Даже сейчас группа по большей части пьяных морских пехотинцев громила магазин, соседние здания были в огне, а мертвые женщина и ребенок лежали посреди улицы.

— Лейтенант! — свирепо рявкнул Девлин одному из британских офицеров.

Тот подъехал к нему:

— Да, сэр?

— Остановите этих людей и арестуйте их всех, — приказал Девлин, думая о своей жене.

— Но, сэр!

Молодой офицер выпучил глаза.

— Расстреляйте их, если понадобится, — мрачно добавил Девлин. — Все солдаты должны вернуться в свои подразделения. Наша работа здесь выполнена. Мы победили.

Он чувствовал тошноту, но постарался с ней справиться. Битва кончилась, но оставалось сделать еще многое. Девлин пришпорил лошадь, решив обследовать город. Но инспекция была невозможной. Британские войска сеяли ужас повсюду. Повернув за угол, он увидел двух своих солдат, насилующих женщину и окруженных дюжиной подбадривающих их товарищей. Охваченный яростью Девлин выхватил саблю и бросился на них. Некоторые побежали, другие отступили. Женщина поднялась на ноги и тоже пустилась бежать.

— Стоять смирно! — приказал Девлин. Они уставились на него глазами полными ужаса. — Больше никаких насилий, убийств и грабежей. Отрапортуйте вашему командованию.

— Есть, сэр, — отозвался один из солдат.

Девлин снова пришпорил лошадь, думая о Вирджинии. Это был ее дом — город находился достаточно близко от Суит-Брайар, и она должна была часто его посещать. Он ненавидел то, что сотворили британцы. По крайней мере, она этого не видит, мрачно думал Девлин и благодарил за это Бога.

Но город едва ли можно было спасти. К ночи половина его превратится в пепел, а мертвых американцев Девлин боялся считать. Не в первый раз он молча благодарил за то, что Вирджиния в безопасности в Суит-Брайар.

Его терзали сожаление и горе.

Наступили сумерки. Битва была кончена, за исключением нескольких инцидентов; большинство солдат было взято под контроль. Девлин спешился, чтобы обследовать поле боя. Дюжины милиционеров и штатских лежали на улице мертвыми или умирающими. Британские медики уже появились и осматривали раненых солдат.

— Какой счет? — устало спросил Девлин.

— Наши потери малочисленны, сэр, — ответил молодой врач. Он был покрыт сажей и кровью, как и Девлин, который до сих пор этого не осознавал. — Но я боюсь, пострадали сотни американцев.

— Сколько сотен?

— Три, четыре, пять — точно сказать невозможно.

Девлин прищурился. Он заметил человека, прячущегося на улице, и узнал в нем раба, которого видел в парадном холле Суит-Брайар. Он быстро зашагал по дороге, стараясь не наступать на тела.

— Эй, приятель, подожди!

Негр повернулся и пустился бежать. Девлин погнался за ним.

— Повернись! Я не причиню тебе вреда.

Негр повиновался.

— Ты из Суит-Брайар?

Он кивнул. В его глазах мелькнуло узнавание.

— А вы муж миз Вирджинии, капитан.

Теперь кивнул Девлин.

— Надеюсь, она в безопасности? Она послушалась меня, когда я велел ей оставаться на плантации?

Глаза Фрэнка наполнились слезами.

— Нет, сэр! Она приехала в город повидать доктора, потому что уже некоторое время плохо себя чувствует, а потом началась битва, и я не знаю, где она!

Мир зашатался вокруг Девлина. Впервые в жизни он узнал, что такое ужас.

— Она здесь? — крикнул он. — Моя жена здесь, в этом городе?

Фрэнк кивнул.

— Где? — прохрипел Девлин, охваченный страхом, какого не испытывал никогда.

Вирджинию ранили? Изнасиловали? Жива ли она? Как она могла пережить это ужасное сражение?

— Где ты видел ее последний раз?

Он чувствовал, что дрожит.

— Я покажу вам, сэр.

Они вместе побежали через горящий город. Казалось, прошли часы, прежде чем они добрались до лавки с разбитой и разграбленной витриной.

— Я оставил их у магазина, — сказал Фрэнк.

У Девлина похолодело внутри. Положив руку на эфес сабли, он огляделся вокруг.

Мертвые заполняли улицы. Несколько домов и магазинов горело. Сумерки сгущались. Уже появились луна и звезды. Он чувствовал свою беспомощность.

«Если она мертва, я тоже умру, — думал Девлин. — Но сначала убью того, кто в этом виноват».

Но виноват был он сам, не так ли?

Если бы не его нежелание отказаться от навязчивой идеи мести графу Истфилду, Вирджиния сейчас была бы в безопасности в Уэйверли-Холле, а не в этом аду крови и смерти.

— Помоги мне найти ее, — сказал Девлин.

— Думаю, сейчас мы можем идти, — хрипло сказала Вирджиния.

Они провели весь день, прячась на чердаке чьего-то дома. Из маленького окошка они видели смерть, разрушения, насилия и убийства — жестокую массовую бойню. Их лица и одежда были выпачканы чужой кровью. Однажды солдаты обыскали дом, но не стали подниматься на чердак, где они дрожали от страха. Чудом дом уцелел, хотя половина города все еще горела.

Вирджиния оцепенела от ужаса, но при этом все еще думала о Девлине. Он мог быть безжалостным, но она не сомневалась, что он никогда не оправдал бы то, что произошло здесь сегодня.

Она посмотрела на Тилли. Ее длинные курчавые волосы свисали на плечи. Кровь испачкала накидку, платье было рваным и грязным, взгляд — диким. Вирджиния понимала, что выглядит так же кошмарно, как ее подруга.

— Попробуем выбраться? — прошептала она.

Ее сердце билось быстро и громко. Каждый раз, когда в доме слышался скрип, она поднимала мушкет, который подобрала у мертвеца, ожидая увидеть на пороге чердака британского солдата и готовясь выстрелить первой.

Тилли кивнула, выглядя испуганной и неуверенной.

Улица внизу была пуста, хотя два здания все еще горели. Они выбрались из дома, сжимая ружья так крепко, что костяшки пальцев побелели. Страх, дым и запах смерти затрудняли дыхание. Ночь была звездной — на небе светила полная луна.

Вирджиния боролась со слезами.

— Столько мертвых, и ради чего? Свободной торговли? Земли в Канаде? — воскликнула она, дрожа всем телом.

К ним приближались пьяные хохочущие голоса.

— Тише! — прошептала Тилли. — Молчи, пока мы не окажемся в безопасности дома.

— Мы должны найти Фрэнка, — сказала Вирджиния.

Глаза Тилли внезапно наполнились слезами.

— Мы обе знаем, что он не мог остаться в живых.

Вирджиния не хотела этому верить. Но Тилли, вероятно, была права. Они быстро зашагали по улице. Вирджиния старалась не обращать внимание на боль в животе. Она весь день боролась со спазмами, а ребенок продолжал лягаться.