— Семнадцать. А сколько вам было, когдавы рожали впервые?

— Почти пятнадцать.

— О Джейн! — вдруг раздался чей-торазочарованный голосок. — Ты все-таки первая с ней познакомилась!

В зал вбежала стройная девушка и тут жеустремилась туда, где Сидели Джейн и Джанет.

— Добро пожаловать домой, мама. Менязовут Фиона. — Она фыркнула, заметив, с каким удивлением Джанет огляделаее фигуру. — У меня всегда так. Не приходится, как некоторым, живот рукамиподдерживать. — Она натянула платье на животе, показав лишь небольшуюокруглость. — Ужасно, правда? Но мне нравится вынашивать детей моему Чарльзу.И потом забавно получается: никто ничего не подозревает, как я вдруг раз — ирожаю!

— Я так понял, мама, что ты ужепознакомилась с моей женой, — проговорил, входя в зал, Чарльз.

— Только-только. И с Джейн тоже. Мне былотак грустно оттого, что я покидаю твоего старшего брата, и сестру, и всех ихдетей, но теперь я вижу, мне здесь не дадут соскучиться. Садись, Фиона, дай мнехорошенько взглянуть на тебя.

Девушка Джанет очень понравилась. Даже если быей предоставили право самой выбрать суженую для младшего сына, она не смогла бынайти лучше. У Фионы были роскошные волосы, розовое красивое личико,темно-синие глаза, прямой маленький носик и маленькие губки. У нее было умное идоброе лицо.

Джанет вновь обернулась к сыну:

— Тебе передался отцовский вкус вотношении женщин.

— Да, — подтвердил Чарльз, —это верно. Я, как и он, ищу не только смазливую мордашку, но еще ум,преданность и дух. Как видишь, Фиона обладает всеми этими качествами.

На мгновение в глазах Джанет показались слезы,но она тут же отогнала их и спросила тихо:

— А где мой внук?

Он рассмеялся:

— Так и знал, что ты долго не утерпишь,мама. А кстати, вот и он!

В зал вошла румяная молодая женщина, держа наруках пухленького черноволосого младенца. Выражение глаз у ребенка было оченьсерьезным. Джанет протянула к нему руки, и мальчик с охотой пошел к ней. Сминуту они смотрели друг на друга молча, потом малыш коснулся щеки Джанет своейкрохотной ручкой и сказал:

— Ма!

— Не совсем, Патрик. Я твоя бабушка.Вновь сев на лавку, она опустила малыша на пол и дала ему золотой браслет,который он тут же сунул в рот.

— Глазам своим не верю, —проговорила Фиона поражение. — Патрик не признает никого, кроме меня,своей няни и отца. Даже дядя Адам не смог расположить его к себе. Что же доледи Анны, то ребенок поднимает крик, едва завидит ее.

— Но я же его бабушка, — простоответила Джанет, Следующие полтора часа они были заняты разговором. Джанетпочему-то живо вспомнились семейные вечера, которые они проводили во дворце Лунногосвета в обществе госпожи Рефет, Селима и всех его жен с детьми.

Затем пришла Рут и пригласила Джанет в еепокои. Мариан, Рут, Ганна и несколько других слуг поработали на славу. Онипроизвели генеральную уборку на всех трех этажах западной башни и полностьюподготовили ее к приему гостьи. На первом этаже были холл и две маленькиеспальни, на втором — столовая и кухня, а на третьем — хозяйская спальня ибудуар. Во всех помещениях были камины. Ганна растопила их все, чтобы побыстрееразогнать холодный воздух, застоявшийся в башне, которая давно никем неиспользовалась.

В будуаре сложили сундуки с платьем, обувью идрагоценностями леди Лесли. Под стеклом буфета сверкали бокалы, хрустальныеграфины с золотистым хересом и красным вином. Повсюду зажгли ароматизированныевосковые свечи.

— Просто чудо, — проговорила Джанет,закончив осмотр своих покоев. — Спасибо всем за помощь. Можно мне толькопопросить у тебя еще об одном одолжении, Ганна? Я хотела бы смыть с себядорожную пыль. Принеси, пожалуйста, горячей воды. Мариан, ты отнесла ванну вбудуар?

— Да, миледи, я поставила ее напротивкамина.

— Хорошо. — Джанет вновь повернуласьк Ганне. — А потом сходи к моей сестре леди Анне и передай, что я оченьхорошо устроилась и с нетерпением жду нашей встречи за обедом.

Только спустя еще примерно полтора часа Ганнанаконец смогла вернуться к своей госпоже. Да и то ей пришлось ждать, пока отнее выйдет граф. Она торопливо вошла к леди Анне.

— Боже мой, где тебя носило? Три часапрошло! Как я поняла, сестра мужа притащила за собой еще двух служанок. Ейпридется их уволить. Я не собираюсь кормить дополнительно два рта. Да она исама наверное, немногим от них отличается! Уволить и все, ничего не хочу знать.Достаточно того, что я буду содержать ее. Уж молчу про ее сына, его жену идетей.

— Миледи… Мне кажется, леди Лесли вполнеспособна позволить себе содержание двух служанок. Это мать и дочь, они с нейуже много лет.

— Хорошо, я сама с ней поговорю, Ганна,Ты проводила ее в ее комнату в северном крыле?

— Нет, миледи. Леди Джанет решилапоселиться в западной башне.

— Решила?! Я же говорила, что мы получимстаруху диктаторшу, которая тут же начнет всем распоряжаться! Нет, я не позволюей (есть нам на шею. Вот что, Ганча. Проследи за тем, чтобы ее вещи перенесли вту комнату в северном крыле. Придется, видимо, проявить больше твердости. Я нехотела, видит Бог, но нет другого выхода. Ну что еще?

— Мадам, мне кажется, вам следует преждевстретиться с леди Лесли. Я не смогу заставить ее переехать из башни, в которойона уже устроилась.

Лицо графини исказилось яростью, но затем онасказала:

— Да, ты права. Видимо, мне личнопридется указать старухе ее место!

— Она вовсе не старуха, миледи.

— Не старуха? Что ты несешь? Ей далеко запятьдесят!

— Миледи Анна… вполне возможно, чтосестре нашего графа далеко за пятьдесят, но у нее лицо и фигура молодойженщины. Я сама видела. И потом, мне еще никогда не приходилось видеть такойкрасавицы. Вдобавок, судя по всему, она очень богата.

— Ганна! Ты просто очарована ею, как япогляжу! Пойдем посмотрим на нее!

Когда графиня появилась в западной башне,Мариан сообщила ей, что леди Джанет еще не закончила принимать ванну и придетсянемного подождать. Спустя десять минут графиню завели в спальню Джанет. У ледиАнны перехватило дыхание, когда она увидела женщину, встречавшую ее там. НаДжанет было какое-то странное свободное одеяние из зеленого шелка. Перед ирукава были изящно расшиты золотой нитью и усыпаны мелким жемчугом. На ногах угостьи были такого же цвета и материала туфельки. Роскошные золотисто-каштановыеволосы были распущены и свободно падали почти до колен.