В 1944 году делегаты МККК были допущены в концлагерь Терезиенштадт, который считался образцовым лагерем. Гитлер поместил там евреев-ветеранов Первой мировой. Посланцев Красного Креста допустили в лагерь после того, как комендант Антон Бургер построил потемкинский фасад.

Он был чудовищно жестоким даже среди эсэсовцев. Триста человек умерли в один день, потому что Бургер однажды заставил узников лагеря Терезиенштадт стоять на плацу с рассвета до полуночи. Но делегаты комитета об этом не узнали. Они составили благоприятный для нацистов отчет: «Мы должны отметить наше чрезвычайное удивление тем, что мы обнаружили в гетто город, ведущий почти нормальную жизнь».

Отчет восхитил нацистскую пропаганду, которая постоянно его цитировала. А историки так и не смогли понять, каким образом представители Швейцарского комитета, столь опытные люди, позволили обмануть себя. Или же они все еще боялись Германии и трусливо считали ее великой державой, каковой в 1944 году она уже точно не являлась? Именно в тот год Международному комитету Красного Креста была присуждена вторая Нобелевская премия.

Лишь за несколько недель до конца войны женевские чиновники попытались что-то сделать для узников концлагерей. 12 марта 1945 года Буркхардт встретился с начальником Главного управления имперской безопасности Эрнстом Кальтенбруннером в австрийском городке Форальнберге. Встреча считалась блестящим дипломатическим успехом. На самом деле она происходила по инициативе не МККК, а рейхсфюрера Гиммлера – в напрасной надежде вытащить голову из затягивавшейся на его шее петли.

Беседа с Кальтенбруннером принесла успех только в конце апреля. Триста женщин из концлагеря Равенсбрюк обменяли на пятьсот немецких военнопленных. Такими уступками Гиммлер надеялся смягчить позиции западных политиков. Но разговаривать с ним соглашались только сотрудники Красного Креста.

Сталин боялся сепаратного мира немцев с Западом, боялся, что в результате все танковые и механизированные части вермахта будут сняты с Западного фронта и переброшены на Восточный. Поэтому вождь болезненно реагировал на сообщения разведки о контактах нацистов с любыми представителями Запада. В реальности союзники не собирались договариваться с нацистами о сепаратном мире. По этой причине в конце войны Англия и Соединенные Штаты отказались даже от контактов с антигитлеровским сопротивлением.

От имени антигитлеровских кругов немецкий дипломат Адам Вернер фон Тротт цу Зольц несколько раз ездил в Швецию и пытался разговаривать с западными дипломатами. Столица Швеции, оставшейся нейтральной, кишела дипломатами и разведчиками. Шведы старались никому не мешать.

Адам фот Тротт был сыном прусского министра и сторонником социал-демократов. После прихода нацистов к власти ему пришлось скрывать свои взгляды. Он был близок к полковнику Клаусу фон Штауффенбергу; предполагалось, что в случае смерти Гитлера и формирования нового правительства он займет пост статс-секретаря в министерстве иностранных дел. Адам фон Тротт когда-то окончил Оксфорд, сотрудничал с американцами и казался подходящей фигурой для контактов с Западом. Он приехал в Швецию просить союзников дать немцам право самим сформировать правительство после убийства Гитлера и не требовать безоговорочной капитуляции.

Социал-демократ Вилли Брандт, который в 1969 году станет канцлером Федеративной Республики Германии, бежал от нацистов и в годы войны находился в Швеции. К нему пришел Адам фон Тротт.

«То, что решившиеся на бунт офицеры и связанные с ними политические деятели стремились заключить сепаратный мир с западными державами, чтобы после этого продолжить войну с Советским Союзом, – писал Вилли Брандт, – это одна из многих легенд. Не говоря о том, что никто на Западе на это бы не пошел, Тротт отправился в Швецию, имея наказ не ввязываться ни в какие дела, которые выглядели бы как попытка поссорить союзников».

Тем не менее его миссия оказалась бесполезной. Союзники не хотели делить немцев на плохих и хороших. Уинстон Черчилль приказал своему министерству иностранных дел не откликаться ни на какие попытки договариваться о мире, исходящие изнутри Германии. Американский президент Франклин Рузвельт подтвердил: единственное условие прекращения войны – «безоговорочная капитуляция Германии».

Адам фон Тротт хотел связаться и с советским послом в Швеции Александрой Михайловной Коллонтай, чтобы выяснить, как поведет себя Советский Союз, если участникам сопротивления удастся убить Гитлера и взять власть в стране.

Скандинавские друзья Вилли Брандта обещали устроить такую встречу. Через два дня Тротт, вновь встретившись с Брандтом, попросил не устанавливать контакт с советским посольством. Объяснил: боится, что в советском посольстве в Стокгольме есть немецкий агент, который сообщит о нем в Берлин.

Адама фон Тротта арестовали через пять дней после неудачной попытки 20 июля 1944 года убить Гитлера. Через месяц его казнили по приговору Народного трибунала…

«Впоследствии стало известно, – вспоминал Брандт, – что чиновник из ведомства Риббентропа, зондируя почву, встречался в Стокгольме с советником посольства Владимиром Семеновым. Аппарат Гиммлера тоже пытался установить через Стокгольм ни к чему не обязывающий контакт с Россией».

Чиновником, которого упоминал Брандт, был Бруно Петер Кляйст, который в министерстве иностранных дел заведовал восточным отделом. Он приезжал в Москву вместе с Риббентропом. После начала войны его перевели в министерство Розенберга по делам восточных оккупированных территорий. Весной 1942 года он вернулся в МИД. Кляйст был не только членом партии, но и СС. Летом 1944 года он пытался установить контакты с советским посольством в Стокгольме.

Считается, что с советской стороны этим занимался советник посольства Владимир Семенович Семенов. Он остался старшим дипломатом в посольстве. Посла, Александру Коллонтай, разбил паралич. Она говорила с трудом и не покидала инвалидной коляски.

Шведская полиция была уверена, что 28 июня 1944 года Кляйст приезжал на виллу Семенова на острове Лидингё (см. журнал «Международная жизнь», 2002, № 2). Присутствовал вроде бы и советский военный атташе полковник Николай Иванович Никитушев. Офицер-артиллерист, он был назначен военным атташе и резидентом военной разведки в Стокгольме сразу после окончания Академии Генерального штаба в конце 1939 года, не имея разведывательного опыта.

В Москве опровергли факт переговоров с нацистами.

В начале августа 1944 года заместитель наркома иностранных дел Андрей Януарьевич Вышинский ответил на запрос британских союзников: «Посольство СССР в Стокгольме в течение лета получило большое количество анонимных писем с информацией о том, что некто доктор Кляйст намерен установить контакт с советскими представителями. Посольство СССР не обратило никакого внимания на эти письма и никак не реагировало на них…»

Вскоре Молотов вернет Владимира Семенова в Москву и назначит совсем молодого дипломата верховным комиссаром в поверженную Германию. Никто не мог понять, почему Молотов ему так доверяет. Со временем Владимир Семенов стал заместителем министра иностранных дел Советского Союза и послом в ФРГ. В перестроечные времена историки и журналисты много раз спрашивали Семенова о переговорах в Стокгольме. Но он ничего не рассказал и унес эту тайну в могилу.