нападать по ночам и всегда преуспевают. Прокляни их Бездна! У них что, зрение как у котов?

– Я слышал, их ведет Аран?

– Все верно. Жаль, что я не добил его, когда был шанс, – сказал властитель и бросил осуждающий взгляд на друга. Он не забыл, кто остановил его руку. – Южане играют по-грязному.

– Травят питьевые источники, – кивнул Энки.

Он узнал это из докладов.

В Урсе разрешили брать воду только из городских источников. Низкорожденные, не имевшие доступа к колодцам, по-прежнему ходили к реке. Любой глоток мог стать последним, но люди пребывали в блаженном неведении. Пока что.

– И ведь сами из них пьют, но им хоть бы что! Верно, потому, что у них по жилам с рождения течет яд, – хмурился Шархи. – У нас есть чем ответить. Пусть соберут свое войско – прикончим их одним ударом. Надеюсь на тебя, брат. Но не будем говорить о южанах в столь радостный день. Отдохнем, ведь ночью нам глаз не сомкнуть…

Заснуть в праздничную ночь сулило пять лет бедствий. Все – от жрецов до низкорожденных – дождутся первого луча солнца и только после отправятся спать.

– Я не стал собирать во дворце семьи высокородных, – сказал Шархи. – Пускай празднуют у себя.

– Почему?

– Они утомляют меня так же, как тебя. Встречать праздник с ними? Сомнительная радость. Малая гостиная отлично подойдет для нас, раз гостей не будет, что скажешь?

«Отличная возможность, чтобы еще раз поговорить с ним», – думал Энки, но на многое не рассчитывал. Шархи перестал его слушать. Иногда он казался прежним другом, вместе с которым они помогали ослепленной девочке, но куда чаще в нем проглядывало лицо беспощадного властителя. Шархи не планировал останавливаться на достигнутом – он грезил обладанием всего востока. А что потом?.. Сколько бы ни получал богатств, Шархи жаждал еще и еще. Его имени страшились. Люди не знали, что ждет их завтра, возможно, поэтому и возлагали особые чаяния на грядущий год.

Энки в первый раз улегся в покоях, приготовленных для него во дворце, чтобы передохнуть перед наступлением праздничной ночи. Слуги закрыли ставни, погружая комнату в темноту.

Вертясь на мягком матрасе, жрец не мог сомкнуть глаз. Чудились то крики высокородного с площади, то стоны умирающих, сопротивлявшихся завоеванию своих городов. Сотни и сотни складывали головы. Но Шархи не вёл счет погибшим.

Заснуть так и не удалось.

Слуги пришли одевать Энки к празднику, задавали какие-то вопросы, на что он бездумно кивал. Для него выбрали темно-кобальтовые одежды, отделанные серебряной вышивкой. Немолодые женщины, большую часть жизни посвятившие служению в обители, не боялись переговариваться в его присутствии. Обычно их разговоры радовали Энки, но сегодня он не прислушивался к ним и покинул комнаты, не посмотревшись в зеркало. За спиной прозвучали разочарованные вздохи – господин жрец не оценил их великолепную работу.

В Малой гостиной накрыли стол, в камине разожгли огонь. Властитель сидел на подушках, дожидаясь друга, а в дверях топтался один из советников, периодически протирающий платочком лысую голову.

– Шархи, нужно поговорить, – сказал Энки, присаживаясь рядом.

– Да, погоди, если не приму его сейчас, он всю ночь взглядом будет впиваться. Подходи, почтенный советник, да побыстрее.

Пухленький высокородный поспешил поклониться.

– Мой властитель! Срочное донесение! Нам удалось отбить Тоуш. Воины моей семьи проявили доблесть. Сражайтесь за властителя, говорил я им, и побеждайте с его именем на устах. Так они сделали.

– Тоуш? – призадумался Шархи и добавил насмешливо: – Тоуш – мелкая деревня. И это твои новости? Верно, тебе не терпелось похвастаться. Как мило, советник!

– Д-да… Деревушка, но… – Советник подрастерял запал. – Но что… что делать с жителями? Они встретили южан как избавителей. Кормили их, отдали лучшие дома.

– Сжечь вместе с деревней! Вас всему учить надо?

– Я… Как прикажете, мой властитель.

– Шархи, это безумие! – возмутился Энки. – Кто докажет, что южан они принимали добровольно?!

– Обсудим после праздника. Принесите вина!

Служанка поставила на столик кубки. Энки приметил странный оттенок напитка. Яд. И не самый лучший. Неумелая и отчаянная попытка. Рука жреца дрогнула. Сказать. Сказать Шархи об отраве. Он его друг. Его брат.

Но корона Шархи продолжала утопать в крови. «Пожалуй, – размышлял жрец, – из нашего путешествия не только я не вернулся». Сурия думала, что Шархи не изменился – всегда был жестоким ублюдком. Но Энки видел тогда человека, готового пожертвовать жизнью ради друга.

– Выпьем за новое начало!

Энки промолчал, поднимая свой кубок.

– Стой! – Шархи перехватил у него кубок и поставил его назад на стол. – У нас тут незнакомые лица. Эй ты, девка, иди сюда!

Служанка приблизилась. Низкорожденная девушка – ей выпала удача жить в городе и служить во дворце властителя.

– Выпей, – приказал Шархи, протягивая ей кубок. – Думала, я хоть кусочек съем, когда еду принесли чужаки?

Глаза девушки округлились. Пискнув, она сделала два шага назад.

– Так и знал, – хмыкнул властитель. – Эта дрянь наверняка из той провинции, что мы недавно завоевали. Низкорожденные оттуда, как тараканы, разбежались. Взять ее!

Стража скрутила девушку – та открывала рот и хлопала глазами, не издавая ни звука.

– Разговорите ее, я хочу, чтобы всех причастных поймали. Вот ты, слуга, тебя я знаю, испробуй все блюда. Посмотрим, что еще можно съесть. Уведите девку – она портит атмосферу.

– Тебе еще кусок в горло лезет? – спросил Энки властителя и с жалостью посмотрел на слугу, пробовавшего еду.

Бедняга трясся, с трудом проглатывая жареную утку.

– Не голодать же. Увидел, наконец, их лицо? Еще меня уговаривал спустить их с поводка! Вот что они устроили! Крысы неблагодарные!

Рассвет после Ночи Обновления сопровождали перемены, но не те, каких ждал народ.

После покушения жизнь низкорожденных превратилась в нескончаемую муку. Им приказали отчитываться обо всех своих шагах, даже за пределы города за водой свободно сходить они не могли. Проводились допросы, в ходе которых методы не выбирали. Людей калечили, доводили до отчаяния. Они были готовы признаться в чем угодно и обвинить кого угодно, лишь бы освободиться от боли.

Но Шархи не нуждался в ответах. Он сводил счеты.

– Возьми обеты и дай им жить спокойно, – просил Энки.

– Обеты? У толпы низкорожденных? – Шархи брезгливо поморщился. – Одно дело – дворцовые слуги, но это?! Сейчас есть дела понасущнее. Войска Арана подошли опасно близко к Урсе. Вот наша забота! Твой час, брат.

– Не мечтай, Шархи. Отправляй гонца на переговоры! Мы сможем наладить диалог!

– Дурость.

– Тогда сам справляйся с Араном.

– Не думай, что я не слушаю твои советы, брат, – выдавил улыбку Шархи. – Желаешь отправить гонца? Так и поступим. Не доверяешь мне – сам пиши. Я поставлю