жрецы Ануи, которых не беспокоило ничего, кроме сохранности мёртвых. Воины рассчитывали на него, как на оплот покоя и незыблемости, и были уверены, что в его руках находится ключ к решению всех сложных ситуаций. Ренэф полагался на его опыт и выдержку. Сейчас Нэбвен нужен был юноше как никогда, даже если царевич в гневе вздумает гнать военачальника с его советами прочь. Он должен был сохранить голову холодной, иначе все блестящие планы Ренэфа, вся выгодность их позиций отправятся прямиком в клоаку хайту.

Поворочавшись на циновках, Нэбвен в итоге поднялся, достал свои письменные принадлежности и составил зашифрованное послание Владыке и Великому Управителю, в котором подробно и честно описал свои промахи. Отправлять его он пока не собирался и спрятал среди своих личных вещей до подходящего случая. Но теперь правда была изложена, и Нэбвен мог не бояться, что она не дойдёт до Императора, даже если сам военачальник погибнет. Ему стало легче, и он всё же уснул.

Ближе к полудню его разбудил один из доверенных воинов и сообщил, что Стотид незамедлительно желает переговорить с царевичем по какому-то важному делу. Вот только приходить к Ренэфу сейчас было небезопасно даже для осведомителя царицы – реакцию юноши на какие бы то ни было новости предсказать не представлялось возможным. Нэбвен решил принять удар на себя. К тому же он понимал: по приказу Амахисат Стотид будет сообщать то, что знает, только царевичу, а не ему. Иерархия была чёткой и понятной. Этот отряд наёмников ему не подчинится, так же, как и наёмники, присланные уже Императором, не станут подчиняться Ренэфу. Нужно было максимально сгладить различия и не допустить противоречий внутри войска, чтобы исполнить поставленную перед всеми ними задачу.

Приведя себя в порядок, Нэбвен направился в шатёр царевича. Будить его долго не пришлось – всё же молодость есть молодость, и бессонные ночи пока что проходили для него бесследно, не то что в возрасте самого Нэбвена. Вполне доброжелательно Ренэф пригласил военачальника к утренней трапезе и вообще был на удивление спокоен. Такого рода безмятежность старший рэмеи уже видел у царевича в селении Сафара – затишье перед бурей. Ренэф принял для себя некое решение и собирался действовать в согласии с ним. Спрашивать, что именно юноша решил, было бесполезно – по крайней мере, наводящие вопросы не подействовали, и к откровенности царевич сейчас расположен не был. Вся история с Ликиром и танцовщицами была пренеприятной и очень в духе интриг времён войны с эльфами. Вот только Ренэф сталкивался с таким впервые, и к тому же, если Нэбвен хоть что-то понимал, большую роль здесь играли эмоции. Даже едва не удавшееся отравление «Пьянящим вздохом» юноша вряд ли воспринимал так же болезненно, как искусно сыгранную влюблённость. Мисра нажила себе очень опасного врага. Она играла не с огнём даже, а с Сатеховым Пламенем. Но всё же она была элитной убийцей, обученной в Данваэнноне, а Ренэф – хоть и талантливым, но очень юным пока военачальником, только-только проходившим своё обучение. И потому Нэбвен боялся за царевича.

Нужно было найти её. За ней стоял кто-то очень могущественный, куда могущественнее Ликира. Убийцы такого уровня, да ещё и получившие доступ к «Пьянящему вздоху», не служили людским градоправителям без прямого приказа от высокорождённых. Предсказать, как дальше поступит Мисра, было нелегко. Она целенаправленно разрушила свою легенду и, стало быть, закрыла для себя эту дорогу. Шансы на то, что она либо вернётся к своим хозяевам, либо вновь попробует действовать – с высоким риском и уже наверняка, – были примерно равны.

При мысли о танцовщице у Нэбвена заболела голова, а чувство вины стиснуло сердце змеиными кольцами. Он попытался полностью сосредоточиться на докладе осведомителя.

Оказавшись наедине с Ренэфом и Нэбвеном, Стотид снова отбросил ненужное притворство. После чинного обмена приветствиями он обратился к царевичу:

– Господин, от моих людей я получил вести, из которых мы сумеем извлечь немалую пользу.

– Хорошо, – юноша усмехнулся. – Добрые вести сейчас как нельзя кстати.

Нэбвен был с этим более чем согласен и позволил себе небольшой вздох облегчения.

– Ликир стянул своё личное наёмное войско к акрополю. Защищать нижний город поручено страже. Ты ведь понимаешь, что это означает, мой царевич?

– Он легко пожертвует теми, кто не так ему ценен, – кивнул Ренэф. – Стражи, как говорите вы с Никесом оба, в Леддне не так уж много – стало быть, нижний город мы возьмём без труда.

– И Никеса ты, мой господин, вспомнил кстати, – Стотид улыбнулся. – Почему бы не вернуть городу его несправедливо поверженного героя?

Мысленно Нэбвен возблагодарил Богов, улыбнувшихся им сквозь сгустившиеся сумерки. Ренэф посмотрел на него и задумчиво озвучил его мысли:

– Мы превратим завоевание в восстание. Возможно, это и удастся…

– При должном участии изнутри – конечно же удастся, мой господин, – подтвердил осведомитель.

– Мне нужно, чтобы кто-то из верных тебе людей охранял тропы из города и уведомил меня в случае чего, – сказал ему царевич. – Ликир не должен уйти.

– Об этом мы позаботимся. А Никеса я подготовлю, внедрю в его разум мысль – да он и сам поймёт, – что его воинов принесут в жертву, по сути бросят мясом под вражеские колесницы. Это будет ему не по нраву. Он воодушевит своих людей на то, чтобы они приняли сторону рэмеи. В этом случае мы значительно сократим потери с обеих сторон. Конечно, всегда найдутся те, кого ничем не проймёшь, – Стотид развёл руками. – Но большинство всё же ценит жизнь куда больше, чем призрачные идеалы свободы.

– Сделай, что сможешь, – кивнул Ренэф.

– Возможно, им с нашим гостем, Працитом, следует встретиться и тоже потолковать немного о рэмейских нравах, – заметил Нэбвен.

– Хорошая мысль, – согласился царевич.

– А что с твоим отрядом? – спросил военачальник у Стотида. – Где будет Нератис?

– Нам поручено охранять подступы к акрополю. Допуска во дворец у нас, увы, нет, но это в общей суматохе поправимо, – заверил осведомитель. – Вопрос лишь в том, где мы нужнее вам, и в какой момент нам следует раскрыть себя.

– Вам нельзя ввязываться в бой с нами. Это может выйти из-под контроля, – заметил военачальник.

– Согласен, – отозвался Ренэф и добавил, обращаясь уже к Стотиду: – Но если стража примет нашу сторону, она может увидеть в вас врагов.

– Мы можем открыть ворота нижнего города.

– Это было бы хорошо, но несвоевременно, – царевич задумчиво постукивал когтями по колену. – Вы лучше знаете улицы Леддны. Давай попробуем вот что…

Нэбвен узнал один из планов, которые они с Ренэфом уже обсуждали. Юноша лишь поменял дислокацию, исходя из сведений Стотида о том, какие конкретно улицы будут патрулировать наёмники Нератиса. Но начало этого