Макки смотрел на них во все глаза. В груди стало тесно и холодно. Что, если он неправильно понял Джедрик? Можно ли верить досадийцам, кем бы они ни были? Эта комната была ему уже знакома не хуже, чем его кабинет в Главном Центре. Именно здесь Джедрик преподала ему главные уроки досадийской жизни. Но… он понимал схему того, что она предлагала. Выброшенное тело с донорским эго всегда немедленно убивали. Почему?

– Ты все узнаешь, когда мы это сделаем.

Типично досадийский ответ: двусмысленный и очень неоднозначный.

Он оглядел комнату и не мог подавить удивление: неужели он знает это помещение всего несколько дней? Он снова посмотрел на светящиеся стержни. Еще одна ловушка?

Он понимал, что даром тратит драгоценное время, что надо решаться на действие. Но каково будет оказаться в теле Джедрик, нося ее тело так же, как он сейчас носит свое собственное? Пан-спекки умели переносить эго из одних тел в другие. Но с донорами при этом происходили какие-то немыслимые и неизвестные вещи.

Макки судорожно вздохнул.

Это надо было сделать. У них с Джедрик была одна цель. У нее было много возможностей использовать Пчарки просто для того, чтобы бежать отсюда, или для того, чтобы продлить себе жизнь… тем же способом, каким, как он теперь понимал, Брой использовал досадийский секрет. То, что она ждала Макки, заставило его поверить ей. Сторонники Джедрик верили ей – несмотря на то, что были досадийцами. Если ему и Джедрик удастся бежать, то Аричу придется столкнуться с абсолютно другим Макки, какого он не знал, а не с тем Макки, которого он, как невинную жертву, отправил в Чу через Окраину. Может быть, им удастся остановить Арича.

Приманка, однако, была вполне реальна. В этом нет никакого сомнения. Стряхнуть старое тело и получить взамен новое. Окраина была неиссякаемым поставщиком сырого материала: сильных, выносливых тел. Тел самых приспособленных, самых живучих.

– Что я должен делать? – спросил он.

Он почувствовал на плече ее руку и услышал ее голос.

– Ты истинный досадиец, Макки. Это поразительно!

Он посмотрел на нее, увидел, каких усилий ей стоило дойти к нему от двери. Он взял ее за талию и посадил на кровать, вблизи от стержней. Теперь она могла дотянуться до них рукой.

– Говори, что я должен делать.

Она смотрела на стержни, и Макки понял, что в Джедрик бушует ярость, ярость против Арича – воплощения “X”, воплощения неестественной, извращенной судьбы. Он очень хорошо ее понимал. Разрешение досадийской загадки опустошило его, но эта пустота была обрамлена такой яростью, какой он не испытывал никогда в жизни. В конце концов, он все еще агент Бюро саботажа. Он не хотел большего кровопролития на Досади, не хотел говачинских оправданий.

От этих мыслей его оторвал голос Джедрик, которую, как и Макки, снедали опасения и дурные предчувствия.

– Я происхожу из старинного рода еретиков. Никто из нас никогда не сомневался, что Досади – это результат преступления, и где-то есть высшее существо, которое когда-нибудь по всей справедливости покарает преступников.

Макки с трудом подавил вздох. Только не это, только не старая мессианская мечта! Эту роль он сыграть не сможет, даже ради сохранения планеты Досади.

Джедрик как будто прочитала его мысли. Наверное, с помощью имитационной модели, которую она хранила в голове, именно это она и сделала.

– Мы не ожидали, что явится какой-то герой и спасет нас. Мы понимали, что кто бы ни явился сюда, он будет страдать от тех же недостатков, от которых страдали все пришельцы, которых мы здесь видели. Вы все были такие… медлительные. Скажи мне, Макки, что движет Досади?

Он едва не ответил: «сила».

Она, видя его колебание, все же ждала ответа.

– Сила, которая позволит вам изменить жизнь, – ответил он.

– Я горжусь тобой, Макки.

– Но как ты узнала, что я…

– Макки!

Он глотнул, но все же произнес:

– Да, догадываюсь, что это было самое простое для тебя.

– Да, было намного труднее обнаружить твои способности и сделать из тебя досадийца.

– Но я мог быть…

– Скажи мне, как я это сделала, Макки.

Это была проверка, и он отчетливо это понимал. Как она могла с абсолютной точностью знать, что именно он был тем человеком, который ей нужен?

– Меня доставили сюда так, что этого не заметил Брой.

– А это нелегко. – Она посмотрела на потолок. – Время от времени они пытались выманить нас. Хэвви…

– Скомпрометирован и порочен.

– Он бесполезен. Иногда в глазах Хэвви просматривается чужак.

– Но у меня мои собственные глаза.

– Это первое, что сказал о тебе Бахранк.

– Но до того…

– Да?

– Они использовали Хэвви для того, чтобы он сказал тебе, что я приду… и он сказал тебе, что ты сможешь воспользоваться моим телом. Ему приходилось в какой-то степени быть с тобой правдивым. Ты читала его как открытую книгу, этого Хэвви! Какими умными они, должно быть, себя воображали! Мне пришлось быть уязвимым… Действительно уязвимым.

– Это первое…

– …что ты узнала обо мне, – закончил он ее фразу и кивнул. – Подозрения подтвердились. Все было завязано на мне. Я стал приманкой. Меня надо было устранить. Я был сильным врагом твоих врагов.

– Тебя злили правильные вещи.

– Ты видела это?

– Макки, вас, пришельцев оттуда, так легко читать. Так легко!

– Оружие, которое я привез… Предполагалось, что при попытке его использовать ты будешь убита. Все указания…

– Я бы это увидела, если была бы лично знакома с Аричем. Ты знал, что он для нас готовил. Моя ошибка заключалась в том, что я посчитала твой страх сугубо личным. Тогда…

– Мы теряем время.

– Ты боишься, что мы можем опоздать?

Он снова взглянул на светящиеся стержни. Что делал Пчарки? Макки чувствовал, что волна событий увлекает его, захлестывает с головой, уносит. Какую сделку на самом деле заключила Джедрик с Пчарки? По выражению его лица она угадала этот вопрос.

– Мой народ всегда знал, что Пчарки есть лишь орудие Бога, который держит нас в плену. Мы навязали сделку этому богу – этому калебану. Неужели ты мог подумать, что мы не сможем распознать тождество силы этой клетки и сил, удерживающих Стену Бога? Надо спешить, Макки. Настало время испробовать нашу сделку.

◊ ◊ ◊