навсегда распрощаться с ней. Сейчас я смеюсь над собой. Я думала, что Кевин на школьном балу влюбляется в Белл, а на самом деле он в это время влюблялся в совершенно другую девушку.

У папы, казалось, дергался левый глаз. Он мало слушал речи Грейс. Его голову заполняли мысли о возможности необратимых действий. Вам знакомо чувство, когда вы избегаете чего-то ужасного, но почему-то вместо радости, вы начинаете думать о том, что могло бы случиться в обратном случае? Вы уже чувствуете огромный страх, мурашки пробегают по коже. А казалось бы, всё вроде даже хорошо, но вы отчего-то боитесь теперь только больше. Мой отец точно так же сидел между небом и землёй, не в силах перестать думать о том, что меня могло бы больше не быть.

— Я знала, что Белл остаётся этой ночью одна. И это было самым лучшим вариантом. Пока я пробиралась в ваш дом, знакомый до такой степени, что я знала даже пароль от сигнализации, мой дядя поджидал её у школы. Убивать так быстро её никто не хотел, но её испуг был бы бесценным. Мой дядя не преследовал её до самого дома. Она бежала так быстро, что он потерял её из виду, когда она неслась по лестнице у холма. Он признавался мне, что у него закололо в печени, и он потерял много времени, пытаясь отдышаться. Когда он подошёл к вашему дому, там уже никого не было. У нас не было абсолютно никаких догадок, где может быть моя подруга, но Белл снова оказала нам услугу, написав в общий чат, что Тони Райт забрал её к себе домой. Почему-то, с ней нам хотелось разобраться в этот же день. Мы прекрасно понимали, что потом её увезут куда-нибудь, где её будет не достать, так что мой дядя поехал к дому Тони. Но ничего не вышло.

Папа и половины не уловил из того, в чём только что признавалась Грейс, но он прекрасно уловил одно: это было что-то страшное, то, что творилось в голове этих двоих родственников было до безумия страшным сумасшествием.

— Но Беллу никуда не увезли, — еле шевеля языком, промямлил он. — Ничего не мешало вам прийти в наш дом.

— И попасться в вашу ловушку? — засмеялась Грейс. — Фил прибежал к Белл на следующий день, и в тот же день мы узнали о вашем тупом плане. Вот умора! Вы столько времени потеряли, ожидая, когда кто-нибудь придёт, а на самом деле лишь играли сами с собой, я в это время наблюдала за вами, заливаясь хохотом.

— А что насчёт письма?

— Письмо — это проявление моей искренности. Единственная, кому удалось избежать наказания — это Белл. Её не было в школе не так уж и долго, но за это время я почувствовало одиночество. Ни Кев с Филом, ни Эрика с Рэем, никто из них даже ни разу не заговорил со мной. Я вдруг поняла — Бэлл моя единственная подруга. Только она проявляла ко мне чувства дружбы. Без неё я даже ни разу не подходила к Эрике, как и она ко мне. Никто на меня и внимания не обратил, — злобно проговорила Грейс и замолчала.

Тишина сохранялась недолго. Точнее, она длилась дольше, чем длились обычные паузы, но все настолько увлеклись мыслями о безумии происходящего, что даже не успели за счётом времени. Грейс вдруг добавила:

— Белл всегда была добра ко мне — это её и спасло.

Уголки рта моего отца слегка приподнялись.

— Когда я узнала, что она встречалась с Тони, мне захотелось разрушить их отношения. Не знаю даже как объяснить это. Мне просто хотелось, чтобы она тоже не была счастлива, как и я. Если вы получили конверт с фотографиями, то знайте, что это была я.

— Что? — недоверчиво посмотрел на неё мой отец. — О каких фотографиях идёт речь?

— Я выслала снимки Беллы и Тони. Как они обнимаются и целуются.

— В этом не было необходимости, потому что я всё знал, — коротко отрезал мой отец. И хоть Тони и хотел что-то спросить, он жестом остановил его, и попросил Грейс продолжить рассказ.

— Я хотела дружить с Белл, — добавила Грейс. — А Эрика нам мешала. Тогда у меня впервые зародилась идея убить и её.

— Но до этого ты убила совсем другого человека.

— Кевин, — опустила голову вниз Грейс. — Все решили, что бедный мальчик был убит из-за своей речи, которую он произнёс в школе. На самом деле его не стала по моей вине. На уроке химии его поставили в пару со мной. Нам задали вырастить домашние кристаллы, и мы с ним решили делать это у него. Когда я пришла, всё действительно было хорошо, мы вполне мило общались, мне даже показалось, что я могу быть симпатична ему. И знаете, я прямо сказала об этом. Призналась, что он нравится мне. А он… Он усмехнулся. Он посмеялся надо мной. А потом ещё добавил, что ему нравится Джесс. Серая мышка Джесс. Что в ней такого?

Грейс обратилась к людям. Казалось, она делает это специально, чтобы получить ответы на свои вопросы.

— Искренность, — ответил отец. — Простота и великодушие.

— Это всё…

— Всё, чего нет у тебя, — продолжил за неё отец.

Она могла бы разозлиться, но молча кивнула, приняв это, как чистую правду.

— Я разозлилась на него, — продолжила она. — Я была в такой ярости, что схватила нож, лежащий на кухонном столе и…

Она не закончила, но все поняли.

— Единственный из всех жертв, который не был предупреждён, — задумчиво проговорила она. — Мой Кевин… Я долго жалела, что его больше нет. Я ненавидела себя за это, а когда в больнице сказали, что он может выжить, я встала перед серьёзным выбором. Подумать сложно, но Кевин мог бы жить, если бы я не подсыпала ему антибиотик в донорскую кровь. Мне стыдно, — и у Грейс проступили слёзы. — Но я снова убила его. Я прекрасно знала, что у него есть шанс. Но я так сильно боялась, что, очнувшись, весь город узнает обо мне… Я стояла перед сложным выбором: я или Кевин. В этом случае я была эгоисткой.

Пришлось принести для Грейс несколько салфеток и подождать, пока она придёт в себя, чтобы закончить свою исповедь. Прошло порядком двадцать минут, когда на готова была сделать это. Близилась последняя история, последняя жертва. Мечты и надежды Рэя Паттерсона.

— Итак, — сказала она. — Я уже говорила, что собиралась убить Эрику? Рэй здесь ни при чём. Он виноват лишь в том, что тоже забыл обо мне. Мне смешно теперь думать, что раньше я считала его своим другом. Фила, Кевина, Эрику и Рэя. Я достаточно сломала жизнь Фила, сломала