Ничего сверхъестественного он, правда, не предпринял, но тут важнее была скорость. Разрезав намокший от крови рукав моей рубашки, майор соорудил жгут из подручных средств и перетянул мне руку в районе локтя. Было больно, рука неприятно занемела, но ручейки крови, толчками вытекавшие с обеих сторон раны, сразу же сузились, а потом и вовсе пересохли, – к счастью, на свертываемость крови я никогда не жаловался. Вслед за тем Уилкинс вынул из моего нагрудного кармана пачку сигарет, всунул одну мне в рот и поднес зажигалку. А затем уселся у противоположной стенки и стал ощупывать голову, словно проверяя, все ли ее части на месте… Не знаю, что показал его осмотр, но в моем мыслительном приспособлении с каждой затяжкой прояснялось все больше, и на первый план с завидной настойчивостью вылезало то соображение, что надо спешить. И потому, что с необработанной раной в моей руке шутки были плохи, и по все той же прежней полуосознанной причине… Поэтому, собравшись с силами, я всполз вверх по стене, опираясь на нее здоровой рукой, отпустил наконец жгут и кивнул майору на валяющуюся на полу фигуру:

– Давайте-ка приведем его в чувство. Лица Уилкинса в темноте было не видно, но мне показалось, что на нем появилась усмешка…

– Чтобы он тотчас нас еще чем-нибудь угостил?

– Вот черт! – В запарке последних минут в кабинете я напрочь позабыл о приборе Лана…

– Ладно, не расстраивайтесь. – Крякнув, Уилкинс рывком поднялся на ноги и, подойдя, протянул мне извлеченное из кармана устройство. – Только постарайтесь больше его не терять!

Мгновение я колебался между “спасибо” и “пошел к черту”, но в итоге включил блокирующее поле и спрятал пульт от греха подальше.

– Действуйте, майор! Да поживее. Похоже, он все-таки ожидал от меня “спасибо”, потому что чуть пожал плечами, но за дело взялся. Нагнувшись, он подхватил Таллисто, перевел его в сидячее положение, подтянул к себе брошенную неподалеку сумку, достал оттуда фонарь, включил его и направил прямо в лицо графа.

Тот лишь чуть пошевелился, но, когда вспышки света стали чередоваться с встряхиваниями и даже парой оплеух, стал подавать более надежные признаки жизни, пока наконец не открыл глаза. Были они весьма туманны и явно ничего не видели, поэтому Уилкинс милосердно отвел конус света в сторону. Таллисто же чуть застонал, качнулся вперед, словно вновь собираясь провалиться в уютное беспамятство, но удержался в этом мире. Более того, в следующую секунду один его глаз принял осмысленное выражение (другому, в область которого я бил, это еще долго не грозило), и выражение это показалось мне отчасти насмешливым.

– Не повезло сегодня, – хрипло пробормотал граф и глухо кашлянул. – Но я был близок к успеху.

– Это как посмотреть, – сухо заметил Уилкинс. – Если бы у меня рука полностью восстановилась после ранения, то ваш трюк бы и близко не прошел!

Очевидно, это было в большей степени оправдание для самого себя, что понимал и Таллисто, – он миролюбиво улыбнулся:

– Конечно, всегда можно найти извиняющие себя обстоятельства.

“Но кого они интересуют?” – Невысказанное окончание фразы повисло в воздухе, и, разумеется, Таллисто был прав. Более того, его философское настроение очень меня порадовало – на старомодный допрос в духе дыбы и клещей у меня не было ни времени, ни желания… Поэтому я сразу пошел по самому простому варианту:

– Граф, надеюсь, вы осознаете, что находитесь у меня в руках целиком и полностью? – Из вредности я придал вопросу ту форму, которую недавно употребил он сам. И, собственно, намеревался говорить дальше, но Таллисто меня перебил:

– Один момент хотелось бы уточнить. – Он уже вполне оправился и говорил обычным ледяным тоном. – Мы находимся посреди подконтрольной мне территории, и ваш перевес выглядит… мм… временным.

– У меня есть портал! – Я предпочел сразу расставить все акценты.

– Тогда, конечно, вы правы: я – в ваших руках, – признал он, не слишком удивившись. – Продолжайте, пожалуйста! .

– В этом свете мне представляется обоюдовыгодной своего рода сделка: вы откровенно ответите на мои вопросы, а я сохраню вам жизнь. Что скажете?

Он не колебался ни мгновения, – очевидно, во мне предполагались куда более кровожадные намерения…

– Я согласен. Если вы поклянетесь…

– Клянусь не покушаться на вашу жизнь по истечении нашего разговора!

– Я к вашим услугам.

Я уже собрался задать давно вертевшийся на языке вопрос, но тут влез Уилкинс. Положив фонарь между собой и Таллисто, он устроился поудобнее и вполголоса заметил:

– Не худо бы и вам, герцог, попросить его принести ответную клятву – не лгать, например!

– Бессмысленно, – серьезно возразил Таллисто. – Если я унижусь до лжи, то не остановлюсь и перед клятвопреступлением.

Похоже, Уилкинс уже освоился с керторианской логикой, потому как не выразил недоверия к такому заявлению, но напомнил:

– Тем более что однажды вы уже перед ним не остановились.

– Что вы имеете в виду?

– Два крейсера, которые в системе Этана попытались уничтожить лайнер, где находились мы с герцогом.

Как известно, события развивались не совсем так, но Таллисто об этом не знал, или ему было наплевать… Во всяком случае, он только отвел глаза, взъерошил свою элегантную бородку и без выражения проронил:

– У меня нет комментариев.

– Оставим это! – довольно резко приказал я. Было понятно, почему Уилкинс затронул данную тему: ему наверняка казалось, , что я настроен по отношению к врагу излишне доверчиво и мягко. Но я не сомневался: либо Таллисто скажет правду по собственному желанию, либо нет – характер у графа был.

Поэтому я тоже опустился на пол – получилась забавная картина: что-то вроде трех усталых путников, расположившихся вокруг костра в ночном лесу и мирно беседующих, – и приступил к делу:

– Итак, граф, первый вопрос: почему недавно в paзгoворе вы назвали Вольфара Рега идиотом?

– Потому что то, чем он занимается, кажется мне идиотизмом. – Понимая, что констатация очевидного меня мало устроит, Таллисто быстро поправился: – Качество ответа зависит от вашей осведомленности, герцог.

– Давайте считать, что я знаю все. Или почти все… Он явно мне не поверил и чуть покривился:

– В таком случае ответ будет совсем коротким: я считаю его замысел поссорить нас с Человечеством и таким образом уничтожить – бредовым!

Ради одной этой фразы стоило съездить на Рэнд, – значит, в главном мы не ошибались. Что ж, я сразу почувствовал себя куда лучше, даже физически…

– Почему? То есть почему вы так считаете?

– Это план дилетанта. Даже если бы удалось настроить против керторианцев всю Галактику, само по себе это не вылилось бы в реальную угрозу чьим-то жизням… Тем более что и удасться не могло – бесполезно политическими средствами бороться с парнями, которые одну половину Галактики могут купить, а второй – просто приказать. И уж конечно, ни в коем случае нельзя было давать Принцу себя опередить. Надо было с самого начала обозначить, кто хороший, а кто – плохой… А теперь – пусть пропадает!