Теперь пустой проход выглядел странным после того, как был забит солдатами. Когда по проходу шел Макки, вдоль стен виднелись лишь немногочисленные рабочие. Эти рабочие отмывали стены от пятен крови, оставшихся после говачинской атаки. Офицер, стоявший у стены вблизи от наблюдателя, не мог своим скучающим видом обмануть Цейланг – этот офицер следил за Макки. Трое солдат, присев на корточки, играли в кости на монеты, стопками сложенные возле каждого из игроков. Время от времени кто-нибудь из солдат передавал одну монету офицеру. Бригадир ремонтников стоял спиной к наблюдателю с блокнотом, в который записывал количество необходимых материалов. Макки и его охрана были вынуждены обойти этих людей. Когда они прошли мимо, офицер повернулся лицом к наблюдателю и улыбнулся.

– Этот офицер, – спросила Цейланг, – один из ваших людей?

– Нет.

Ракурс изменился, теперь стали видны сами ворота. Макки повернулся в профиль. Часовым у ворот стоял подросток со шрамом на правой щеке и сломанным носом. Макки не узнал его, но подросток наверняка его знал.

– Вы идете по вызову.

– Когда она выходила на связь?

– В десять.

– Пропусти нас.

Ворота открылись. Макки и его охрана прошли через них и скрылись от наблюдателя.

Юный часовой поднялся и бросился на объектив наблюдателя. Картинка исчезла.

Арич посмотрел на Цейланг и немного помолчал, прежде чем заговорить.

– Кто вызывал?

– Джедрик? – не задумываясь, сказала Цейланг.

– О чем свидетельствует этот разговор? Быстро!

– О том, что Джедрик заранее знала обо всех его действиях, о том, что она следила за ним все время.

– Что еще?

– Что и Макки знал об этом. Знал, что она осведомлена обо всех его передвижениях и действиях.

– У нее в голове лучшая имитационная модель Макки, чем та, которая есть у нас… там.

Арич ткнул рукой в фокус голографического изображения.

– Но осталось так много недосказанного! – воскликнула Цейланг.

Арич промолчал.

Цейланг закрыла глаза. Похоже, он пытается прочитать ее мысли. Это смутило ее.

Арич прервал ее размышления:

– Что ты можешь сказать об офицере и часовом у ворот?

Цейланг неуверенно покачала головой:

– Вы мудро поступили, отправив туда живых наблюдателей. Они все знают, когда за ними следят и как это делается.

– Даже Макки.

– Он не смотрел в объектив.

– Потому что с самого начала предполагал, что мы держим его под непрерывным наблюдением. Его не волновала возможность физического вмешательства. Он создал имитацию Макки, которая работала, служа фасадом истинного Макки.

– Это ваше предположение?

– Мы пришли к этому выводу из наблюдения Джедрик в ее отношениях с Макки. Она снимает слои имитации один за другим, каждый раз приближаясь к сердцевине.

Кое-что еще вызывало тревогу у Цейланг.

– Почему часовой у ворот вывел из строя наблюдатель?

– Очевидно, потому что таков был приказ Джедрик.

Цейланг вздрогнула:

– Иногда мне кажется, что эти проклятые досадийцы вертят нами, как хотят.

– Ты права! Именно поэтому мы отправили туда нашего Макки.

◊ ◊ ◊

Это было за полчаса до того, как Джедрик и Макки оказались в холле, ведущем в ее апартаменты. Макки понимал, каких усилий стоило Джедрик скрывать безмерную усталость. Он внимательно смотрел на нее. Она изо всех сил старалась выглядеть бодрой и оптимистичной. Не было никакой возможности понять, что на самом деле происходило в ее голове. Макки даже не пытался нарушить молчание. У него были собственные заботы.

Где настоящая Джедрик? Как она собирается использовать Пчарки? Сможет ли он ей противостоять?

Он понимал, что близок к разгадке тайны Досади, но перспектива удвоить ставки в этой игре переполняла его сильными сомнениями.

Возвращаясь из проекционного зала, они попали в странную ситуацию, словно специально запланированную для того, чтобы посеять в них растерянность и страх. Все было подготовлено для их передвижения – охрана предупреждена, лифты наготове, двери открыты. Но каждый раз, когда они думали, что путь свободен, им что-то мешало. Да, их задерживали действительно важные обстоятельства, но если взять их в совокупности, то можно было невольно задуматься о заговоре.

Отряд говачинов у семидесятых ворот хотел сдаться, но потребовал переговоров. Одной из адъютантов Джедрик не понравилась подобная ситуация. Что-то в предложении о капитуляции показалось этой женщине подозрительным, и она решила обсудить свои сомнения с Джедрик. Она остановила их на полпути, в первом холле после проекционного зала.

Адъютант оказалась пожилой женщиной, которая живо напомнила Макки лаборанта-урива из БюСаба, славившегося своим неприятием компьютеров. Этот тип дотошно ознакомился с подробностями изобретения и эволюции компьютеров и донимал всех своих слушателей рассказами о злоупотреблениях ДемоПола. История человечества снабдила его неисчерпаемым материалом о периодических бунтах людей против порабощения машинами. Однажды он своими рассуждениями припер к стенке даже Макки.

– Вот, смотри! Смотри на этот значок: «GIGO». Это очень старый значок, он висел уже над самыми древними компьютерами. На самом деле это акроним: «Мусор на входе – мусор на выходе»[1]. Они уже тогда все знали.

Да, эта женщина была очень похожа на того урива.

Макки прислушался к ее опасениям. Она ходила вокруг да около, не говоря ничего конкретного. Помня о сроках Арича и о крайней усталости Джедрик, Макки решил все взять на себя. Данные адъютанта несмотря на сумбур были точными. Она клялась, что их проверяли другие, и не один раз. Наконец у Макки лопнуло терпение.

– Кто ввел данные в ваш компьютер?

Женщина оторопела от неожиданности, но Джедрик, повернувшись к Макки, ждала ответа.

– Мне кажется, что Холджанс, – ответила адъютант, – а что?