Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Девочки, идите в гостиную и посплетничайте, – предложил Дуг. – А мы тут наведем порядок.
Он не смог себе отказать и нежно поцеловал Лиони, когда она выходила их кухни.
– Прямо голубки! – поддразнила Эмма. Лиони счастливо улыбнулась.
– Ты и сама выглядишь вполне довольной, – заметила Ханна, обращаясь к Эмме.
Пришла очередь Эммы просиять:
– У меня потрясающие новости, Ханна. Я беременна! Шесть недель! И представь себе, я даже не обратила внимания на задержку. Это я-то! Наверное, я просто потеряла всякую надежду. Но тут моя грудь выросла и стала очень чувствительной. Выходит, для меня это главный тестер.
– Невероятно, – сказала Ханна. – Я так за тебя рада!
– Спасибо, – улыбнулась Эмма. – Я знаю, что случилось: я просто перестала паниковать. Мы собирались попробовать искусственное осеменение, и у меня появилась надежда. А оказалось, ничего такого и не нужно. – Она взяла Клоди на руки и прижала ее к себе. – Я так счастлива – слов нет. Жаль только, мама никогда не узнает своего первого внука или внучку…
Все помолчали.
– Как она? – спросила Ханна, чувствуя себя виноватой за то, что не была в курсе событий в жизни Эммы. Она только знала, что Анне-Мари значительно хуже, и она большую часть времени находится под присмотром сиделок.
– У нее есть хорошие дни и плохие дни, – сказала Эмма. – Она принимает новое лекарство, оно ей помогает. Она нас всех узнает, стала спокойнее, но все равно катится вниз. – Эмма печально помолчала. – Постепенно начинаешь к этому привыкать, хотя все равно сердце разрывается. Тем важнее для меня этот ребенок. Получается, что мы медленно теряем маму, но обретаем нового человечка.
– Извини, что я редко тебе звонила, – сказала Ханна, легко касаясь руки Эммы. – Тебе так досталось, а я ничем не помогла.
Эмма печально улыбнулась.
– Мы друзья, но мы же не срослись бедрами. И вообще, тут больше я виновата, – призналась она. – Не могла смириться, что ты беременна этой милой крошкой. – Она поцеловала Клоди в макушку. – Это, наверное, прозвучит ужасно, но я теперь верю, что надо говорить все, что думаешь. Я тогда вытолкнула тебя из своей жизни, Ханна. Гордиться нечем, но я обязательно исправлюсь.
– Все нормально, – искренне сказала Ханна. – Кстати, я могу тебе кое в чем помочь. У меня есть прелестные платья для беременных, я тебе их обязательно привезу.
– Не могу дождаться, когда надо будет носить такую одежду, – вздохнула Эмма. – Я все поворачиваюсь боком и смотрю, не вырос ли живот. Представь себе, я тоскую о животе, растяжках – всему, что полагается. Я так долго ждала.
– Пит тоже счастлив? – спросила Ханна.
– Он уже отделал детскую, – улыбнулась Эмма. – Нет, конечно, шучу. Но он купил краску, обои и картинки из мультиков Диснея.
Все рассмеялись.
– Если пожелаешь иметь в детской египетские мотивы, не стесняйся, обращайся ко мне, – сказала Лиони.
– Обязательно, – улыбнулась Эмма. – Только – никому, девочки! – добавила она. – Никто еще не знает, кроме вас и Кирстен. До трех месяцев мы решили хранить тайну.
– Раз уж мы собрались здесь жить, Клоди потребуются друзья, – сказала Ханна, забирая ребенка у Эммы. – Она сможет дружить с твоим малышом.
– Особенно если это будет девочка, – охотно поддержала ее Эмма. – Господи, где бы я была без своих подруг?
– Гнила бы в египетской тюрьме за убийство своего папаши, – пошутила Лиони.
– И не напоминай! – попросила Эмма. – Хотя сейчас он со мной очень мил. Правда, Кирстен говорит, что он просто .хочет, чтобы я снова начала на него стирать. Но это все-таки большой сдвиг.
– А хорошо бы нам снова вместе поехать в отпуск, – задумчиво произнесла Лиони. – Дуг очень хочет куда-нибудь смотаться.
– В Италию, – предложила Эмма. – Мы можем снять дом на лето. На всех получится не очень дорого. Боюсь, нам с Питом теперь придется экономить.
– Мне тоже, – поддержала ее Ханна. – Сомневаюсь, что на Феликса можно надеяться в смысле алиментов.
– Но ведь Дэвид богат, – удивилась Эмма. Ханна нахмурилась.
– Я только что оставила мужа, – сказала она. – Не надо меня сразу пристраивать.
Эмма с Лиони переглянулись.
– Пожалуй, спрошу-ка я этого милого Дэвида, не хочет ли он этим летом съездить в Италию, – сказала Эмма. – Чем больше народу поедет, тем дешевле нам это обойдется. Уверена, что кто-нибудь пустит его в свою спальню.
Ханна швырнула в нее подушкой.
– Клянусь, я с вами больше ни в какой отпуск не поеду! – заявила она.
Следующее утро выдалось солнечным, но на траве лежал иней. Клоди мирно спала в специальном креслице, которое Дэвид приобрел накануне.
– Мне не надо было соглашаться, – сказала Ханна. – Коннемара у черта на рогах. Ты пропустишь еще пару рабочих дней.
– Самое большее – четыре часа, – ответил Дэвид, следя за дорогой. – Сейчас всего половина восьмого, как раз к обеду подъедем.
– Это в одну сторону. Мне ужасно стыдно. Я могла бы поехать поездом, – сказала Ханна. – Клоди обожает поезда, – соврала она.
– Мне хотелось тебя отвезти, – сказал он.
– Но ты не должен!
– Ханна, как ты думаешь, почему я это делаю? – спросил он. – Почему приехал в аэропорт, почему сейчас везу тебя повидать родителей? Потому что я от тебя без ума, вот почему!
– Останови машину, – потребовала она.
Дэвид удивился, но послушно съехал на обочину и становился.
Клоди проснулась и захныкала.
– К этому привыкаешь, – заметила Ханна, когда дочь прибавила децибелов. Потом наклонилась и крепко поцеловала Дэвида в губы. Он немедленно схватил ее в объятия и тоже принялся целовать. Он был просто замечательным – и на вкус, и на ощупь. А еще надежным, уютным… – человеком, созданным для нее?! Впрочем, она знала, что именно таким он и окажется. Она таяла от его страстных поцелуев.
Наконец Ханна неохотно отстранилась и взглянула на него.
– Нам потребуется время, – предупредила она.
Я ушла от Феликса, но он еще не ушел от меня – если ты понимаешь, что я хочу сказать. Я не могу забыть о нем в одну секунду.
– Пусть все будет постепенно, – согласился он, с любовью глядя на нее. – Медленно. Вот так…
Дэвид привлек ее к себе и снова принялся целовать. Клоди зашлась в крике.
– Ты права, – удивленно сказал он, на мгновение отрываясь от Ханны, – к этому действительно привыкаешь.