litbaza книги онлайнРоманыМужчины свои и чужие - Кэти Келли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 117 118 119 120 121 122 123 124 125 ... 129
Перейти на страницу:

– Не позволю.

В конце концов Кирстен тоже оказалась задействован­ной.

– Поверить не могу, что тебе это удалось, – сказала Эмма неделю спустя, когда они ехали в гостиницу, где долж­ны были встретиться с отцом и сиделками, которые соглаша­лись работать в их доме.

– Он звонит мне непрерывно, – пожаловалась Кирс­тен. – Прежде всего оказалось, что он не умеет пользоваться стиральной машиной, с этого все началось. Вчера он сломал пылесос, а что касается микроволновки, то тут вообще гово­рить не о чем. Я сказала, что я ему не рабыня, черт побери, и он может научиться все делать самостоятельно. А еще, – она ухмыльнулась, – я выдала ему по полной программе за его паскудное обращение с тобой. Сказала, что ты самая лучшая дочь на свете и что поделом ему, если он никогда тебя боль­ше не увидит.

– В самом деле? – восхитилась Эмма. – Очень мило с твоей стороны.

– Ну, если он с тобой помирится, он перестанет звонить мне ежеминутно, так что я и про свои интересы не забыва­ла, – призналась Кирстен.

Эмма засмеялась. Кирстен никогда не меняется!

Эмме показалось, что отец, стоящий в холле, стал мень­ше ростом и похудел. Она снова ощутила знакомое чувство вины, но Кирстен подтолкнула ее локтем.

– Только не вздумай его жалеть и извиняться, – предуп­редила она. – Это отец должен перед тобой извиниться. Ма­мина болезнь не оправдание для того, чтобы превращаться в еще большего негодяя.

Джимми извиняться не привык.

– Привет, девочки, – пробормотал он. – Я договорился встретиться в баре. Пошли туда.

– А ты ничего не хотел сказать, папа? – напомнила Кирстен.

Джимми впервые поднял глаза на Эмму.

– Извини меня, – сказал он. – Я был тогда к тебе не справедлив.

– Прощаю, – сказала она.

На большее рассчитывать не приходилось. Отец извинил­ся только за один день. Но она сама виновата, что всю жизнь изображала из себя жертву, разрешала помыкать собой. Сей­час самое главное – наладить отношения, чтобы вместе уха­живать за Анной-Мари.

– Так мы идем в бар? – спросила она.

Результаты анализов оказались неожиданными. С ними обоими было все в порядке. Никаких причин, чтобы не бере­менеть.

– Мы называем это необъяснимым бесплодием, – ска­зал гинеколог. – Обычно люди в вашем положении просто ждут и надеются. Но раз вы и так ждали достаточно долго, то можно» попробовать искусственное осеменение, – добавил он.

На улице Пит так крепко сжал ее руку, что стало больно. Эмма видела, что он закусил губу, боясь заговорить из стра­ха, что она разрыдается. Странно, но она как раз не расстро­илась, наоборот, воодушевилась. Раз не ее собственное тело ее предало, значит, можно что-то сделать. Главное, после не­скольких лет сомнений она знала правду. И правда дала ей надежду, стала бальзамом для ее измученной души.

– Пит… – Она повернулась к нему и погладила по глад­ко выбритой щеке. – Я не расстроилась, милый, правда.

Она видела, что он ей не верит. Его обычно открытое, улыбающееся лицо было мрачным. Ведь он не прочел столь­ко книг про бесплодие, как Эмма. Он решил, что такой ре­зультат – худшее, что может быть, но он ошибался.

– Разве ты не понимаешь, Пит? – взмолилась она. – Мы можем начать все с начала. Раньше мы все суетились, бо­ялись говорить на эту тему и о будущем. Но ведь они не нашли у нас ничего, что бы мешало. – Она улыбнулась. – «Необъяснимое бесплодие» означает, что я могу никогда не иметь ребенка, а могу забеременеть завтра.

Пит мгновение молча смотрел на нее, потом просиял. Он схватил ее на руки и закружился с ней, вопя со всей мочи:

– Я тебя люблю!

