каста Белет? Похоже, маска каким-то образом уравнивала их.

– Ты меня плохо знаешь, что ли? – возмутила мудрая. – Нашла, принесла. Вон.

Белет приподняла тряпочку, отделявшую собранные в лесу коренья и шишки от крупных зерен.

– Оно взойдет? – прошептала деревенская жительница.

Ее соседи собрались полукругом около Белет.

– Еще как взойдет! – обещала та. – Оно с севера. Его и не в такую стужу сажают. В начале лета уродится – есть будете от пуза!

– Спасибо, Белет! В последние годы ягод и грибов все меньше, а мяса нет совсем. Запасы кончаются.

– Спасибо!

Благодарности сыпались на Белет, но женщина отмахивалась. Она прикурила, поглядывая на больную ногу.

Жгучий стыд наполнил жреца до краев. Не помоги он мудрой, деревенские не получили бы зерно и голодали. Белет шла не наказывать.

– Я думал, ты хотела вразумить их, – пробормотал он.

Селянка приняла корзинку от мудрой и, прижимая к груди, понесла в дом.

– Чему учить голодных? Им животы набить надо, а потом уже о Путях думать. А потом сами придут. К чему? Надеюсь, что к Ашу. Все мало-мальски достойное начинается с людей, мальчик, а не с проповедей. И не с мечей.

Осознание банальнейшей истины пригвоздило Энки к месту.

Перемены начинались с малого, с основы. С зерна. С сытых людей, которым не нужно отдавать последнее, и готовых думать о будущем. Чем не идея, от которой можно оттолкнуться?

Энки привязал повод лошади к крюку у загона для скота. Внутри стояли две тощие коровы и коза.

– Передай ее жителям, – указал он на лошадь. – Им пригодится.

– Не надейся откупиться ею, мальчик.

– И в мыслях не было. Где ты достала зерно?

– У торговцев, конечно.

Энки достал часть сбережений и передал мудрой.

– Купите еще, – сказал он и продолжил, пока женщина не начала препираться: – Покажите ногу, я кое-что понимаю в искусстве целителей.

– Ты не мудрый, чтобы заниматься исцелением. – Белет попыталась грубовато оттолкнуть его.

– Сегодня я даже не человек. – Энки прикоснулся к маске, скрывшей лицо. – А вам, мудрая, предстоит закупить еще много зерна и навестить десятки деревень. Подумайте, сколько верных последователей Ашу вы спасете.

Мудрая затихла, а потом нарочито громко захрапела, выставив больную ногу – ведь нельзя сойти с Пути, пока спишь.

Маар приходил побеседовать часто и замолкал редко. Самодовольство и самоуверенность сочились из него, как сок из перезрелого персика. Он искал публику и нашел ее в лице плененного Нергала.

– Разве я не хорош? – распинался вершитель. – Это я посадил задницу Шархи на трон!

Он пушил перья, распускал хвост подобно павлину, но никогда не выдавал слишком много информации. Нергалу приходилось слушать самовосхваления часами, чтобы вычленить из них крупицу полезного.

– Никто не может забрать силу вершителя, – прервал Нергал затянувшийся монолог рыжеволосого.

– Какой упертый! Я могу! Легко. – Маар щелкнул пальцами. – Вот так. Много думал о моем предложении?

– Да.

Нергал рассчитывал шаги со скрупулезностью мудрого. Риски велики, но топтание на месте никаких результатов не даст. Тянуть до последнего бессмысленно, ожидать подмоги не приходилось. Вершители уничтожены. А кто, кроме них, мог остановить Маара… точнее, существо, занявшее его тело?

– И? – Маар подергивался от нетерпения. – Что решил?

– Забирай.

– О… Не передумаешь? Второй вариант повеселее.

– Нет. Забирай силу вершителя.

– Ладно-ладно, я сам дал тебе выбор.

Рыжеволосый спрыгнул со стула, на котором проводил свое представление, приблизился. Еще до того как он коснулся виска Нергала, тот ощутил связь. У них одна природа. Но в нем – всего лишь осколок, а в Мааре – единое существо. Коротая дни в заключении, Нергал прикидывал варианты развития событий. Что сделает Маар? Как отреагирует он сам? Не погрузится ли во тьму, потеряв самообладание?

Похожее ощущение было и при передаче клятв. Связь соединила их нитью. Маар держал ее конец крепко и без колебаний.

Нергал тоже был не из робкого десятка. Он сжал нить и рванул ее на себя. Рыжеволосый подобного не ожидал и споткнулся, на секунду открывшись.

Нергал перехватил контроль над их связью. Существо в теле Маара зарычало от злобы.

Его звали Адад. Существо преклонялось перед своим именем, но не использовало его. Маар забавлял Адада, и только из прихоти изначального часть человеческой души выжила.

Нергал ухватился за осколок человечности, потянул его за собой, вытаскивая наружу. Он тянул и тянул…

Адад же, занятый отвоевыванием потерянных позиций, открылся еще больше, почти прекратив следить за мыслями. Думы его звучали на незнакомом Нергалу языке, но образы и чувства читались без труда.

Разум Адада заполняли образы разломов и то, как его сородичи пройдут через них в мир людей. Он все просчитал.

Сила Шамаша – идеальный способ разрезать пространство, но выдержать ее мог лишь один. Адад сделал так, чтобы жрец Энки пошел вместе с Шархи, затем направил их к вершителям, туда, где не останется иного, как спуститься в Саордал. Вершители, разумеется, не стали бы слушать лепет беглого жреца, а он, Адад, предложил бы выход. А после восток объединился бы вокруг Шархи. Адад же сумеет собрать все клятвы и позже представит людям истинных правителей. Тех, кто лучше их. Сильнее. Свободнее.

Нергал видел, что уготовили людям. Он видел мечты Адада о свержении Ашу.

Из горла Маара вырвался всхлип. Он упал на каменный пол, оборвав связь. Человеческая природа пробудилась. Но надолго ли, Нергал не знал. Сколько у него времени на побег?

– Н-нергал… Это… ты… – стонал Маар, сжимая голову руками, будто она нестерпимо болела.

– Выпусти меня. Немедленно, Маар.

– Я… как? Не знаю как…

Рыжеволосый озирался, не понимая, где он находится. Нергал обшарил его карманы в поисках ключа. Ничего. Пусто. Адад перемещался по теням и дверью не пользовался.

– Почему ты дал захватить себя? – спросил Нергал.

На самом деле ответ его не интересовал. Все, что имело значение, – это результаты и последствия, а не причины. Но если Маар сконцентрируется на человеческих желаниях, это задержит возвращение Адада. А Нергал пока мог обдумать, что делать дальше.

– Он обещал. Многое обещал, – закрыл лицо руками Маар. – Разве тебе не хотелось выбраться из башни? Я не этого хотел, Нергал! Мы все только и гадали, когда нам окажут последнюю милость и принесут чашу с ядом! Когда вершители приходили в город, их уважали, боялись! Но в башне… Обещания были пустыми!

– Да, жить тяжело, – вставил Нергал, осматривая дверь.

Он понимал, что одному ее не выбить. А если вместе с Мааром? Нет. Шум нежелателен. Если рядом соратники Адада, нельзя привлекать внимание.

– Продолжай, Маар.

– Я подходил к тебе. Просил о помощи. Не помнишь?!

– Ты