— Джинни Мор.

Странно, но графиня вздохнула с облегчением.Она-то представляла себе пышнотелую деревенскую красавицу и никак не думала,что Джинни окажется такой непривлекательной. Ее внешность успокоила Анну.

Она не сомневалась, что Джанет приблизила ксебе Рыжего Хью и назначила его начальником своей охраны исключительно длятого, чтобы насолить ей, Анне. Сама же Джанет уже знала о том, что Анна нетерпит Хью, но выбрала она его по другой причине. Просто лучше, когда тебяохраняет родственник. К тому же Джанет понравился этот обаятельный голубоглазыйздоровяк: он был предан и вдобавок оказывал явные знаки внимания дочери МарианРут.

Следующие несколько месяцев Джанет пристальноследила за возведением Шиэна, своего нового поместья. Шиэн в переводе сгэльского означает «холм фей». Джанет дала дому такое название, потому что внароде считалось, что в давние времена этот небольшой остров был населен феями.

Остров находился примерно в четверти мили отберега озера и соединялся с ним хорошим крепким мостом. Замок, выстроенный наузкой части острова, с трех сторон был окружен водой. Оставшаяся территориябыла отдана под сад, и там же было устроено два небольших пастбища для лошадей,овец и коров. Вдобавок весь остров был обнесен каменной стеной со сторожевымибашнями через равные промежутки.

— Господи, какие затраты! —простонала как-то леди Анна. — Можно подумать, ты решила выдержать насвоем острове вражескую осаду!

Джанет почувствовала, как в ней начинаетзакипать злость, и она знала, что мягкий ответ досадит Анне больше нежелирезкий. поэтому сказала покорно:

— Я старая одинокая женщина. Легкаядобыча для разбойников, которых много нынче в наших местах. Или может быть, тыхочешь, чтобы я осталась с тобой и с Адамом? — Она не удержалась от смеха,взглянув на Анну. — Ладно, Анна, будь честной хоть раз. Ты ждешь недождешься, когда я от вас съеду.

— Ты так тратишь свое золото, как будто утебя кошелек без дна.

— Он действительно без дна.

— Подумай хоть о сыне.

— О сыне?

— Что ты оставишь ему, если вложишь вседеньги в этот Шиэн?

— Чарльз унаследует поместье, а деньгиостанутся, не беспокойся.

— Ты говоришь как будто какая-нибудькоролева.

— Я и есть королева, — ответилаДжанет, и на мгновение тень печали опустилась на ее лицо. Впрочем, леди Аннаничего не заметила.

— Да ты просто сумасшедшая! —фыркнула она.

— В таком случае тебе незачем большетратить на меня свое драгоценное время, — ответила Джанет и, повернувшись,вышла из комнаты.

«Не понимаю, что Адам нашел в этойженщине, — думала она; — О Боже, если в ближайшее время не закончитсястроительство Шиэна, клянусь, я убью ее!»

Запахнувшись плащом, она отправилась наконюшни:

— Горди! Седлай Смерча!

Грум со всех ног бросился выполнятьприказание, и через пару минут Джанет верхом на огромном вороном жеребце и всопровождении Рыжего Хью галопом унеслась прочь. Ветер рвал капюшон ее плаща,но тот был крепко подвязан под подбородком. Серое небо усилило мрачноерасположение духа. Через некоторое время Джанет повернула коня в сторону Шиэна.Топот копыт заглушался влажной пожухлой листвой. Когда впереди показалисьхолмы, возвышавшиеся над озером, она поехала медленнее.

— Спокойно, мальчик, — проговорилаона, похлопав жеребца по крутой шее.

Они взобрались на вершину холма на берегуозера. Отсюда открывался великолепный вид на ее владения. О, как ей хотелосьпоскорее переселиться в свой собственный дом! Шиэн будет закончен передРождеством. Чарльзу, Фионе и их детям тоже на ДО переехать туда. Джанет на дняхнамеревалась поговорить на эту тему с сыном. Раз Шиэн все равно перейдет кнему, есть смысл переселиться туда уже сейчас.

Не будь небольшого дома на Хай-стрит вЭдинбурге, который родители Фионы оставили в наследство своей дочери, они сЧарльзом не имели бы ничего своего и полностью зависели бы от хозяев Гленкирка.Вместе с тем Джанет было известно, что ни Чарльз, ни Фиона не хотели жить вЭдинбурге. Памятуя об этом, она распорядилась выстроить в Шиэне отдельноепросторное крыло для семьи сына. И если Чарльз примет ее предложение, городскойособняк можно будет сдавать за хорошие деньги.

Смерч стал уже закусывать удила, и Джанетпустила его легким галопом с холма к берегу озера. Они проскакали по мосту наостров, где Рыжий Хью помог ей спешиться.

— Вы что-то сама не своя. Впрочем, ничегоне говорите, ибо нетрудно догадаться, с кем вы сегодня пообщались.

— Боже мой! — взорвалась до сих пордержавшая себя в руках Джанет. — Эта женщина выведет из терпения исвятого! Только и знает что читать нотации! Сегодня она заявила, что я, видители, трачу слишком много на Шиэн. Но разве это ее дело? Разве это ее деньги?Нет! Нет! Нет! — Она перевела дух и добавила:

— Стерва!

Рыжий Хью расхохотался.

— Вот-вот, — протяжно проговорилон. — Я и сам сколько раз бывал в вашей шкуре. Отец часто навещал нас сматерью, но порой пребывал в таком бешенстве, что я прятался и ждал, пока матьне успокоит его.

— А чем она его успокаивала?

— Тем же самым, очевидно, чем выуспокаивали своего супруга, когда он бывал не в духе, — усмехнувшись,ответил Хью.

— Ах ты, негодник! — Она шлепнулаего по руке. — Ну пошли, племянник. Если я всерьез надумала въехать сюдаеще до Рождества, надо узнать, как тут идут дела. Найди мне старшину строителей.

Пока он ходил по ее поручению, Джанетподнялась на второй этаж дома, выстроенного в форме буквы «Н». Остановившись вгалерее, соединявшей два крыла, она удовлетворенно поцокала языком.

Солнце выкатилось в зенит, и золотистые лучиего проникали в окна, устроенные так, что среди них не было ни одной пары,которая смотрела бы друг на друга. Это были высокие арочные окна, междукоторыми позже планировалось повесить гобелены и картины. В каждом из четырехуглов галереи Джанет распорядилась устроить камины, а рядом поставить скамьи.Приятно будет посидеть в тепле.

Здесь-то Хью и нашел ее. Поговорив несколькоминут со старшиной рабочих, строивших замок, и удовлетворившись его докладом,Джанет вернулась к лошадям. На обратном пути она заметила Хью:

— Надеюсь, мне удастся позлить сегоднявечером Анну — надену новое платье из зеленого бархата.

— Насколько мне известно, у него глубокийвырез на груди, согласно последней моде.

— Очень глубокий. Я вижу, ты говорил сРут.