Шеллар отступил на несколько шагов и оперся плечом о ближайшее деревцо, пытаясь отдышаться. Нечто длинное, безглазое и зубастое, напоминающее одновременно змею и червяка, все еще извивалось и жадно разевало пасть, уже будучи разрубленным на три неравные части.

В иной обстановке Шеллар непременно дождался бы, когда диковинное животное сдохнет окончательно, чтобы рассмотреть поближе, пощупать, изучить, но сейчас ему чуть ли не впервые в жизни было совершенно безразлично, как оно там устроено, сколько рядов зубов у этого чудища и змея оно вообще или все-таки червяк.

Он не дал себя съесть, а все остальное было не столь важно.

Шеллар с сожалением отлип от дерева и отошел еще немного дальше, перед каждым шагом осмотрительно прощупывая почву костылем. Четверть часа назад он чуть не утонул, провалившись по пояс в трясину, и лишь природное хладнокровие и верный костыль помогли ему спастись. Поскольку бывший король еще с детства отличался сообразительностью и быстрым усвоением учебного материала, одного наглядного урока ходьбы по болоту ему хватило, чтобы усвоить основной принцип и больше не подставляться.

Только что он получил второй урок: внимательно смотреть следует не только под ноги, но и по сторонам, иначе можно запросто без этих самых ног остаться.

Присев на кочку, Шеллар осмотрел прокушенный в нескольких местах ботинок, поколебался пару мгновений и пришел к выводу, что снимать его — только зря время терять. Ядовито ли зубастое нечто, он не знал, и даже если бы знал, практической пользы от подобной осведомленности было ноль. Серьезных ран напавший хищник не нанес, а мелкие царапины нет смысла перевязывать. К тому же нога все равно левая, которой хуже уже не будет. Дыры в ботинке вряд ли могут всерьез кого-то волновать, когда в этом ботинке давно хлюпает вода пополам с грязью. А беспокоиться о возможной инфекции уже немножко поздно — за последние пару часов он успел прополоскать в болотной воде и более серьезную рану, чем только что полученные царапины. Поэтому нечего тут рассиживаться, сударь, в левую руку костыль, в правую меч, и вперед, к заветной пирамиде.

Да, фамильный меч тяжеловат, и нести его в руке неудобно, но третий урок, преподнесенный самонадеянному путешественнику суровой природой, гласил: хищники не предоставляют своему будущему обеду лишних трех секунд на то, чтобы достать оружие. А их впереди еще будет достаточно. Насчет прекрасной возможности утонуть в болоте маг не соврал, значит, и обещанные крокодилы скорее всего тоже реальны. Вот только одно плохо: когда обе руки заняты, нечем сражаться с комарами…

Когда вдалеке замаячили развалины, было всего два часа с небольшим, поэтому добраться до них удалось еще засветло. Здесь и решили остановиться на ночь.

Вопреки представлениям аудитории популярных сериалов у реальных жителей Каппы ночевка в развалинах не считалась опаснее ночевки под открытым небом в пустошах. Хищников хватало и там и там, но в заброшенных поселках можно было найти еще и какую-никакую крышу над головой, и стены, хотя бы относительно защищающие от тех самых хищников, и топливо для костра, и даже, если повезет, какие-нибудь полезные вещи, до которых не добрались вездесущие следопыты-собиратели. Последнее было особенно актуально для беглецов, не имеющих даже ложки с кружкой.

Кроме того, в развалинах всегда можно настрелять хотя бы крыс, что тоже важно для тридцати восьми голодных мужчин, которые выехали в дальний путь без завтрака, не нашли по дороге ничего напоминающего обед и даже на ужин не смогли припасти никакой дичи — не попадалась она сегодня что-то.

Едва беглецы вылезли из машины, неутомимый Кетмень мгновенно их опять построил, разбил на группы и раздал каждому указания. Самым боеспособным — произвести разведку, остальным здоровым, кому не хватило оружия, — двигаться следом за разведчиками и собирать все, что найдут полезного, тем, кто послабее, — обустраивать лагерь, а совсем немощным — лежать под машиной и ждать ужина. Если он будет.

Оба «карающих божества» оказались в группе собирателей-носильщиков, что весьма обрадовало Кангрема — он еще не забыл генеральную уборку под руководством деятельного волшебника и сильно подозревал, что обустройство под руководством убаса будет происходить точно так же. Элмар остался недоволен. Он полагал, что его место среди разведчиков-охотников, а в носильщики убас его запихнул только оттого, что плохо его знает. Открыто протестовать он не стал, чтобы не подрывать авторитет командира, но Витьке свое возмущение высказал.

— Ты совсем того? — опешил Кангрем, выслушав весь этот вздор. — Куда тебе в разведку, ты же безоружен, а там знаешь какие твари могут водиться? Был бы у тебя хоть меч твой, я б еще мог понять, а с голыми руками в развалины переться — какой смысл?

— Почему с голыми руками? — недоуменно переспросил Элмар. — Неужели там невозможно даже дубину выломать или палку найти? К тому же у меня есть вот эта замечательная прочная веревка, из которой можно смастерить…

Идущий впереди разведчик, бывший спецназовец из Семнадцатого Оазиса, по прозвищу Змей, обернулся и внушительно шикнул на них. Обиженный герой послушно умолк, так и не поведав миру, что можно смастерить из буксировочного троса и каких деталей для сего шедевра не хватает.

Боевая группа работала быстро и слаженно, словно ребята не сегодня познакомились, а много лет воевали бок о бок. Несколько ближайших зданий были осмотрены в считанные минуты и признаны безопасными и бесполезными — в них явно уже кто-то побывал и вынес все, что уцелело. Разведчики двинулись дальше, за ними на некотором расстоянии поплелись и добытчики.

Элмар так и не расстался с идеей соорудить себе какое-нибудь оружие из подручного материала: на каждом шагу он осматривался, отбегал в сторону, подбирал всякий хлам, пробовал на вес и на прочность, после чего с огорчением отбрасывал обломки и опять принимался высматривать что-нибудь увесистое и крепкое. Увы, сгнившие доски и ржавые трубы крошились в его могучих руках, как солома. Герой ругался, спутники деликатно хихикали, а Витька пытался объяснить, что за полтора столетия сохраниться могли только самые устойчивые материалы, и на улице они не валяются.

Элмар уже почти смирился, и тут-то им попался практически целый и почти не разграбленный особнячок. Видно было, что кто-то подбирался к этому кладезю ценнейших сокровищ и даже успел выволочь наружу два мешка (они так и стояли у двери, сиротливо прислонившись друг к дружке). Но дальнейшая судьба счастливого искателя сложилась не столь радужно, как он надеялся, о чем ясно свидетельствовали брошенная тут же на пороге винтовка, обрывки защитного костюма и красноречивое бурое пятно.

Разведчики остановились у крыльца, осмотрели винтовку и принялись встревоженно оглядываться по сторонам, что-то яростно обсуждая вполголоса. Сунувшись внутрь и осмотрев прихожую и коридор, трое остались у дверей, а спецназовец, подхватив найденную винтовку, вернулся к поисковой группе, ожидавшей на другой стороне улицы.

— Войдете в дом сразу за нами, — приказал он, внимательно всматриваясь в лица, словно искал кого-то. — На улице не торчите. Если у этого мешочника было при себе оружие и достаточно патронов и его все равно кто-то сожрал, велика вероятность, что здесь водятся граки. Может, конечно, он просто бдительность потерял от радости, но рисковать не стоит. Сожрали-то со всеми потрохами, даже сапог не осталось.