Самое главное и удивительное, что почти у каждого здешнего человека была своя система, свой неповторимый речевой строй, которым он (и каждый на свой лад) прокладывал дороги внутри языка. Примечательно, что взаимоотношения с грамотностью могли быть обратными – чем слабей грамотность, тем поразительней языковое творчество. Несомненно, одно с другим связано прочно и парадоксально. Выходит, что грамотность в некоторых случаях блокирует творческое речевое начало.

Вспоминаю моего соседа – дядю Гришу, царствие ему небесное. Григорий Трофимович Попов был один из самых испоконнейших и по судьбе, и по духу енисейских жителей. Без тайги и особенно реки, Батюшки-Анисея, он себя не мыслил. Единственная поездка в город стала для него страшным испытанием. Он жил рекой – вслушивался, всматривался, вчуивался в Енисей, каждое его дыхание ловил-переживал. Был ему Енисей как огромный термометр-барометр всей жизни, да оно и понятно – рыбак есть рыбак… Вечная зависимость от погоды у огромной воды. Запад ли верховка (юг) задует? «Че вода делат – прибыват или падат?» То на прибылую воду сети плесенью забьет, то сивер так закатат, что через не перейти.

Как-то он сказал (речь зашла про Красноярск): «город-то ране в Енисейска был». Город для него был с большой буквы – образ центра, енисейской столицы – независимо от названия.

Есть такое понятие «крень». Это особо плотная и смолистая древесина с одного бока дерева. Ее избегают при выборе лесины на изделие. Дядя Гриша высказал по этому поводу собственное мнение: что раньше делали из креневой стороны ствола полозья для нарт, что к такому полозу не «подлипат» снег, что он катится отлично, и вообще настолько кристаллически крепкая эта самая крень – что «дас топором – как соль отлетат!»

Вспоминается наш односельчанин – ветеран войны – Анатолий Семенович Хохлов. Разговорились с ним про березовые заготовки для нарты (для полозьев). Дядя Толя сказал, что, вообще, береза «кать имет хорошую», если только не «вертлявая». Кать – он произвел от слова «катиться». А витую (свилеватую) березу назвал вертлявой, будто она вертится (под топором, допустим). С глаголом «катиться» связан еще один термин: «некать» – пора или, скорее, состояние снега с шершавой поверхностью, который не дает катиться полозам и лыжам. Некать бывает в сильный мороз. Образовано по тому же принципу, что и небыль, нетель, нерусь. Еще хорошее слово «есть», обозначающее род верховой воды: «поводь».

В русском языке окраску однокоренным словам придают многочисленные суффиксы, приставки и окончания. И оказывается, у одного слова они остались, а у другого незаслуженно забылись, стерлись. Множественное число от слова «дерево» – «деревья» звучит привычно, а вот от слова «колесо» – «колесья» – уже по-старинному. На Енисее такое словообразование в порядке вещей. Старики говорят: «Поднял капканья», то есть насторожился. Точно так же брат Григория Трофимовича, дядя Петя, пожаловался, что на «Красноярска нету-ка билетьев нисколь». Соседка Серафима Ильинична Никифорова однажды сказала, что в магазин «привезли спагетья». Насколько сильны у этих людей правила жизни языка! Они и новые слова гнут по-старинному!

И вот слово уже видится со всеми связями, жилами. Так Енисейские старики учат нас помнить старинные языковые скрепы, что, будто черемуховой шаргой, сшивают понятия, людей, эпохи. И стыдно перед этими носителями национального духа за современное состояние языка.

Слово, по нашей вине порвавшее связи с миром, – как озеро, потерявшее сообщение с рекой, его породившей. Не так ли зарастают тиной и ряской виски, связывающие душу с родным и кровным?

Как руки, тянутся от каждого слова лучи смыслов, напоминают о великих взаимосвязях в Русском мире, о том, что, если не убережем язык – останемся окруженными словами-инвалидами с ампутированными конечностями, превратимся в одну огромную культю, и так и будем доковыливать на иностранных протезах.

Конечно, заимствования были и во времена подъема русской государственности. Сейчас ситуация особая и эти заимствования беспокоят уже не сами по себе, а как одна и форм натиска на Русский мир, попытка подмены духовного базиса нашего народа.

Приведу дословно учебный план, висящий на стене одного из элитных детсадов города Липецка:

1. Внедрение новых технологий обучения.

2. Программа «Мир открытий».

3. Обучение грамоте: формировать элементарную лингвистическую и культуроведческую грамотность.

4. Развитие логического и творческого мышления с использованием развивающих игр в воспитательном и образовательном процессе.

5. Обучение английскому языку и приобщение детей к культурным ценностям англоговорящих народов – иноязычной культуре.

6. Элементарные математические представления.

7. Элементарные естественнонаучные представления.

О России и родном языке ни слова. Я хотел этот план поставить эпиграфом в «Полете совы», но потом раздумал, так как он слишком лобовой и раньше времени раскрывает тему произведения.

Меня тут спросили на встрече в библиотеке: в происходящем чего больше – собственной нерадивости или вражьей воли? Вопрос вроде бы не совсем корректный, поскольку чужая политическая воля и чья-то слабость – вещи несопоставимые. А с другой стороны, человеческая недалекость – это одно из обстоятельств, с удовольствием используемых нашими недругами в своих целях. Хотя вопрос частый: происходящее с Россией – это что: злая воля наших врагов (мирового олигархата, ЦРУ, транснациональных корпораций и так далее, включая так называемую «пятую колонну» здесь) или следствие собственной нерадивости? Отношение к этому вопросу и является линией раздела нынешних патриотов и либералов, продолжающих спор славянофилов и западников, с той лишь разницей, что если в царской России участники диалога были плотью одного философского процесса и могли мирно общаться в нелитературной жизни, то теперь ряд представителей либерального крыла переходит огненную черту и оказывается среди политических врагов Отечества.

Поэтому вопрос этот скорее мировоззренческий. Процессы влияния одних держав на другие предполагают любые средства: и использование идеологических сторонников внутри интересующей страны, и работу с ее слабыми местами, такими как, допустим, равнодушие граждан. Но главным является вектор, заданный мировым процессом и теми, кто его возглавляет, потому что, манипулируя внутриполитическом курсом, можно то же равнодушие и другие качества человеков усиливать и ослаблять именно так, как этого требует твоя задача. И по большому счету важнее всего – как именно ты ко всему этому относишься. А когда слышишь весь этот инновационный набор, конечно, возникает ощущение подмены и имитации деятельности, выгодной всем участникам происходящего – и набивающим карманы внутри России, и режиссирующим историю за ее пределами. Конечно, тотальным проникновением всяких «блинхрендингов» мы обязаны еще и подчас ухудшающемуся уровню развития населения, точнее, некоторых его кругов, напрочь оторванных от корней культурных и национальных и подсаженных на телевизор. Но в конечном-то итоге именно отмена идеологии в нашей стране привела к такому положению дел. То есть причина все-таки политическая.