хранителями, Раян говорил, что слышал голос Дракона Запада, когда тот появлялся поблизости от храма. Они могли общаться. Однако Имуги потерял способность говорить, и мне оставалось лишь догадываться о его желаниях.

На меня накатила усталость и какая-то тоска. Плечи сами собой поникли, я невольно потёрла пальцами оставленный мне шрам – оберег, защищающий меня от всех ядов. Может, этим он создал странную связь между нами? Эйден не сказал ни слова, но мне показалось, что я поняла, о чём он хотел поговорить.

Прощание.

Эйден выжидающе смотрел. Горло непроизвольно сжалось, челюсти заныли, и я торопливо заморгала. Я цеплялась за тлеющее раздражение, лишь бы только избавиться от привкуса слёз на языке. Меня должно переполнять облегчение, а не грусть. Я расправила плечи и приподняла подбородок, нацепив маску недовольства.

– Ты не выполнил свою часть сделки, – напомнила я. – Ты должен был уйти навсегда.

Большая голова очень медленно и нехотя кивнула. Даже без рта и человеческого лица я видела сожаление. Кажется, впервые Эйден действительно раскаивался в том, что натворил, обуреваемый местью. Я притворилась, что не заметила.

– Уходи, Эйден. Пришло время тебе и твоему ребёнку залечь на дно морское, а после вознестись, став настоящими драконами. Возвращайся, когда обретёшь свой истинный облик, тогда и поговорим, – последняя фраза вышла мягче, чем всё сказанное ранее.

Эйден наклонил свою массивную голову, я проглотила ком в горле и зашагала дальше, обогнув Имуги. Я проигнорировала благодарность и тоску, волнами распространяющиеся вокруг него.

Тысяча лет.

Ровно столько Имуги потребуется, чтобы стать драконом. Я была уверена, что Эйден вернётся, но ни меня, ни Раяна уже не будет в живых.

Я в очередной раз подавила неуместную тоску. Мне было жаль, и одновременно я была рада, что не проживу достаточно долго, чтобы вновь встретить Пятого Дракона и простить его.

Я оглядела пожарища листвы, вдохнула ароматы осеннего леса и приближающегося дождя. Вскинула взгляд на горную гряду на юге, где медленно клубились тучи, а далёкое ворчание грома напомнило о том, что пришли любимые нами осенние бури.