правитель Мау, поддавшись злым мыслям, вторгся в пределы Патхана, и причинил огромный ущерб его земледельцам, и насильно увёз некоторых в свои земли. Тадж-хан решил выступить и покарать его. Заминдар Джамму также протянул руку притеснения против парган Музаффарвал2 и Бахлулпур. Хусейн бек Шейх Умари, во владения которого входили эти два места, снарядил в Рохтасе силы для его наказания и выступил в том направлении. По этой причине Кулидж-хану, правителю Пенджаба, дали приказ отправить сына Хасан Кулиджа с отрядом на подавление мятежа, а от Двора послали сазавалов, дабы заставить Хусейн бека Шейх Умари, Тадж-хана, Ахмад бека и других слуг в той провинции присоединиться к Хасан Кулиджу. Ходжа Сулеймана назначили бахши этого войска.

В Туране произошло следующее. Когда Абдулла-хан скончался, а дни его сына Абд-ал-Мумина также подошли к концу, шах Аббас, правитель Персии, постоянно выжидавший удобного случая, отправил в Хорасан войско. Хашим-хан3, Баки-хан и Шаянда Мухаммад-хан, сыновья сестры Абдулла-хана, вступили с ним в сечу. Шах захватил те земли, Хашим-хан потерял жизнь в битве, а двое других, потерпев поражение, бежали из Хорасана. Паянда-хан по прихоти судьбы прибыл в Кандагар и там был. пленён слугой Шах Мухаммад -хана. Окончание этой истории будет изложено в надлежащем месте. Баки-хан двинулся в Туран. Поскольку та страна не имела правителя, а кроме него не было никого, способного занять этот пост, он стал ханом. И некоторое время спустя повёл войско на Ташкент. Каландар-хан, его правитель, не нашёл в себе сил к сопротивлению и выразил покорность. Баки-хан сделал его своим подданным и овладел Самаркандом и Бухарой. Бадахшан отдал своему брату, Вали Мухаммад-хану. [Тем временем] шах Аббас, взяв Хорасан, некоторое время предавался утехам в Герате, а затем вернулся в Исфахан. На втором году выступил с большой армией, вознамерившись взять Балх, и стал .лагерем близ этого города. Баки-хан, власть которого ещё окончательно не утвердилась, счёл, что для него лучше не вступать в решительное сражение, поэтому разбил шатры напротив великого лагеря, окопался и стал ждать. По истечении немалого времени старшины кызылбашей начали выражать беспокойство из-за промедления и связанных с этим лишений, а также из-за падежа своего скота. Поэтому правитель оставил своё намерение и вернулся в Хорасан.

804

В это время принц Султан Даниил обратился с просьбой, чтобы Рай Раяна отправили в Декан, а затем послали войско для наказания заминдаров Гархи. Прошение выполнили, и Рай Раян получил приказ вначале направиться в земли Гархи, бывшие его владениями, и позаботиться об их управлении, послечегоему надлежало отправиться к принцу. В это же время Шадмана и Абд-ал-лаха, сыновей Хан Азима, возвели каждого в достоинство тысячника. Через некоторое время Анвар, другой сын названного хана, старше тех двух, был возведён в тот же чин. Его приверженность к вину и склонность к лени привели к своеволию на службе Его Величеству и последующему наказанию. Десять коней, дарованных Хан-ханану, передали его доверенному лицу, а сорок коней — Ходжа Латифу4, чтобы он вручил их принцу Даниилу. Сыновья Мирза Юсуф-хана, Рахим Кули5 и сын Хан Джахана прибыли из своих владений и засвидетельствовали глубокое почтение.

Печальным событием стала доблестная смерть Джамил бека, сына Тадж-хана. Тадж-хан, собрав зависимых людей, отправился покарать Басу, правителя Мау. Достигнув парганы Патхан, не остановился, а продолжил движение6. В месте, которое пришлось 805 ему по душе, остановился. Когда войска были на марше, показался враг, и Джамил бек возжаждал [боя]. Не мешкая, напал на врагов с немногими людьми. Вначале добился преимущества и сразил вражеских предводителей. Но затем на него обрушились два других отряда, подошедших справа и слева, и он, явив немалую доблесть и стойкость, бесстрашно отпил последний глоток. Пятьдесят человек сопровождали его в мир иной.

Раза Кули, сын Хан Джахана, получил мансаб — пятьсот [воинов] с сотней7 всадников; Ислам Кули-хан, брат Шах Кули-хана Махрама — мансаб в пятьсот со 150 всадниками, а ранг Мухаммад Кули Туркмена был повышен благодаря передаче ему слона. Захид бек, сын Садик-хана, прибыл из Декана, и его возвысили исполнением корниша. Аллами Шейх Абу-л Фазл удостоился ранга

[командира] 5 000, и умеющий ценить [службу] повелитель осыпал его милостями, достойными его службы и верности. Из петиции принца Султан Данияла стало известно, что сын Шах Али готовится поднять бунт в округе Ахмаднагар, а Амбар Джео двумя или тремя месяцами ранее отправился в земли Бидара8. Малик Барид, правитель тех земель, послал мужа по имени Ибрахим подавить его. Между ним и Амбаром произошло ожесточённое сражение9, и тот [Ибрахим] погиб [смертью] храбрых. Четырнадцать слонов и [иные источники силы] попали bi руки Амбара, и это прибавило ему спеси. Оттуда он двинулся к Нубиласу (?) и вступил в кровопролитный бой с людьми Кутб -ал-Мулка. Выйдя победителем, захватил 29 слонов. Затем направился в Телингану. Поскольку у Мир Муртазы не ___ _ _ _ ___________ _ _ ________ ______10 ________ хватило сил для противостояния, он заперся в крепости , а тот злокозненный завладел некоторыми землями и отправил отряд в другие парганы Берара. Малик Барид решил, что его спасение заключается в мольбе и лести, и [потому] отправил ему денежную сумму и заключил мир. Дерзость негодяев дошла до того, что названный готовился соединиться с сыном Шах Али, и тогда они оба посыпали бы голову пылью мятежа. Когда сие стало известно, решили11 отправить Аллами Шейха Абу-л Фазла с крупными силами в Джалнапур и возложить на него также наказание Раджу и прочих мятежников. Управление Бераром, Патхри и Телинганой и изгнание сына Шах Али и Амбар Джео поручили Хан-ханану.

Значительным событием стало возвращение наследного принца из окрестностей Этавы в Аллахабад в согласии с приказами Его Величества. В пору Нового года тот [принц] обратился с прошением12 и выразил желание облобызать порог, говоря, что отдалённость от [царского] Присутствия печалит его ум. Поскольку это прошение не обладало сиянием искренности, его не приняли. Тем временем пришли известия, что тот направился к царскому Двору с тёмными намерениями, сопровождаемый 30 000 всадников13. Из передней гнева и суровости последовал судьбоносный приказ, повелевающий «понять, что его мир и благополучие заключаются в том, чтобы вернуться в Аллахабад. Если желание оказать службу схватило его за ворот, пусть он прибудет ко Двору один». Поскольку намерения его оказались неискренними, получив сей приказ, он утратил нить плана, и был усмирён, а из Этавы повернул в Аллахабад. В ответ на сей приказ