[38/39.15] Как раз когда Марсийская война подошла к концу, разразилась большая гражданская война, во главе с Суллой и Гаем Марием, младшим сыном Мария, который много раз (на самом деле, семь) был консулом. В этой борьбе многие десятки тысяч людей погибли, но Сулла возобладал, и став диктатором, он принял имя Епафродита, хвастовство, которое не оправдались, так как он одержал победу на войне и умер естественной смертью. Марий доблестно сражался против Суллы, но тем не менее, потерпел поражение и нашел убежище в Пренесте с пятнадцатью тысячами человек. Окруженный и подвергнутый длительной осаде, наконец, когда все покинули его, и не найдя путей спасения, он был вынужден обратиться к помощи одного верного раба, чтобы освободить себя от неприятностей. Раб согласился, и одним ударом покончил со своим хозяином, а затем убил себя. Таким образом гражданская война закончилась, хотя немногие остатки партии Мария, пережив войну, продолжали борьбу с Суллой еще некоторое время, пока они не погибли как и все остальные.

Но едва она была потушена, поднялась другая между Помпеем и Цезарем. Она была начата первым, имеющим прозвище Великий, в уважение заслуг, которые он уже свершил или по приказу Суллы, или сам будучи главнокомандующим. Но в конце концов римляне оказались ввергнуты в новые беспорядки и новые убийства. Помпей был разбит, потерял все имеющиеся войска, и нашел погибель в гавани Александрии, где был зарезан, и это был удар, который железом сократил огромную власть консулов до крайнего предела, передав, фактически, всю полноту (власти) лично Цезарю: он, казалось, стремился закончить междоусобную гражданскую войну.

Но после того как он был убит сам, поднялась, против его убийц Брута и Кассия, новая гражданская война, которая была объявлена им двумя консулами: Антонием и Лепидом вместе с Октавианом Августом. Эта война, казалось, закончилась с поражением и гибелью Кассия и Брута, когда из неё возникла война открытая и провозглашающая взаимные претензии Августа и Антония на суверенную власть, которая после долгих кровопролитий с обеих сторон осталась полностью за Августом. Он спокойно прожил остальную часть своей жизни и навсегда положил конец авторитету консуляров, лишив его былого блеск из-за случившихся беспорядков, которые, очевидно, грозили общей погибелью.

Достоинство знаменитых является третьим чином после патрициев; говорит автор.

Прежде монархии Августа, вот имена магистратов, что знали римляне: патриции, также назывались Советом или Сенатом, трибуны, которые были во главе народа, эдилы, консулы, наделенные суверенными полномочиями и диктаторы, которые имели тоже самое, но не подотчетные и с более обширными полномочиями, пропреторы, преторы, проконсулы и другие звания того же рода. Знаками власти проконсула были двенадцать ликторов и платье с латиклавой, у диктаторов ликторы...

Cod. 245. Плутарх. Сравнительные жизнеописания

Переводчик: Агностик

Прочитал разные отрывки «Жизнеописаний знаменитых мужей» Плутарха, из которых выбрал самые полезные для людей, которые хотят развиваться.

Дион

[36][879] Однако Тимей делает предлогом, с другой стороны достаточно обоснованным, рвение и преданность Филиста в поддержке тирании, чтобы наполнить свою историю клеветническими обвинениями против него. Тем, кто пострадал от несправедливости тирана, простительно вымещать свой гнев на бесчувственном трупе; но те историки, по времени удаленные, кому Филист не сделал зла, но которые вопреки пользы сочинения, позволяют себе обвинять его обидными насмешками в несчастьях, в которые судьба может повергнуть людей более добродетельных, это несправедливо, от чего забота о собственной репутации должна уберечь их.

Эфор не выглядит более мудрым, раздавая похвалы Филисту: при всем таланте историка приукрашивать благовидными предлогами деяния самые несправедливые, чтобы дать развращенным нравам разумные причины и найти слова, способные убедить, он никогда не сможет уничтожить мысль, что Филист был ярым сторонником тирании, поклонником самой необузданной роскоши, власти, богатства и союза с тираном. Поэтому тот, кто не одобряет действия Филиста, и не порицает его в несчастье, достоверный и беспристрастный историк.

Брут

[23] В первых письмах писал это Брут.

Уже Рим был разделен между Цезарем и Антонием; армии, словно на аукционе, продавались тому, кто выставит более высокую заявку. Тогда Брут, отчаявшись возродить положение, решил покинуть Италию; посуху через Луканию он достиг Элей на берегу моря. Порция, которой нужно было возвращаться в Рим, пыталась скрыть боль разлуки с мужем; но ей не удалось сохранить мужество при виде картины из греческой истории; она представляла прощание Гектора и Андромахи, принимающей из рук мужа Астинакса, их малютку сына, и пристально глядящей на Гектора. Видя эту картину, напоминающую Порции её горести, она заливалась слезами по несколько раз на день подходя к ней.

Павел Эмилий

Среди пороков и страстей всякого рода, преобладает алчность. (Так Плутарх говорит о Персее, царе Македонии.)

Демосфен.

[16] Послы прибыли из Афин и царь Филипп, выслушав всех прочих, отвечал только на речи Демосфена. Однако ему не оказал тех же почестей и благорасположения, проявленных к другим послам, и сберегал для Эсхина и Филократа многочисленные знаки внимания. Поэтому, когда эти два посланника начали нахваливать Филиппа за его красноречие, за его красоту, и за его талант в пьянстве, Демосфен не удержался от желания повернуть эту похвалу в насмешку и сказал, что эти качества присущи софисту, женщине и губке, но ни одно не подходит для царя.

[22] Дочь у Демосфена умерла, ему тайно сообщили о смерти царя Македонии; и для вдохновения заранее афинянам уверенности в будущем он появился на совете с притворной радостью на лице и сказал, что минувшей ночью ему приснился сон, предвещающий большую радость Афинам, а вскоре после этого гонцы доставили известие о смерти Филиппа. Афиняне немедленно принесли благодарственные жертвы богам за радостные известия и постановили увенчать Павсания, его убийцу. Демосфен появился перед народом увенчанный цветами и нарядно одетый, хотя всего семь дней назад он потерял дочь.

Эсхин по этому поводу сильно упрекал его и обвинил в отсутствии привязанности к своим детям; но это скорее обвинение Эсхину в мягкости и малодушии. Он, который видит в стонах и жалобах признак души чистой и чувственной и осуждает мужество, которое служит поддержкой с кротостью и умеренностью во внутренних несчастьях.

Признаюсь, однако, что я не одобряю афинян, увенчанных цветами и приносящих жертвы по причине смерти царя, который пользовался своими победами с умеренностью, обращался с ними в их несчастье мягко и человеколюбиво. Кроме того, они подверглись божественному возмездию, ибо было мало благородства в таком поведении по отношению к Филиппу; они чествовали его при жизни, даровали ему право афинского гражданства, но как только он погиб от меча