1992 г., но были отстранены Центральной избирательной комиссией, будучи обвиненными в расизме. Впрочем, цели, которые ставило перед собой движение Кагане Хай, были далеки от политических. В ноябре 1992 г. четыре подростка, активисты движения, бросили гранату в арабскую сапожную мастерскую в Восточном Иерусалиме, убив хозяина и ранив десятерых человек. Вскоре после этого движение организовало в Нью-Йорке “Комитет за свободу молодежи” с целью сбора средств для оплаты адвоката юных террористов. Движение Кагане Хай также преуспело в сборе средств для своих собственных нужд, и через посредство своего отделения в Бруклине и раздела объявлений в “Джуиш пресс” собрало несколько сот тысяч долларов. Деньги использовались в основном для нужд поселения Кфар-Тапуах, для организации военизированного тренировочного лагеря возле Нью-Йорка, а также для приобретения оружия на израильском черном рынке. На протяжении ряда лет члены движения совершали акты насилия, причем по большей части не против террористов, а против мирных жителей палестинских деревень.

Воинственность поселенцев американского происхождения превзошла все мыслимые пределы в феврале 1994 г. Молодой врач Барух Гольдштейн, выходец из США, сумел проникнуть в хевронскую мечеть Ибрагима во время молитвы и открыл стрельбу из автомата. Он убил 29 человек, ранил более 100 и не прекращал огонь, пока бывшие в мечети арабы не отобрали у него оружие, после чего его забили до смерти. Гольдштейн был из соседней с Хевроном Кирьят-Арбы (Гл. XXII. Израиль закручивает гайки; Гл. XXVI. Эпитафия Партии труда), поселения, известного тем, что его жители начинали брать закон в свои руки и нападать на палестинцев еще задолго до первой интифады. Гольдштейн, убежденный сторонник идей Кагане, утверждал, что не существует возможности жить в мире с палестинцами, этими “нацистами сегодняшнего дня”, и был ревностным противником мирного процесса “Осло”. Собственно говоря, ему и удалось нарушить ход этого процесса. Устроенная им бойня в мечети привела к тому, что передача Газы и Иерихона Палестинской автономии была отложена, и прежде чем Ясир Арафат согласился возобновить контакты с израильскими руководителями, Рабин был вынужден на протяжении нескольких месяцев мириться с присутствием иностранных наблюдателей, на которых был возложен “мониторинг” процесса передачи территорий.

Случившееся самым зловещим образом предопределило всю дальнейшую совокупность действий, предпринимавшихся правыми силами для саботажа последней стадии “передачи полномочий” палестинским властям. К середине и особенно к концу 1990-х гг. движение Кагане Хай, с его постоянно пополняемыми из американских источников фондами, являлось лишь одной из достаточно многочисленных группировок, берущих закон в свои руки и имеющих в своем распоряжении самое различное оружие, включая минометы и установки для запуска ракет. “Мы говорим о гражданской войне, — заявил мэр Кфар-Тапуаха Давид Аксельрод, также выходец из США. — Мы никогда не согласимся отдать еврейские земли в нееврейские руки”. Поселенцы развернули широкую кампанию с целью подрыва любых усилий по созданию палестинского государства на Западном берегу, и становилось все яснее, что воинственные правые группировки намерены перейти к активным действиям против арабского гражданского населения — подобно тому, как действовали французские колонисты в Алжире. Если рассматривать самые недавние (август 2005 г.) события, связанные с эвакуацией из Газы, в качестве прецедента, то очевидна возможность, в обозримом будущем, еще более серьезных столкновений поселенцев с силами Армии обороны Израиля. И в таких вызывающих подлинную тревогу событиях особо значительной может стать роль выходцев из Северной Америки, составляющих меньшинство среди поселенцев, но способных сыграть решающую роль в конфликте — благодаря активности, наличию денежных средств и оружия, а главное — в силу идеологии непримиримого фанатизма, носителями которой они являются.

Иерусалим: возможно ли разрядить бомбу замедленного действия?

Когда, по следам соглашений “Осло-1” и “Осло-2”, израильтяне и палестинцы приступали к выработке формулы, на основе которой можно было бы развить и завершить мирный процесс, они неизменно сталкивались с самой сложной проблемой, препятствующей выходу из арабо-израильского тупика. И это не был вопрос статуса Палестины. Прибегая (а возможно, и не прибегая) к насилию, в той или иной степени представлялось возможным решить и проблему демонтажа израильских поселений, и проблему “передачи полномочий” палестинцам. Однако вопрос о будущем статусе Иерусалима составлял главную трудность для представителей обеих сторон, и это не зависело от их добрых намерений и опыта израильско-палестинских переговоров.

Впрочем, первоначально усилия по нахождению дипломатических решений отнюдь не казались абсолютно бесперспективными. Принимая участие в церемонии подписания “Декларации принципов”, проходившей в Белом доме в сентябре 1993 г., Ицхак Рабин дал ясно понять, что готов достичь соглашения по Иерусалиму. Относясь со всей серьезностью к вопросам, вызывающим обеспокоенность арабских партнеров, он признал, что будущее Святого города является центральным вопросом достижения мира между израильтянами и палестинцами. Более того, имелось множество различных планов и предложений относительно урегулирования иерусалимского вопроса. Один из таких планов, основанный на концепции “Городской зоны Большого Иерусалима”, предусматривал расширение городских границ таким образом, чтобы включить в состав города Рамаллу на севере и Вифлеем на юге, а также еврейские поселения Маале-Адумим на востоке и Гиват-Зеэв на северо-западе. В рамках такого плана (формальная цель которого определялась как “облегчение нагрузки на дорожную сеть и канализационную систему города”) палестинцы получали возможность разместить свое правительство хотя и вне пределов собственно Восточного Иерусалима, но при этом внутри “Городской зоны Большого Иерусалима”. Другой альтернативный план, поддержанный в 1970-х и 1980-х гг. заместителем мэра Иерусалима Мероном Бенвенисте, предусматривал (по лондонской модели) совокупность отдельных “городов” в рамках “муниципального совета” Большого Иерусалима. Каждый из городов — еврейский, мусульманский, христианский — должен был управляться своей мини-администрацией и, возможно, иметь свое здание городского совета.

При всем при этом на пути решения иерусалимского вопроса стояли, по меньшей мере, две неодолимые проблемы. Первая из них была политической. На протяжении 28 лет своего пребывания на посту мэра Иерусалима (1965–1993 гг.) Тэдди Колек прилагал самые решительные усилия для улучшения качества жизни как еврейского населения города, так и, по окончании Шестидневной войны, арабского населения. Однако после выборов в кнесет г., приведших к власти Ликуду действия Коле-ка в интересах арабского населения Иерусалима стали значительно менее эффективными. Отчасти это было связано с правительственной политикой, когда при Менахеме Бегине и Ицхаке Шамире началось поощрение поселенческой деятельности евреев в Восточном Иерусалиме. К началу XXI в. около 190 тыс. евреев переселилось за пределы границы, ранее разделявшей город на две части. Находясь под политическим давлением, Колек был вынужден размещать этих жителей, причем во многих случаях за счет конфискации “общественных” земель (хотя и выплачивая за это компенсацию), а также предоставлять возможность частным израильским инвесторам строить на территории Восточного Иерусалима жилые дома и деловые здания для нужд еврейского населения. На протяжении десятилетий в этих предназначенных для еврейского