Эмма прижалась к нему, откинула голову и тоже радостно закричала, не обращая внимания на прохожих, оборачи­вающихся на счастливую пару.

– Что теперь? – спросил Пит. – Давай начнем немед­ленно, прямо сейчас!

29

Клоди швырнула пустышкой в Ханну. Прижимая плечом телефонную трубку, Ханна подняла пустышку, сунула ее в стерилизатор и дала дочери другую. Увидев взгляд матери, Клоди, очень развитая для своих четырех месяцев, решила оставить пустышку себе. До рождения дочери Ханна считала пустышки дьявольским творением и палочкой-выручалочкой ленивых матерей. Своему ребенку она пустышку не сунет. Но после двух месяцев непрерывного визга одна добрая со­седка, с которой она познакомилась в парке, посоветовала ей забыть все высокие принципы и купить сразу целую упа­ковку.

– Покой и принципы не всегда сочетаются, – сказала она. – Я клялась себе, что никогда не буду ими пользовать­ся, но не выдержала, – и посмотрите сейчас на моих детей. Рано или поздно они сами от них благополучно отказывают­ся. Поверьте, выпускные экзамены в колледже никто не ходит сдавать с пустышками во рту.

Ханна вняла совету, и в доме воцарился мир.

– Нам нужна еще одна официантка, – сказала она в трубку. – Одной недостаточно. У нас будет пятьдесят чело­век, как вы, наверное, знаете, раз поставляете нам еду. Од­ной не справиться.

Ее собеседник понес какую-то чушь, и Ханна с трудом сдержалась, чтобы не швырнуть трубку. Почему Феликс на­стоял, чтобы они обратились именно в эту фирму, понять не­возможно. Видно, какой-то приятель посоветовал. Сама она считала, что вся эта затея вообще слишком дорогая, и не воз­ражала бы все отменить – тем более что ей вовсе не улыба­лось изображать из себя вторую официантку на этой прокля­той вечеринке.

– Послушайте, – сказала она, – мне нужны две офици­антки, или считайте, что я отказалась от ваших услуг.

Она повесила трубку и крикнула:

– Мерседес!

Мерседес была очаровательной француженкой лет девят­надцати, которая вполне подошла бы для обложки «Вог» и которая никогда не проявляла инициативу. Ее всегда прихо­дилось просить. Высокая, стройная, с бесконечными ногами, длинными платиновыми волосами и большими голубыми глазами, она вошла в кухню, пощелкивая каблуками, в чер­ных джинсах и розовой блузке, чьи концы были небрежно за­вязаны на талии.

– Qui! – выдохнула она.

– Ты не могла бы погулять с Клоди? – спросила Хан­на. – Мне надо еще в несколько мест позвонить, а она хны­чет.

– Но я же должна сделать себе маникюр! – жалобно ска­зала Мерседес.

У самой Ханны ногти были не покрашены, и, скорее всего, таковыми и останутся, потому что ей предстояла еще куча дел по Организации вечеринки, которую они вообще-то не могли себе позволить.

– Мерседес, пожалуйста! – взмолилась Ханна. – Завтра можешь взять себе выходной.

На какое-то мгновение Ханна вспомнила свою работу в офисе, где она могла уволить кого угодно. Теперь же ей при­ходилось умолять собственную няньку о помощи. Предпола­галось, что Мерседес работает по шесть часов пять дней в не­делю. Но через месяц, после того как ей удалось вывести де­вушку из тоски по дому, Ханна, по сути, начала заменять ей мать, а Мерседес вела себя так, как она, по-видимому, вела себя дома. Часами висела на телефоне, часто впадала в тоску, считала за труд даже вытаскивание посуды из посудомоечной машины. Она любила Клоди, но терпеть не могла ее кормить и менять пеленки. Заставить Мерседес погулять с девочкой было сложнее, чем вынудить главарей НАТО принять едино­гласное решение.

1 ... 117 118 119 120 121 122 123 124 125 ... 129
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?