Кейт представила Дилана. Как он бьет посуду и разбрасывает ее по всей кухне. Как сидит за столом и требует еды. Как смотрит в экран телевизора и во весь голос подражает звукам локомотива.

Очевидно, муж Джейн этого просто не выдержал.

– Джейн говорит, что именно в этот момент все стало рушиться, – продолжал Калеб. – Она надеялась, что муж будет ей помогать, а он вместо этого просто сбежал. Джейн осталась одна. С братом и обещанием, которое дала матери: что будет о нем заботиться и никогда не отдаст его в приют.

– Это, конечно, было безумием, – сказала Кейт. – Это обещание.

– Джейн чувствовала себя связанной им. И неизбежно теряла контроль над ситуацией. Мы видели только очевидное: замученную женщину, но при этом безупречную в своей работе. Никому, и мне в том числе, не приходило в голову хоть раз поговорить с ней, спросить, как она со всем этим справляется.

– Сомневаюсь, что она сказала бы о реальном положении дел. Калеб, не убивайтесь так! Как вы сами сказали: вы видели только очевидное. Джейн не хотела, чтобы другие знали о ее проблемах. Вы с уважением отнеслись к ее желанию. А сами…

Кейт запнулась и замолчала. Впрочем, Калеб знал, что она хотела сказать.

– Да. Я в то время прилагал все усилия, чтобы никто не замечал, сколько я пью. И, наверное, бросился бы на любого, кто попытался бы откровенно поговорить со мной об этом. Странно, не правда ли? Видно, в чем-то мы все устроены одинаково. Постоянно притворяемся, стараемся создать видимость благополучия… Хотя за этим фасадом полная разруха.

Кейт промолчала. Наверное, так оно и было.

– Ну, – продолжал Калеб, – если не вдаваться в подробности, то Джейн вновь испытала на себе тот ужас, в который их ввергла эта трагедия. Отец тогда бросил семью. Мама занималась исключительно Диланом. Нарастали денежные проблемы. Это была катастрофа, в финансовом и социальном плане. И проблема была связана не только с Диланом, но и с неспособностью родителей справиться с ситуацией. Так или иначе, Джейн так и не сумела полностью оправиться. Чувство злости и беспомощности внезапно вернулось. Джейн подавляла эти чувства, но они все хуже поддавались контролю.

– И она решила провести расследование? – догадалась Кейт.

– Да. Хотя поначалу и не надеялась выяснить что-то новое и существенное. Она просто поговорила со следователем в Ньюкасле. Как с коллегой. Сказала, что знакома с той семьей и хотела узнать, каким было положение дел на момент расследования. Коллега, по всей видимости, любил поболтать, но и причин для недоверия у него не было. Фамилия Скейпин никак не фигурировала в связи с расследованием. Сначала Джейн узнала о том странном звонке Линвиллу. О его утверждении, что он не узнал звонившего, хотя у того был его номер. Потом прозвучало имя Нормана Доурика – ближайшего сотрудника Линвилла, который подтвердил его слова. Конечно, у Джейн еще не возникло мысли, что имел место некий заговор. Но это пробудило в ней недоверие. И она не отступила.

– Но сами преступления совершал ее брат? – уточнила Кейт.

– Да. И они это подтвердили. Шон особо подчеркивал, что Джейн при этом не было. Но сама Джейн заявила, что обо всем знала. Шон давал ей возможность остаться в стороне, но она ею не воспользовалась.

– И с самого начала была в курсе?

– Не сразу. Когда был убит ваш отец, у нее появилось недоброе предчувствие, хоть и не такое стойкое. Но когда свидетельница сообщила о зеленом «Пежо», Джейн действительно заподозрила худшее. После убийства Мелиссы Купер сомнений уже не возникало. Джейн поговорила с Шоном. Тот во всем признался. С того момента Джейн была в курсе. Только теперь я осознал, что она постоянно склоняла меня к версии с Денисом Шоувом. Она не могла допустить, чтобы я оставил его в покое и обратился к другим гипотезам. Слишком велик был риск для Шона и для нее самой. Только сержант Стюарт неоднократно выражал сомнения, однако он оказался в меньшинстве.

– Она пыталась спасти нас. Меня и Кадира. И рисковала при этом жизнью. Это следует принять во внимание.

– Само собой. Но накануне вечером она предупредила брата по телефону. Сообщила, что Грейс, вероятно, скрывается в доках. И что вы с Кадиром можете ее разыскать. Джейн солгала вам, когда сказала, что связалась с полицией в Ливерпуле. Она разговаривала с Шоном. Она с самого начала поставила его в известность насчет Грейс. Как ни крути, Кейт, – она помогала преступнику.

– Он – ее брат.

– Да, – согласился Калеб. – И семейные связи для нее святы.

Повисло молчание. Затем Кейт принялась распаковывать коробку.

– Давайте, в конце концов, поедим. Иногда это помогает.

– От чего?

– От боли. И разочарования.

Калеб не стал возражать, когда она положила ему в тарелку уже остывшего риса.

– Что вы теперь будете делать? – спросил он. – Останетесь здесь? Вы могли бы перевестись в полицию Скарборо. У нас освободится место.

Это прозвучало в шутливом тоне. Кейт недоуменно посмотрела на него. Калеб подался вперед.

– Серьезно. Я бы поддержал вашу кандидатуру. Это была отличная работа. Вы и в самом деле хорошо себя показали.

Кейт улыбнулась, впервые за это время.

– Спасибо, Калеб. Но я не останусь. Постараюсь поскорее продать дом. И для начала вернусь в Лондон. К прежней жизни. А там будет видно.

– Уверены?

– Уверена. Пришло время отпустить отца. Так что нет смысла оставаться в этих стенах. Жить в этом городе. В конце концов, работать на его прежнем месте, даже сидеть за его столом. Конечно, мне очень льстит ваше предложение, но я предпочла бы состояться в чем-то своем. Я уже достаточно взрослая.

– А ваша карьера в Скотланд-Ярде?

– Это сложно назвать карьерой. И я… трудно объяснить, но я постоянно была одной ногой здесь, рядом с отцом. Так и не избавилась от этой привязанности. Мне сложно было жить собственной, отдельной жизнью. И теперь я хочу попытаться.

– У вас есть все для большой карьеры.

Кейт кивнула, но в то же время понимала, что не все так просто. Она и в самом деле неплохо себя проявила, была изобретательна и настойчива. Решительна и – кто бы мог подумать – уверена в себе. Как и полагалось хорошему детективу. И вместе с тем Кейт сознавала, что действовала в особых обстоятельствах, и впредь этого не повторится. Она полагалась только на себя, действовала как частное лицо и ни перед кем не отвечала. С этого момента вновь будут коллеги. Начальство. Совещания. Ей придется объяснять свои шаги, отстаивать свою точку зрения перед теми, кто смотрел на некоторые вещи совсем иначе. Она понимала, что мгновенно растеряет всю уверенность. Превратится в запуганное, робкое существо, каким была прежде. Неспособное занять четкую позицию, высказать свое видение. Уж такова ее суть. Кейт не питала иллюзий. Не надеялась, что вернется в Лондон и станет другим человеком.