устройство, не прибегая к казням и изгнаниям граждан. Затем он решил двинуться дальше, чтобы, удалив войну от греческого моря, заставить царя сразиться за его собственную жизнь и сокровища Суз и Экботан и таким образом лишить его возможности возбуждать войну среди греков, сидя спокойно на своем троне и подкупая своекорыстных искателей народной благосклонности. Однако в это время к нему прибыл спартанец Эпикидид с известием, что Спарте угрожает опасная война в самой Греции и что эфоры призывают его прийти на помощь согражданам. Едва успела прийти к нему скитала, как Агесилай отказался от блестящих успехов и от могущества, и от заманчивых надежд и, оставив не свершенным дело, тотчас же отплыл. Он оставил своих союзников в глубокой печали по нему. (Ксенофонт: «Греческая история»; 4;1).

6) Коринфская война

Война в Элладе разгорелась благодаря проискам персов. Не видя другой возможности выпроводить эллинов прочь из Азии, Фарнабаз (советником которого был афинянин Конон) решил возбудить распрю внутри самой Эллады. Он отправил в Грецию родосца Тимократа, дав ему с собой 50 талантов, и поручил ему подкупить виднейших политических деятелей в греческих государствах. Тимократ побывал в Фивах, Коринфе и Аргосе и раздал деньги виднейшим демагогам. Принявшие взятку всячески старались опорочить лакедемонян в глазах своих сограждан. Это не требовало большого труда, так как грубая гегемония спартанцев вызывала возмущение во всей Элладе. Вскоре, не без происков фиванцев, началась война между опунтскими локрами и фокейцами. Когда фокейцы одержали победу, фиванцы вступили в войну на защиту локров. Фокейцы обратились за помощью к лакедемонянам. Лакедемоняне давно уже гневались на фиванцев и немедленно отправили против них две армии – во главе с Лисандром и царем Павсанием. Афиняне решили помогать фиванцам. Таким образом, через десять лет после окончания Пелопонесской войны началась новая всеэллинская война. (Ксенофонт: «Греческая история»; 3; 5)

Едва стало известно о вторжении фиванцев в Фокиду, Лисандр уговорил эфоров объявить поход против Фив и сам отправился во главе войска. Спустя некоторое время был отправлен с войском и царь Павсаний. Пройдя кружным путем, он собирался вторгнуться в Беотию через Киферон. Лисандр же с большим войском вступил через Фокиду. Он взял Орхомен и Лебидию. Письмом он предложил Павсанию выступить из Платей на соединение с ним к Гелиарту. Письмо это попало в руки фиванцев, и они оказались под Гелиартом раньше Павсания. Лисандр решил сначала подождать Павсания, но время шло, а царь не являлся. Тогда он в одиночку напал на город. Дав сигнал к наступлению, он с передовым отрядом приблизился к самым стенам. Тут фиванцы сделали вылазку, и Лисандр был убит вместе с тысячью своих солдат.

Павсаний узнал о поражении по пути из Платей в Феспии и поспешил к Гелиарту. Он хотел заключить перемирие и просить о выдаче тел, но между спартанцами старшего возраста поднялся ропот, они пришли к царю и с негодованием заметили, что вернуть тело Лисандра надо не посредством перемирия, но силой оружия, сражаясь вокруг павшего. Так говорили старики, но Павсаний, видя, что одолеть фиванцев и подоспевших им на помощь афинян дело трудное и что тело Лисандра лежит у самой стены и, стало быть, без перемирия его не легко будет взять даже в случае победы, послал к фиванцам вестника, заключил перемирие и отступил. Лакедемоняне уходили в унынии, а фиванцы провожали их крайне заносчиво, и, если кто-нибудь сворачивал хоть на шаг с пути на чью-нибудь землю, заставляли его ударами снова вступать на дорогу. Все это до крайности озлобило лакедемонян, они обвинили Павсания в нерешительности и трусости и предали суду. Обвинение грозило ему смертью, и он не явился на суд, а бежал в Тегею и жил там до конца своих дней в качестве молящего о защите на священном участке, принадлежащем Афине. (Плутарх).

Эфоры объявили сбор в новый поход. Было издано народное постановление, по которому предводительство войском вручалось, за малолетством царя Агесиполида (сына Павсания), его родственнику и опекуну Аристодему. Всего, по свидетельству Диодора, численность пелопонесцев простиралась до 23 тыс. чел. Их противники из Коринфского союза (в их число, кроме коринфян, входили афиняне, аргивяне, беотийцы и некоторые другие) смогли противопоставить Аристодему порядка 15 тыс. воинов. Сражение произошло в июле 394 г. до Р.Х. на берегах реки Немеи. После упорного боя лакедемоняне опрокинули сначала афинян (возглавляемых Фрасибулом), потом аргивян и, наконец, коринфян с фиванцами. В результате пелопоннесцы одержали решительную победу.

Тем временем Агесилай, пройдя через Фермопилы, двинулся по Фокиде, дружественно к нему расположенной. Но лишь только он вступил в Беотию и встал лагерем у Херонеи, пришло известие, что персидский флот под командованием Фарнабаза и афинянина Конона разгромил пелопоннесский флот у Книда. Спартанский наварх Писандр (шурин Агесилая) погиб. Из 85 пелопоннесских кораблей 50 были захвачены врагом. Остальные бежали. Чтобы не внушать воинам робости и отчаянья, в то время, как они готовились к борьбе, царь приказал людям, приплывшим с моря, говорить противоположное действительности – что битва была выиграна спартанцами. Он сам появился с венком на голове, принес жертвы богам за хорошее известие и отослал друзьям части жертвенных животных.

От Херонеи он выступил дальше и, оказавшись при Коронее лицом к лицу с противником, выстроил войско в боевой порядок, поручив орхоменцам левое крыло и став во главе правого. У неприятеля на правом фланге стояли фиванцы, на левом – аргивяне. Битва была чрезвычайно ожесточенной, так как лакедемоняне и фиванцы уже давно горели ненавистью друг к другу. Первое столкновение не вызвало, правда, упорной и длительной борьбы: фиванцы обратили в бегство орхоменцев, а Агесилай – аргивян. Однако и те другие, узнав, что их левое крыло опрокинуто и отступает, повернули назад. Агесилай мог бы обеспечить себе верную победу, если бы он не ударил фиванцам в лоб, а дал им пройти мимо и бросился бы на них сзади. Однако из-за ожесточения и честолюбия он сшибся с противником грудь с грудью, желая опрокинуть его своим натиском. Враги приняли удар с не меньшей отвагой, и вспыхнуло горячее сражение по всей боевой линии, особенно напряженное в том месте, где стоял Агесилай, окруженный пятидесятью спартанцами, боевой пыл которых послужил на этот раз спасением для царя. Ибо они сражались, защищая его с величайшей храбростью и, хотя и не смогли уберечь царя от ран, однако, когда его панцирь был уже пробит во многих местах мечами и копьями, вынесли его с большим трудом, сплотившись тесно вокруг него. Они многих врагов положили на месте и сами потеряли многих. Когда выяснилось, что одолеть фиванцев прямым