поражение». Куда-то в горы уходила асфальтированная дорога. Под настороженными взглядами охранников их провели через ворота и, переписав имена, заставили спуститься в бункер позади караульных будок. Внутри их затолкали в довольно просторную комнату, в которой, однако, не оказалось ничего помимо голых бетонных стен, нескольких деревянных лавок и одинокой резкой лампочки посреди потолка.

Когда за спиной Саматты лязгнула, закрываясь, железная дверь, он невольно вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Все нормально, сказал он себе. Все тихо. Не нервничай, идиот, на тебя люди смотрят. Еще не хватало тебе источником паники стать.

– Безобразие, – пробормотал профессор Бун. Судя по его тону, окружение подействовало угнетающе и на него. – Совершенно возмутительно!

– Нас не убьют? – поежившись, поинтересовался орк-практикант. – У нас в общине про человеческую армию много чего рассказывали.

– Господа и дамы! – громки и четко, как перед строем, произнес Саматта. – Прошу всех сесть и расслабиться. Я уверен, очень скоро все выяснится. Помните, что нас задержали не бандиты, а армейское охранное подразделение.

– Это мне и не нравится, – буркнула профессор Гонага, присаживаясь на лавочку. – С вояк станется пристрелить нас, чтобы какой-нибудь утечки военной тайны не случилось.

– Госпожа Гонага, – холодно-официальным тоном произнес Саматта, – я прошу тебя не нервничать саму и не нервировать окружающих. Нас не могут «пристрелить». Я даже не стану говорить, что такое противозаконно, сейчас ты все равно пропустишь мои слова мимо ушей. Но задействуй же здравый смысл, наконец. Наша смерть никому не нужна, мы ничего не видели и не знаем. И не забывай, место, куда мы отправились, хорошо известно, равно как дотошному следователю не составит труда выяснить, что рядом находится засекреченный военный объект. Исчезновение нашей экспедиции невозможно сохранить в тайне, следовательно, для местных оно лишь ухудшит ситуацию.

Он обвел всех взглядом. Старшие переглядывались и пожимали плечами. Младшие с надеждой смотрели на него. Одна чоки-девица встала в дальнем углу и, застыв, молча уставилась перед собой.

– В общем, нас помурыжат здесь несколько часов, – невозмутимо закончил спецназовец, – но и только. Когда они убедятся, что мы те, за кого себя выдаем, нас отпустят. Охрана и так вышла за рамки своих полномочий, арестовав нас далеко за пределами режимной зоны, и раздувать скандал она не заинтересована. В общем, постарайтесь немного расслабиться. Кто как, а я устал. Если захотите пить или в туалет, стучите в дверь. С той стороны нас наверняка охраняют караульные.

Он сел на скамью, прислонился спиной к стене, порадовавшись своей предусмотрительности насчет рубашки, и закрыл глаза. Ему страшно хотелось внутри быть таким же спокойным, каким он выглядел внешне. Впрочем, паниковать действительно бессмысленно. На крайний случай оставался прямой канал связи с Дзинтоном. Но следовало подумать – а что, собственно, происходит?

Знал ли Демиург Джао о том, что рядом с местом назначения экспедиции расположена бывшая Цитадель Майно, в районе которой расположена военная лаборатория? Безусловно. Не мог не знать, тем более что сам принимал участие в уничтожении Цитадели двести лет назад и – опосредованно – в изъятии Майи пару недель назад. Знал, но не предупредил. Хотя и снабдил дополнительными средствами связи и защиты. Надеялся, что военные не отреагируют? Вряд ли: в каком состоянии находится руководство лаборатории после демонстративно-небрежного похищения Майи Камиллом, понимал даже сам Саматта. Подобный сценарий может означать только одно: Демиургу интересно, каким образом его подопечный сумеет справиться с ситуацией сам по себе, без поддержки.

Впрочем, есть и альтернативное объяснение. Дзинтон так толком и не пояснил, как устроены «сети влияния» Демиургов. Но из того, что все-таки сказал, следует почти полная самостоятельность каждого агента сети. Совместные действия возможны, а зачастую и необходимы, но, как правило, агент действует в одиночку – и по собственному усмотрению. Демиурги – или как минимум Джао – оказывают им поддержку, какую полагают допустимой, но не считают нужным навязывать личную точку зрения, предоставляя разбираться по своему усмотрению.

В любом варианте происходящее здесь является заботой Саматты, и прямой канал связи можно задействовать только в самом крайнем случае. Например, если у руководства лаборатории действительно поехала крыша, и их всех собираются тут закопать – против меча голыми руками не повоюешь. Но пока на такой вариант развития событий ничего не указывает. Следовательно, нужно просто позволить событиям развиваться. Пока. А там посмотрим.

К его удивлению, профессор Бун оправился от потрясения куда раньше, чем ожидалось. Уже через полчаса после начала их неволи он устроил викторину. Назначенный ведущим ассистент Марой один за другим вытаскивал из своей необъятной памяти исторические события, а присутствующие по очереди называли даты, когда они происходили. Очередной отвечающий выбирал следующего.

Саматта, которого не пригласили участвовать, тоже невольно увлекся игрой. Он пытался угадать ответ раньше отвечающего, и, к его удивлению, по крайней мере в половине случаев ему удавалось. В один момент он не выдержал и поправил отвечающего студента:

– В шестьсот двадцатом, а не двадцать третьем.

– Что? – удивленно взглянул на него тот.

– Я говорю, последняя осада Крестоцина состоялась в шестьсот двадцатом, – повторил Саматта. – Она завершилась четырнадцатого пятого падением города под ударами имперских войск. Кстати, я никогда не понимал, почему ее назвали осадой. Город пал в первые же сутки. Майно просто снес всю защиту одним комбинированным ударом с моря и суши.

– Ну, если не считать того, что Майно – все-таки сказка, все верно, – кивнул Марой. – Действительно, комбинированный удар имперских войск и флота смял хваленую защиту города в течение нескольких часов. Диверсанты-пловцы захватили побережные укрепления, опустили цепи на входе в бухту, и пока осажденные занимались защитой городских стен, майнеры спокойно высадили на внутренних пристанях штурмовые отряды. Но так сложилось, что бой назвали осадой. Просто реальную картину восстановили немногим более полувека назад, а до того считалось, что схватка вышла длительной и кровавой. Поздравляю, Саматта, ты знаешь историю лучше, чем половина студентов моего потока, – он выразительно взглянул на неверно ответившего студента, и тот вспыхнул. – Ты тоже интересуешься историей? Впрочем, чего я спрашиваю? Не интересовался бы – не сидел бы здесь.

– В офицерской академии операцию рассматривают как эталонную, – пояснил Саматта. – Ее разбору отводится целое занятие. Но вообще-то да, историей я со школы интересуюсь. В выпускном классе мне даже дали большую серебряную медаль за сочинение по обществоведению. История объединения Катонии после крушения империи Майно.

– И ты пошел в солдаты? – удивленно поднял бровь Бун. – Ну, юноша, ты определенно завалил свои способности самым большим камнем, который только нашел на дороге.

– У меня не хватало денег на учебу в университете, – дернул плечом Саматта. – И в